Труда Тейлор - Аристократ и куртизанка

— В карете есть одеяло, — подсказала Мадлен, и де Ренье быстро сходил за ним.

— Пьеру нужна помощь, и я хочу съездить за нею, — обратился он к Мадлен по возвращении. — Мне очень не хотелось бы просить вас об этом, но не могли бы вы остаться с ним? Один я обернусь быстрее, и…

— Конечно, о чем разговор, — ответила она.

— Я вернусь как можно быстрее, — снова заверил он.

Граф отсутствовал чуть более часа, но для Мадлен время тянулось невыносимо медленно. Пьеру она, к сожалению, ничем помочь не могла и от этого испытывала большое чувство досады. Граф вернулся с группой крестьян и фургоном. Пьер был осторожно перенесен внутрь, после чего туда же забралась Мадлен. Их отвезли на постоялый двор, находившийся неподалеку. Это было весьма скромное заведение, куда не заглядывали знатные постояльцы, но встретили их там достаточно гостеприимно и о Пьере позаботились хорошо.

Еда, которую им предложили, была вкусной. Граф во всем проявлял небывалую терпимость. Например, когда перепуганная девушка-служанка обронила на скатерть несколько тушеных овощей, он воздержался от замечаний и вполне благодушно перенес отсутствие приличного вина. Он поинтересовался самочувствием Мадлен, а когда та сказала, что зябнет, немедленно принес ей шаль и настоял, чтобы она выпила коньяку. Эти участие и забота очень трогали, тем более что граф и сам явно устал.

Перед тем как отправиться в постель, он навестил Пьера, а потом заглянул к Мадлен, чтобы сообщить ей новости. Она, одетая в ночную рубашку и халат, спокойно приняла его, удивившись тому обстоятельству, сколь естественно себя при этом ощущала. Сразу же после его ухода Мадлен забралась в постель и быстро заснула.

Неизвестно, сколько она проспала, когда была разбужена ужасным шумом, за которым последовали более приглушенные звуки — будто от ударов и падений. Она лежала, гадая, что может производить подобный шум, как вдруг раздался хлопок, в котором нельзя было не распознать пистолетный выстрел. У нее внутри все перевернулось, тем более что шум этот исходил из комнаты графа, расположенной по соседству с ее собственной.

Не думая более ни о чем, Мадлен вскочила, накинула халат и выбежала в коридор. Двери других номеров тоже были открыты. Она увидела графа, в одиночестве стоявшего в дверях своей комнаты. Один из вышедших в коридор постояльцев прихватил с собой канделябр, в неровном свете которого лицо графа имело оттенок вощеной бумаги. Он тяжело дышал, и на лбу блестели капли пота. Кивнув торопливо поднимающемуся по лестнице дородному хозяину, граф жестом указал себе за спину. Мадлен увидела у него на щеке синяк.

— На меня напали, — сдержанно сообщил он. — Кажется, я убил его.

Хозяин вошел в комнату, но задержался там недолго.

— Мертвее не бывает, — сказал он, выйдя. — Пистолет, мсье… откуда он взялся?

— Это его, — ответил граф. — Увидев, что разбудил меня, негодяй хотел выстрелить. Мы боролись за оружие, и пистолет случайно выстрелил. Полагаю, это была попытка ограбления, поскольку, когда я проснулся, он рылся в моем сундуке.

— Собаке — собачья смерть, — пробормотал кто-то из постояльцев. — Вам повезло, мсье.

Хозяин согласно кивнул.

— Я весьма сожалею, мсье, что такое случилось в моем заведении. Я не нахожу слов, чтобы выразить вам свое сожаление. — И он пустился в многословные извинения.

Граф быстро терял терпение. Он устал, замерз, все тело болело от полученных ударов. Вдобавок ему никогда прежде не доводилось убивать человека — даже на дуэли, — и он чувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.

— Я ничего не ставлю вам в вину, — резко оборвал он хозяина, — но был бы весьма благодарен, если бы труп убрали из моей комнаты как можно быстрее.

— Конечно! Конечно! — ответил хозяин. — А тем временем, если вы хотите чего-либо…

— Более всего я хочу вернуться в постель! — заявил граф, и только одна Мадлен знала: он далеко не так спокоен, как кажется. Когда де Ренье встретился с ней взглядом, выражение его лица смягчилось. — Возвращайтесь к себе, Мади, — заботливо произнес он. — Все беспокойства позади.

Мадлен последовала его совету, но обнаружила, что не может заснуть. Едва закрыв глаза, она снова слышала звук выстрела и трепетала при мысли о том, что не так давно граф находился на волосок от смерти. Сколько непредвиденных происшествий поджидало их в пути! Жизнь за пределами Парижа, оказывается, не менее опасна, чем в столице.

Встретившись с графом за завтраком на следующее утро, она поняла, что он спал не лучше ее. Под глазами у него лежали тени, и выглядел де Ренье необычайно тихим и озабоченным. Едва покончив с едой, Люсьен отправился на конюшню, чтобы проверить состояние лошадей и поврежденного экипажа. По возвращении он выглядел еще более мрачным.

— Починка экипажа потребует нескольких недель, — сообщил де Ренье Мадлен. — Он весь разбит.

Она застонала, сочувствуя графу.

— Боже милостивый!.. И стоить это, наверное, будет очень дорого?..

Он пожал плечами.

— Меня более беспокоят неудобства. Во всей округе, к сожалению, не нашлось кареты, которую можно было бы нанять или купить, но мне все же удалось раздобыть фермерский фургон. Выбирать не приходилось. Мои коренники повезут фургон, а Пьер вернется с оставшейся пристяжной в Ранжвиль, когда поправится.

— Этот фургон просто дар небес! — воскликнула Мадлен. — Однако вы несете дополнительные расходы, поэтому позвольте и мне внести свою долю.

— Я не намерен принимать от вас деньги, Мадлен: мои дела не так уж плохи.

Она понимала, что нет никакого смысла продолжать этот разговор, хотя и знала, что граф потерял значительную часть своего состояния и только гордость не позволяет ему признаться в этом. Что же до фургона, то она была только рада продолжить путешествие в нем. Гораздо менее уместно было бы появиться на ферме тетушки в графском экипаже.

Путешествие в фермерском фургоне нравилось и графу — правда, по совершенно другой причине: так они будут меньше привлекать внимания. Он не стал говорить Мадлен, но сам был убежден, что прошлой ночью убил не просто вора. Во время столкновения тот извергал ругательства, и граф безошибочно распознал в нем жителя парижских окраин. Помимо этого, ему не вполне верилось, что поломка экипажа явилась несчастным случаем, а не способом задержать его. Карета была совсем новой, и его слуги приучены содержать вещи в хорошем состоянии.

Он уже говорил Мадлен, что должен передать письмо некоему другу, однако утаил имя отправителя — Луи Капета [14] Так называли после низложения и ареста короля Франции Людовика XVI. , короля-узника. Давая согласие исполнить роль курьера, граф не подумал о связанных с этим опасностях, но, даже зная о них, он не отказался бы помочь низложенному королю. Только не стал бы совмещать исполнение этого поручения с сопровождением Мадлен до ее нового дома.