Джиллиан Хантер - Женитьба порочного герцога

— Да ради всего святого, приглядитесь, я же герцог Гленморган.

Констебль посмотрел на двух других джентльменов, праздно стоящих у стенки.

— Ну да, а это, должно быть, герцогиня и твой личный парикмахер?

Кто бы мог подумать, что порочный герцог Гленморган научится всем премудростям любви в тюремной камере, прослушав курс лекций от одного из известнейших лондонских повес? Вся аудитория состояла из развалившихся на деревянных нарах Гриффина и Девона, а Дрейк расхаживал по тесной темной камере взад-вперед и разглагольствовал о высоких материях с философским видом. У Гриффина от похмелья раскалывалась голова. Хорошо еще, что зубы целы остались, не придется краснеть поутру перед Харриет.

— Я дам тебе лишь один дельный совет, — сказал Дрейк и выдержал такую паузу, словно собирался раскрыть великую тайну Святого Грааля. — Я узнал это от Грейсона, нашего скандального маркиза, во время одной из семейных передряг.

Девон приложился лбом к каменной стене.

— Ну вот, началось.

Гриффин вытянул ноги и угодил в спину Девону. Когда строили эту тюрьму, явно не рассчитывали запирать в камеру Боскаслов по трое.

— «Любовь — ужасная штука, Дрейк», — процитировал Дрейк. — Он так и сказал, «ужасная», — добавил он. — «Никогда не влюбляйся». А в следующую секунду, когда я уж было решил, что миновал врата ада, он добавил: «Я был не прав, не слушай меня. Любовь — это чудесная штука».

— Воистину так оно и есть, — раздался в темноте едкий голос сэра Дэниела Мэллори, сопровождаемый звяканьем ключей у дверей тюремной камеры. — И пусть никто потом не говорит, что блюстители порядка стоят на пути у высоких чувств.

Это должна была быть закрытая свадьба. Если бы обе стороны соблюдали протокол, утвержденный с каменным выражением лица старшим дворецким Уидом, то священная церемония прошла бы в благостном таинстве. Но уже в девять часов утра, к разочарованию тех, кто следует древним традициям, даже если от этого умирают, толпа аристократов перед особняком на Парк-лейн уже прокладывала локтями путь в «зрительный зал».

Хорошо обученный персонал лорда Седжкрофта справился бы с ситуацией, если бы будущая герцогиня не появилась на балконе собственной персоной за несколько минут до начала церемонии, победно размахивая белой вуалью.

— Пожелайте мне удачи, — прошептала она размытым перед глазами лицам. — Сегодня я люблю всех вас.

Церемония прошла, как и было запланировано. Еще одна герцогиня, Эмма Боскасл, которая, собственно, и создала Харриет, смахивала слезы с глаз. Еще никогда за всю историю академии не удавалось отшлифовать такой совершенный бриллиант из уличной гальки.

Ученицы академии, изумленно раскрыв глаза, в абсолютной тишине наблюдали за тем, как их любимая мисс Харриет и красавец герцог обмениваются клятвами верности. На свадьбе присутствовали и сводные братья Харриет, которые после клятвы одобрительно засвистели и застучали каблуками по, полу.

О Джеке Харриет подумала лишь однажды. Одному Богу известно, доведется ли им еще свидеться. И все же Джек доказал, что любит ее, и научил бороться до конца за тех, кто тебе дорог.

Харриет нарушила этикет и, не дождавшись первой брачной ночи, пробралась в покои герцога, куда вели ее сердце и инстинкты. Серая компаньонка, которой была отведена роль второго плана и которая должна была думать лишь о том, как ублажить свою работодательницу, исчезла. Вместо нее появилась новоявленная герцогиня в свадебном платье и дорогих украшениях, уверенная в себе и в своей красоте молодая женщина.

Герцог заставил ее раскрыться во всех своих талантах. Не осталось ни единого дюйма ее прекрасного тела, которого бы не коснулись его губы. Его искусные пальцы ласкали ее бедра, ягодицы, поднимались выше и находили упругие груди. Она бы сказала о том, как ей хорошо, но была так возбуждена, что не могла вымолвить ни слова.

Он поклонялся ее телу, доставляя ей неописуемое наслаждение, и она сгорала от желания отплатить ему тем же. Харриет вытащила все шпильки из прически и тряхнула волосами.

Гриффин лег на спину.

Блеск глаз выдавал силу желания, кипевшего внутри его. Харриет положила руки ему на грудь. Он застонал от удовольствия.

— До сегодняшней ночи еще ни одна женщина не раздевала меня, — сказал он, когда Харриет закончила с его сюртуком, жилетом и рубашкой.

Она провела кончиками пальцев по его мускулистому торсу.

— А я не знала, что ты чемпион по стрельбе из лука, до того, как увидела тебя на званом завтраке в парке.

Он поцеловал ее в губы, лишив способности дышать.

— Хорошо, что я не видел тебя в тот момент, когда целился.

Он поймал ее руку на полпути к его поясу.

— С этим я справлюсь сам, любимая. Пока я буду занят, ты ляг, а я буду смотреть на тебя и наслаждаться.

Она легла на спину, радуясь, что они в его комнате и поутру не придется просыпаться, глядя на уродливые барельефы на стенах. Она все еще не могла поверить, что будет спать подле него и в любой момент, открыв глаза, увидит перед собой его лицо.

Сейчас она могла видеть значительно больше, нежели его лицо. Он предстал перед ней во всей красе, и сердце ее учащенно забилось. По коже побежали мурашки от сладостного предвкушения. Она обхватила мужа обеими руками и притянула к себе.

— «Не бойся, — процитировал коварный муж ее любимую книгу, а она уже чувствовала, как непреодолимые волны страсти захлестывают ее, — коль я стану орудием грядущих бед. Моя работа практически закончена».

«Великий Боже! Какая здесь сейчас царила сцена!.. Я требую создать подобие себе, но только другого пола… И правда в том, что оба мы будем чудовищами… но именно поэтому мы будем более привязаны друг к другу».

Титул Георга, принца Уэльского, который в 1811–1820 гг. управлял государством в связи с психическим заболеванием своего отца Георга III; Георг IV правил с 1820 по 1830 г.

Примроуз переводится с англ. как «примула».

Девушка, которую за красоту выбирают королевой в первомайских народных играх.