Виктория Холт - Тайный брак

— Она тоже королевского происхождения, — робко заметила я.

— Но не дочь короля. А Генрих — король, и ему нужна жена из королевского рода. Не бойся, он все равно женится на тебе. Только попросит за это большую цену… А герцог Бургундский просто рехнулся!..

Я-то знала: он в здравом уме, но несколько удивилась, почему ему вдруг изменила былая сметливость. Впрочем, я ему только благодарна.

Увы, вскоре мои упования на чудо рухнули. Моего отца, лишь недавно перенесшего очередной припадок, удалось все-таки вытащить на короткий совет, где ему дали на подпись бумагу, запрещавшую герцогу Бургундскому под угрозой обвинения в государственной измене и предательстве вступать в какие-либо отношения с королем Англии. В крайнем унынии, которое всегда следовало за приступом безумия, король подписывал все, что бы ему ни предлагали. Мать осталась довольна и почти успокоилась. Теперь уже с насмешкой говорила она о безумии герцога, решившегося предложить свою дочь в английские королевы.

Я поняла, что радовалась преждевременно.

Между тем все новые сведения, неутешительные для Франции, доходили до нас о короле Англии. Говорили о его популярности в народе, до которой было далеко его немощному, отягощенному болезнями отцу. Генрих V восхищает и поражает всех своей энергией и смелостью решений; он привел в движение всю нацию, дал новый толчок к развитию страны. На всех верфях кипит работа. С каждым днем государство становится сильней и уже готово к новым сражениям, если те разразятся. Впрочем, в последнем никто почти не сомневался: молодой король не считал законченной длительную войну с Францией и мечтал отличиться на поле боя.

Говорили, он стремится походить на своего прадеда Эдуарда III, считавшего Францию частью английской короны и в свое время начавшего завоевание Франции. Однако, получив титул французского короля, он не довел войну до конца, хотя англичане одержали славные победы при Слейсе, Креси, Пуатье…

Вскоре случилось то, чего так жаждала моя мать: король Генрих V направил посланников во Францию с поручением начать незамедлительные переговоры о браке.

— Конечно, ему сразу покажут твой портрет, — говорила мне мать. — Мы не напрасно нанимали художника. Картина напомнит Генриху об Изабелле, руки которой он когда-то напрасно домогался. Ты заменишь ему твою сестру.

Однако когда стали известны условия, выставленные английским королем, восторги матери поумерились.

— Нет, это уже слишком! — восклицала она. — Требовать так много! Он чересчур самоуверен, этот Генрих!.. Впрочем, молод и энергичен, — добавила она уже с улыбкой.

Моя мать оставалась неравнодушной к мужской молодости и темпераменту.

Меня же только радовали непомерные требования английского короля — они снова вселяли надежду на избавление от этого брака. Или, во всяком случае, на значительную отсрочку.

Какие же требования он выдвигал? Кажется, он хотел владеть Анжу, Нормандией, Мен и еще моим приданым в размере двух миллионов золотых крон.

— Немыслимо! — говорила мать. — Даже если мы согласимся уступить земли, то где нам взять такие деньги?..

Переговоры снова зашли в тупик, а в это время герцог Бургундский, нисколько не испугавшись грозной бумаги короля, по-прежнему пытался выдать свою дочь за Генриха V Английского, объявив своим непослушанием войну Карлу VI.

Мой старший брат Луи, поглощенный этими государственными делами, говорил только об английском короле, возмущаясь его наглостью, его непомерным аппетитом… Да как тот смеет вообще предъявлять подобные претензии?! Англичане никаких прав не имеют на земли во Франции. Когда-то, правда, они получили кое-что в результате женитьбы их короля Генриха II на Альеноре Аквитанской, но их сын, король Иоанн Безземельный, умудрился потерять все, приобретенное родителем. С тех пор прошло более двухсот лет. Земли вернулись во французское владение, и теперь уж — навсегда! Иначе не должно быть и не будет!..

Время от времени мне удавалось видеть Луи, говорить с ним. Как он изменился! Ничего не осталось от того мальчика, которого я знала по «Отелю де Сен-Поль». Того робкого, стыдливого, нежного брата словно подменили. Все его помысли были направлены на одно — стать королем. Он считал, что отец должен немедленно отречься от престола и передать корону ему, Луи. Держался он заносчиво, высокомерно. Его суждения стали категоричны.

— Ведь он же слабоумен, — гневался мой брат. — Это ясно всем, даже ему. Он никогда не сумеет править по-настоящему. Так зачем тянуть с отречением? Будь я королем, я бы первым делом подчинил себе герцога Бургундского. А также умерил аппетиты этого английского наглеца. Да, если бы мне только стать королем… Я бы сказал ему, что с него довольно чести просто получить тебя в жены.

— Но ведь он же все-таки король, — возражала я скорее для того, чтобы что-то сказать.

— А ты разве не дочь короля? Короля Франции! Когда ты станешь английской королевой, ты ведь не перестанешь думать о своей родной стране, верно? Будешь действовать всегда на пользу ей… Если только будешь королевой.

— Возможно, я никогда не стану ею, — отвечала я. — Переговоры ведутся уже давно, и все ни с места. Ты же видишь.

— Они сдвинулись бы, будь я король, — горячился Луи. — Все стало бы иначе, будь я король!..

Он не уставал повторять «будь я король», и в глазах у него зажигались безумные огоньки страстного желания.

Наша мать, видя безудержное стремление сына к трону, следила за ним с возрастающей тревогой. Мне же было просто любопытно, как стали бы и в самом деле развиваться события, сделайся он королем. К матери сейчас он испытывал только неприязнь, его тяготила ее властность, и наверняка он постарался бы избавиться навсегда от ее опеки. А что бы стала тогда делать она?

Как-то я спросила его, что он сам слышал и знает об английском короле.

— О, ты с ним поладишь, сестра, — ответил Луи. — Как и любая другая женщина. Он по натуре мальчик.

— Он почти на пятнадцать лет старше меня, — сказала я.

— Это ничего не значит. Кроме того, он любитель низменных развлечений.

— Я слышала, он опытный воин и готовит страну к новым сражениям.

— Да, неплохой солдат. Но плохой правитель. Я не боюсь его.

— Многие о нем совсем другого мнения.

— Те, кто страшится собственной тени! — презрительно фыркнул Луи. — Когда я наконец стану королем, ты увидишь…

— Луи, — сказала я, — ответь мне честно. Нужно ли стране мое замужество?

Брат строго посмотрел на меня.

— Оно для нас весьма важно, — наставительно ответил он. — Франции всегда досаждали англичане. Твой брак может поставить на этом точку. Главное их заблуждение — они считают, что имеют какие-то права на наши земли, и собираются их завоевать. Но я положу конец их притязаниям, как только стану королем… Я…