Мэдлин Хантер - Грешница в шелках

Джонатан остановился на первой площадке лестницы и прислушался. Потом стал осторожно подниматься выше, к себе в мансарду. У себя в комнате он тотчас же зажег свечу и снял плащ. Потом развязал галстук - и замер, уловив какой-то странный шорох. Обернувшись, он увидел Селию, стоявшую в дверях с тонкой свечой в руке. Ее золотистые волосы были распущены и тщательно расчесаны, глаза же сверкали гневом. Переступив порог, она закрыла за собой дверь и пристально посмотрела на Джонатана. Посмотрела с таким выражением, что он тотчас же понял: эта ночь закончится совсем не так, как все предыдущие, закончится совсем не так, как ему хотелось бы.

Окинув взглядом комнату, Селия задула свою свечу, было ясно, что свечи, горевшей на столе, вполне достаточно. После этого она медленно приблизилась к письменному столу, где лежали книги и стопки бумаг. Взглянув на книги, она в задумчивости проговорила:

- Похоже, у тебя чрезвычайно обширные интересы. Что ж, Джонатан, меня это не удивляет. Например, твой интерес к химии вполне понятен. Ведь познания из этой области совершенно необходимы, если требуется приготовить какой-нибудь яд, не так ли?

«Видимо, все будет еще хуже, чем я ожидал», - подумал Джонатан со вздохом. Покачав головой, он ответил:

- Ты ошибаешься. Я никогда не использовал яд.

Селия с усмешкой кивнула:

- Что ж, очень мудро. Я слышала, что яд ненадежен. - Снова посмотрев на книги, она добавила: - Похоже, у тебя тут нет ничего о геральдике. А я-то думала, что это - одно из твоих увлечений.

Не зная, что ответить, Джонатан молча пожал плечами. Селия же продолжала:

- Наверное, мне давно уже следовало зайти сюда и все внимательно осмотреть. Возможно, тогда бы я поняла, что ты за человек. Тогда бы ты не был для меня загадкой.

- Я уже не являюсь для тебя загадкой, и ты прекрасно это знаешь.

- Но ты был ею! - Глаза ее снова гневно сверкнули. - Знаешь, прежде я думала, что ты приезжаешь в Лондон лишь на короткое время, а затем снова куда-то отправляешься. Думала, что здесь у тебя не бывает никаких особых дел. Теперь-то я понимаю, что ошибалась. У тебя и в Лондоне множество дел. Более того, у тебя очень важные дела в моем доме, не так ли?

Джонатан и на сей раз промолчал. Селия же, пристально взглянув на него, в ярости закричала:

- Ты оскорбляешь меня своим молчанием! Ты игнорируешь мои вопросы… словно я - шлюха, с которой ты поразвлекся и, расплатившись, собираешься уйти!

- Я не оскорблял тебя. Ты не задавала никаких вопросов. Ты сердишься, но я не понимаю, по какой причине. - Но он, конечно же, прекрасно все понимал. Понимал, но не знал, что ответить на вопросы Селии.

А она приблизилась к нему и пристально посмотрела ему в глаза.

- Значит, не оскорблял? А знаешь, что мне сегодня сказала Одрианна? Оказывается, много лет назад о моей матери ходили… определенные слухи. О ней и о ее французском любовнике. Скажи, ты знал об этом?

Джонатан снова пожал плечами:

- Но ведь это всего лишь слухи, не более того.

- В некоторых случаях вполне достаточно одних только слухов, - возразила Селия. - И моя мать - именно такой случай. - Она немного помолчала, потом спросила: - Джонатан, ты находишься здесь из-за своего задания? Ты расследуешь дело моей матери? Или, может быть, следишь за мной?

- Нет, не за тобой. - Он решительно покачал головой. - И я ничего тут не расследую. Это неподходящее слово.

- А какое же подходящее?

- Меня просили узнать, не оставила ли твоя мать каких-либо записей о своих связях. А цель - защитить невиновного.

Селия отвернулась и в смущении пробормотала:

- Значит, это правда?… О Господи… - Она подошла к окну и, глядя на ночной сад, добавила: - Свекровь Одрианны рассказала ей об этих подозрениях. Я решила, что все это - глупые слухи, но сейчас…

- Дорогая, нет никаких доказательств. И нет оснований думать, что это правда.

- Однако ты здесь, в моем доме…

- Меня просто просили позаботиться, чтобы ни один человек не был запятнан подобными подозрениями. Ведь слухи существуют, от них никуда не денешься.

Селия молча кивнула. И казалось, что она успокоилась. Но Джонатан не был уверен, что это к добру. Пытаясь объяснить ей ситуацию, он продолжал:

- Так что дело вовсе не в тебе, дорогая. Просто я должен помочь людям, бывавшим у твоей матери, но ничем себя не запятнавшим. Алессандра в свое время проявляла деликатность, и я должен был убедиться, что сейчас, после ее смерти, ничего не изменилось.

Взглянув на него через плечо, Селия проговорила:

- Что ж, теперь мне все понятно. Именно ты побывал в другом доме матери сразу после ее смерти. Судя по всему, там ты ничего не нашел и поэтому отправился сюда, верно? Ты обманывал меня, чтобы добиться своего. И теперь ты получил то, что искал, - имена покровителей матери на протяжении всей ее жизни. Осмелюсь предположить, что ты уже составил список этих людей. И если так, то твоя миссия завершена. Полагаю, что теперь ты можешь покинуть мой дом. - Сказав это, Селия снова уставилась в окно, как бы давая понять, что разговор окончен и жилец должен немедленно покинуть ее дом.

- Если хочешь, я останусь, - пробормотал Джонатан. - Если хочешь, я даже… - Он умолк, сообразив, что продолжать разговор бесполезно.

Надев плащ, Джонатан взял кое-что со стола и направился к двери - все остальные вещи он заберет позже.

- А она действительно предоставила тебе эту комнату? - по-прежнему глядя в окно, спросила Селия. - Я никогда не видела соответствующего документа.

- Предоставила, но документа у меня нет.

Тут Селия наконец обернулась и пристально посмотрела на него. Стоя у двери, Джонатан ждал, что она еще что-то скажет. Однако он прекрасно знал: даже если она действительно что-то скажет, это будет совсем не то, что ему хотелось услышать.

- А что же случилось пять лет назад? - спросила Селия. - Ты проявил особый интерес к рисункам того времени. Так мне, во всяком случае, показалось.

Джонатан невольно вздохнул. Какая беспечность с его стороны! Срисовывая в библиотеке гербы, он оставил их все вместе. Селия, оказывается, заметила это, хотя большинство людей просто не обратили бы на это внимания.

- Видишь ли, эти гербы - мое личное дело, - пояснил он. - Они имеют отношение к одному из моих последних заданий во время войны.

- Ты подумал, что те пять гербов помогут тебе в твоем «личном деле»? То есть ты считаешь, что слухи о моей матери могут оказаться правдой?

Селия смотрела на него все так же пристально, однако теперь в ее глазах не было холода.

- Что ж, за это я, наверное, не могу тебя осуждать, - продолжала она. - Личное дело - это мне понятно, это имеет какой-то смысл… Но вот к каким заключениям ты придешь?… - Она умолкла и со вздохом пожала плечами. Джонатан отвернулся и открыл дверь. Потом вдруг снова повернулся к Селии и медленно направился к ней. Взяв ее лицо в ладони, он долго смотрел ей в глаза. Потом тихо проговорил: