Барбара Картленд - Любовь к шпиону

Сама она влюбилась в его деда с самой первой их встречи. Это была действительно любовь с первого взгляда, которая, по мнению окружающих, случается только в романах. Они были невероятно счастливы. И хотя в современном мире, который казался ей суетным и непристойным, никто не поверил бы такому, но супруги ни разу не изменили друг другу.

Почтенная леди не могла скрыть, что ее шокирует поведение друзей принца Уэльского в Мальборо-Хаусе, куда был вхож и ее обожаемый внук.

Конечно, ему нравились эти волнующие вечера и бесконечные приемы, на которые по настоянию принца приглашалась в качестве гостьи и его очередная пассия.

Кроме того, ей было известно, что внуку также по вкусу домашние приемы, которые устраивала в Итон-Лодж Дейзи Брук. Ей рассказывали, что они всегда проходят очень весело.

Обычно приглашали до дюжины гостей и готовили для них разнообразные развлечения: прогулки на лошадях, которые так нравились маркизу, поездки в экипажах по окрестностям поместья, а зимой — выезды на охоту.

До нее доходили слухи, что происходит в замке после таких охот.

Дамы, похожие на бабочек, в очаровательных дневных нарядах с длинными рукавами ожидали в бело-золотой гостиной возвращения мужчин.

К вечеру же они переодевались в вечерние туалеты с туго зашнурованными корсетами и глубокими декольте.

На каждой из красавиц сверкали бриллианты, искрились драгоценные камни. Они вели остроумные беседы, постоянно шутили и много смеялись. Почтенную даму удивляло то, что Ирвин не может найти среди них такую же очаровательную девушку, как Дейзи, чтобы она могла воцариться в замке Херст.

Ее очень тревожило намерение внука и дальше оставаться холостяком.

У Ирвина не было брата, и если по какой-то трагической случайности он погибнет, наследником станет кузен, которому уже за пятьдесят.

— Маркиз просто обязан жениться, — произнесла она, подходя к окну и глядя на фонтан в саду. Его струи искрились в солнечных лучах и стекали по обнаженной фигуре бронзовой Афродиты, окруженной купидонами.

Старая леди каждый день молилась, чтобы Ирвин нашел себе жену. Но ее молитвы пока что не были услышаны.

Теперь ее внук отправлялся за границу.

Хотя он и не сказал своей бабушке о причинах поездки, но она догадалась, что связь с леди Сибилой Грэхем, о которой она была осведомлена, отныне закончилась.

Она знала, что леди Сибила — вдова, и понимала, что той очень хотелось бы выйти замуж за ее внука. Однако ее репутация была отнюдь не безупречной.

И все же она была очень красивой женщиной, дочерью герцога Донкастера и вполне могла составить партию маркизу, но он, очевидно, не хотел видеть ее в качестве супруги.

Бабушка очень хорошо знала своего внука, она души в нем не чаяла с самого его младенчества, поэтому не без оснований полагала, что эта его интрижка, такая страстная и бурная, подошла к концу и сейчас на горизонте у маркиза никого нет. В противном случае он не уезжал бы за границу.

Почтенная леди глубоко вздохнула.

— Господи, — проговорила она, — помоги моему внуку найти жену! Жену, которая сделает его счастливым, которая будет любить его самого!

Бабушке казалось, что ее молитва возносится к небесам на струях садового фонтана, и когда луч солнца вдруг упал на бронзовые плечи Афродиты, у нее возникло ощущение, что Бог услышал ее.

Маркизу не по душе были суета и беготня, всякий раз царившие в доме накануне его отъезда, — эта вечная паника по поводу того, что какие-то вещи забыли, что-то потеряли, а потом в последний момент нашли!

Поэтому он спустился к завтраку в девять утра и сообщил секретарю, что в десять отправляется на яхту.

Секретарь спросил, когда он планирует вернуться и стоит ли какие-то приглашения принимать до конца месяца.

Закончив завтрак, маркиз направился в кабинет, чтобы подписать несколько писем и счетов.

Он уже собирался уходить, когда дверь открылась и дворецкий объявил:

—Леди Сибила Грэхем, милорд.

Маркиз застыл в изумлении. Он не мог припомнить, чтобы Сибила когда-нибудь вставала так рано, и уже решил, что это какая-то ошибка, но тут она вплыла в комнату.

Выглядела она совершенно ослепительно: изысканное бархатное платье, нежнейшие страусовые перья, колышущиеся на шляпе.

— Сибила! — воскликнул маркиз. — Как ты здесь оказалась в столь ранний час?

— А разве непонятно? — ответила она. — Я не могла поверить, что ты собираешься уехать за границу, даже не попрощавшись.

Маркиз вспомнил, что сам сообщил ей о своих планах в записке, которую отослал вчера вечером, предупреждая, что не может с ней пообедать.

—У меня очень важное дело в Берлине, — проговорил он, запинаясь.

— Как ты можешь быть таким жестоким! — воскликнула леди Сибила. — Почему ты не мог хотя бы пообедать со мной перед отъездом?

—Я поздно вернулся и, откровенно говоря, очень устал, — ответил маркиз.

— Слишком устал, чтобы встретиться со мной? — уточнила она кокетливо и шагнула ближе, заглядывая ему в лицо снизу вверх.

Он очень хорошо знал этот взгляд. Ее губы соблазнительно приоткрылись.

—Я люблю тебя, Ирвин, — выдохнула она, — ты ведь знаешь это. И я не могу позволить тебе бросить меня.

Она ждала, что маркиз обнимет ее. Когда же этого не произошло, она требовательно спросила:

— Что заставляет тебя так спешить в Берлин? Может, какая-нибудь женщина?

Маркиз улыбнулся:

— На это я могу ответить честно: ни с какими женщинами в Берлине встречаться я не собираюсь.

— Тогда позволь мне поехать с тобой, — умоляюще произнесла леди Сибила.

Она говорила едва слышно, и маркиз смотрел на нее с изумлением. Потом он сообразил, что это некая ловушка.

Если он поедет с леди Сибилой, то по возвращении будет обязан сделать ей предложение. Он решительно отстранился и шагнул к камину.

—Думаю, ты понимаешь, Сибила, что будет весьма неразумно с нашей стороны ехать куда-либо за границу вместе. Я должен буду встретиться с кайзером по поручению принца Уэльского.

— Я тебе не верю, — ответила женщина. — Ты никогда прежде не вел себя подобным образом. И я хочу, чтобы ты остался хотя бы до завтра-послезавтра.

Маркиз не ответил. Сибила быстро подошла и обвила руками его шею.

—Я люблю тебя, люблю! — выдохнула она. — И никуда не отпущу.

Она прижалась ртом к его губам и прильнула к нему всем телом. Маркиз чувствовал, как стучит ее сердце, но в этот момент он отчетливо понял, что эта женщина его больше не интересует. Ему был скучен весь этот разговор.

Страстная настойчивость ее губ и трепет охваченного возбуждением тела, к его собственному удивлению, не вызвали в нем ничего, кроме желания избавиться от нее как можно скорее.