Джоанна Линдсей - Навеки

Он целовался совсем как ее Торн — да и как могло быть иначе? Но теперь ей было значительно сложнее сохранять спокойствие: губы совершали столь знакомый ей путь по ее губам. Он прильнул к ней всем телом, словно для того, чтобы она могла познакомиться с ним поближе — как будто она раньше его не знала!

Ее же предупреждали не связываться с этим Торном. И почему она не послушалась? А теперь она скоро уже не в силах будет остановить его — да и сама этого не захочет.

Розалин напрасно напрягала слух, пытаясь уловить оклик настоящего Торна, но слышала только свое учащенное дыхание. Очевидно, ее Торн никак не может выпроводить сэра Джона, а потому ей придется задерживать здесь его двойника. Правда, она не собиралась переходить границу, которую этот Торн готов был перескочить в одно мгновение.

Выбор ее, однако, был весьма ограничен: она может сделать вид, что принимает его недвусмысленные знаки внимания, или же попытаться разыграть перед ним оскорбленную невинность.

Что задержит его дольше? Вероятно, ее согласие продолжать любовную игру. К тому же как ей теперь войти в роль оскорбленной леди, когда она уже несколько минут позволяет себя целовать? Тем не менее она решила, что некоторая сдержанность не помешает — если она не хочет оказаться где-нибудь в темном переулке с задранными юбками.

Она отвернулась от него и слегка оттолкнула от себя. Собравшись с мыслями, она решила продолжить разговор. Она с трудом переводила дух, и голос ее звучал хрипло — новоявленный Торн сумел без особого труда высечь из нее искру страсти.

— Я вижу, вы вполне оправдываете свою репутацию. Но не соблаговолили бы вы проявить немного сдержанности? — сказала она. — Во всяком случае, пока не доставите меня к герцогу Вильгельму.

Он снова окинул ее горящим взглядом с ног до головы и уверенно произнес:

— Вы просите меня о невозможном, леди. Розалин подумала, что была бы разочарована, если бы получила другой ответ, но, черт возьми, это же не ее Торн! Ем не хотелось больше целоваться с ним, но делать нечего — придется притвориться.

— Я бы хотел узнать ваше имя, леди. По какой-то необъяснимой причине на ум ей случайно пришло имя Далила. Она произнесла его и чуть не рассмеялась вслух — очень уж кстати вспомнилось ей имя знаменитой обманщицы, так вероломно пользовавшейся своей привлекательностью. Недалеко же она от нее ушла!

Розалин постаралась изобразить на лице кокетливую улыбку, но у нее, видимо, не получилось то, что надо. По его удивленно-любопытному взгляда она поняла, что улыбка была скорее похожа на болезненную гримасу. Она вздохнула:

— Вы очень нетерпеливы, Торн Бладдринкер. С одной стороны, это, конечно, неплохо, но с другой… — Она оглянулась вокруг и продолжала:

— Думаю, это не слишком подходящее место для более близкого знакомства.

Услышав это явно поощрительное замечание, викинг схватил ее за руку и так быстро потащил за собой по улице, что Розалин не сразу сообразила, что к чему. Она, видно, переборщила с намеками — нужно было ненадолго задержать его; она вовсе не хотела очутиться Бог знает где, чтобы потом остаток ночи разыскивать своего настоящего Торна… если ей удастся когда-нибудь избавиться от его двойника.

— Постойте! — крикнула она. Он остановился, но по его виду было понятно, что но не собирается долго ждать.

— Так как теперь я вряд ли попаду к герцогу сегодня ночью, у нас нет повода для спешки, не так ли? А сейчас… — Она собралась с духом и продолжала:

— А сейчас я хотела бы снова… поцеловать тебя.

В нормальных обстоятельствах у нее никогда не хватило бы смелости на такое заявление, но в данном случае выбирать не приходилось. Он крепко прижал ее к себе и приблизил губы к ее губам…

В это самое мгновение Розалин наконец услышала долгожданный зов из переулка.

Это подстегнуло ее, и она тут же приняла решение, правда, не без некоторого сожаления в душе. Как только его губы коснулись ее губ, она изо всей силы толкнула его ногой под колено. Он шлепнулся на землю, а она понеслась по переулку так, будто за ней гнался сам дьявол, пока со всего разбегу не врезалась в чью-то широкую, твердую грудь.

— Забери нас отсюда! Скорее! За мной уже, наверное, гонится сам знаешь кто!

— Гонится, не сомневайся! — жестко промолвил Торн, с неожиданной силой хватая ее за руку. — Я теперь помню об этом и могу сказать, Розалин, что я довольно долго бегал по переулкам, разыскивая тебя.

Она открыла рот от удивления, но не успела закрыть его, как оказалась в другом времени, в котором им больше не грозила встреча двух Торнов. Она бы очень хотела оставить в прошлом свой испуг и смущение, но, к сожалению, эти чувства благополучно перекочевали вместе с ней из прошлого в настоящее.

Розалин не знала, куда деваться от стыда. Ей хотелось забиться в самый темный угол и притаиться как мышка. Она не в силах была поднять глаза на Торна. Он все еще держал ее за руку, но она стояла к нему спиной, стараясь скрыть пылающее лицо.

"Я теперь помню об этом».

Как она раньше об этом не подумала? Ведь все, что произошло с Торном в прошлом или, как в этом случае, было искусственно изменено в его предыдущей жизни, у настоящего Торна тут же отложилось в памяти.

Наверное, он ясно помнит все, что она ему наговорила и как вела себя с ним. А вдруг воспоминания приходили к нему сразу, как только эти события возникали в действительности? Значит, в его памяти все прошедшее так же свежо, как и в памяти его двойника, который теперь бегает по всему порту и разыскивает ее?

Она похолодела. Как видно, напрасно надеяться, что воспоминания со временем сотрутся, несмотря на то, что с момента той знаменательной встречи прошло ни много ни мало девять с небольшим веков. И Торн собирался сейчас ей это доказать.

Его руки тяжело опустились ей на плечи, и она внутренне сжалась от сознания своей вины. Он заговорил; в голосе звучала еле сдерживаемая ярость:

— Я же предупреждал тебя…

— Прошу тебя, не надо, — пробормотала она, не поднимая глаз. — Я знаю, что вела себя с тобой… с ним… недостойно, поэтому оставим этот разговор.

Но он не обратил внимания на ее реплику и продолжал:

— Разве ты не догадалась, что у него было только одно на уме — затащить тебя в постель. И ты его поощряла.

Она резко развернулась к нему и попыталась оправдаться:

— А что еще мне оставалось делать? Занимать его беседой о проклятиях и волшебных мечах? Сомневаюсь, чтобы это ему понравилось. Он решил бы, что я колдунья, и поспешил бы убраться от меня подальше… и неминуемо столкнулся бы с тобой в таверне. Я спасла тебя от ужасного несчастья, или что там должно было случиться, если бы вы приблизились друг к другу и сказали «привет». И ты еще недоволен?