Бренда Джойс - Скандальные свадьбы (Сборник)

— Да, — прошептал он и, протянув руку, прикоснулся к еще влажным темным волосам ребенка. Макбрут всегда считал орущих новорожденных с их красными лицами довольно уродливыми, но, глядя на этого младенца, он почувствовал, что от слез умиления у него защипало глаза.

Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и нежно дотронулся до губ Хелен, вкладывая в этот поцелуй всю любовь и все свои надежды.

Теперь уже было слишком поздно противиться своим чувствам к ней. Он хотел, чтобы они втроем стали семьей, так как сознавал — его жизнь и жизнь его сына без Хелен будет неполной.

Но он не знал, как ее удержать.

— Я не была в Шотландии с тех пор, как мы с Джастином поженились в Гретна‑Грин. Здесь так красиво! — сказала Изабель.

Хелен и ее сводная сестра сидели на крыльце дома и любовались величественными горами. Изабель, молодая герцогиня Линвуд, с распущенными по плечам волосами цвета меди выглядела совсем юной.

— Наконец‑то вы с папой приехали к нам, — сказала Хелен. — Я так скучала без вас!

— А я ни за что на свете не упустила бы возможности познакомиться с твоим мужем и маленьким Йеном, — заявила Изабель. — Никогда не видела, чтобы мужчина так трясся над своим ребенком.

Алекс действительно оказался замечательным отцом, не гнушался менять пеленки и качать люльку. Ах, если бы он на нее обращал хотя бы половину того внимания, которое уделяет сыну! Хелен нарочно сменила тему, чтобы больше не обсуждать мужа:

— Если говорить об отношении к детям, то папа уж точно души не чает в своих внуках.

Загородив глаза от солнца ладонью, она посмотрела на лорда Хатауэя, который, стоя в тени большого дуба, качал на качелях четырехлетнюю Изабель. Йен, делавший только первые самостоятельные шаги, в это время ковылял за собачкой. Лорд Хатауэй и Изабель с детьми гостили у Хелен уже несколько дней. Джастин обещал прибыть на следующий день, после того как уладит в городе кое‑какие имущественные дела.

— Хелен, я не хочу вмешиваться. — Изабель дотронулась до руки сестры. — Но… между тобой и Алексом все в порядке?..

И тут хозяйка дома выплеснула на Изабель все, что у нее наболело: муж презирает их вынужденный брак, и это приводит ее в отчаяние.

— Мы не станем настоящей семьей до тех пор, пока он не полюбит меня, — со вздохом заключила Хелен.

— О, я видела, как Алекс на тебя смотрит, — так голодный человек смотрит на еду.

Однако Хелен в этом сомневалась. Она помнила нежный поцелуй после рождения ребенка, но то был единственный момент близости, после которого муж старался держаться от нее в стороне. Иногда он даже исчезал на целый день.

Хелен устремила взгляд на озеро, и его темная голубая поверхность напомнила ей глаза Алекса.

— Ты ошибаешься. Если бы он и вправду меня любил, то захотел бы… — Она замолчала, не желая признаваться в том, что между ними нет интимной близости.

— Вы какое‑то время не спите вместе, — догадалась Изабель. — Знаешь, Джастин после рождения нашего первенца вбил себе в голову, что больше никогда не подвергнет меня тяготам деторождения, и отказался спать со мной. Тогда мне пришлось его соблазнить.

Знала бы она, что Хелен уже соблазняла Алекса, притом дважды!

— Если бы все было так просто.

— Уверяю тебя, это проще простого. Мужчины обожают притворяться, будто у них большая сила воли, но, если женщина что‑то решит, ни один мужчина не устоит, особенно если любит.

— А, вот вы где, — услышали они за спиной голос Флоры. — Я приготовила самые любимые кушанья лэрда…

— Пикник! — захлопала в ладоши Изабель. — Замечательная идея. Мы с папой присмотрим за Йеном, а ты отправляйся на пикник со своим мужем.

Полчаса спустя, держа в руках корзину с едой для пикника, Хелен зашла в кабинет к мужу. Все то время, пока она переодевалась, ее била дрожь от одной мысли, что Алекс скоро будет ласкать ее. Возможно, Изабель права, если они снова окажутся в объятиях друг друга, их брак возродится.

Алекс сидел за письменным столом и что‑то писал. Теплый августовский ветерок шевелил легкие занавески открытых окон. Когда она приблизилась к нему, он резко поднял голову, и у нее упало сердце: на его суровом лице она не заметила никаких признаков страдания от неразделенной любви. Напротив, его брови были нахмурены, словно ему не понравилось, что его отрывают от дела.

— Я пришла… видишь ли, я решила устроить пикник, — слегка дрожащим голосом заявила она. — Для нас двоих.

Его взгляд оставался непроницаемым. Хелен приготовилась к отказу, но он просто сказал:

— При одном условии. Место выберу я.

— Согласна. — Его неожиданная покладистость удивила ее.

Встав из‑за стола, Алекс взял у нее корзину, потом молча открыл дверь, и они, покинув дом, направились к пологому склону, поросшему душистым вереском. Пчелы жужжали в розово‑сиреневых цветках. Когда дорога стала круче, Алекс взял ее за локоть, помогая подняться по каменистой тропинке.

— Куда мы идем? — наконец спросила она.

— Скоро увидишь, — загадочно блеснув глазами, ответил он.

Хелен огляделась и вдруг вспомнила это место. Когда она была здесь в последний раз, огромные валуны покрывал снег, а деревья украшал осенний убор. При солнечном свете прилепившийся к отвесной скале родовой замок Макбрутов был похож на старого несгибаемого воина.

Что‑то неизъяснимо сладостное шевельнулось в груди Хелен. Здесь Алекс сделал ее женщиной, и здесь они зачали своего сына.

Она ждала, что Алекс поставит корзину на лугу у каменных стен, но он провел ее через открытые ворота в сторону мрачной, заброшенной крепости. Хелен замедлила шаги. Ей хотелось начать новую жизнь, не омраченную прошлым.

— Лучше устроить пикник на траве, — запротестовала она.

— Это не займет много времени. Я хочу тебе кое‑что показать.

В солнечном свете его черты приобрели величие неполированного драгоценного камня. По тому, как крепко его пальцы сжимали ее локоть, Хелен почувствовала, что Алекс настроен решительно.

Гулкое эхо их шагов отдавалось в пустом помещении. Даже в жаркий летний день в большом зале было сумеречно и прохладно. В огромном камине не горел огонь, и Хелен поежилась от холода.

Каково же было ее удивление, когда он обнял ее за талию, а его ладонь опустилась ниже, на бедро. У нее даже дыхание перехватило. Она робко глянула на него: может, это объятие всего‑навсего бездумный жест?

Они остановились возле длинного стола полированного дуба. Начищенный серебряный канделябр сверкал в солнечном свете, лившемся из высокого окна. На одном конце стола стояли две тарелки тонкого китайского фарфора и два хрустальных бокала: стол был накрыт для романтического обеда на двоих.

Хелен смотрела, не отрываясь, на прежде опутанный паутиной банкетный стол.