Лиза Клейпас - Я так хочу

Лондон, 1833

Непросто было просить об услуге женщину, которая его презирает. Но Эндрю, лорд Дрейк, всегда был выше чувства стыда, и сегодняшний день не стал исключением. Он нуждался в одолжении со стороны морально безупречной женщины, а мисс Каролина Хагривз была единственной приличной женщиной среди его знакомых. Она была чересчур правильной и нетерпимой в вопросах нравственности. И так думал не только он, судя по тому, что в свои двадцать шесть лет она все еще была не замужем.

– Зачем вы пришли? – спросила Каролина дрожащим от тихой враждебности голосом. Она не отрывала взгляда от стоящей рядом с канапе большой квадратной рамы с кружевом, которая использовалась для натягивания занавесей и скатертей после стирки. Эта работа требовала полной сосредоточенности: приходилось пропускать булавки через каждую петельку кружева и закреплять на кромке рамы таким образом, чтобы полотно полностью разгладилось. И хотя лицо Каролины ничего не выражало, внутреннее напряжение выдавало то, как сильно она стискивала пальцы, теребя упаковку булавок.

– Мне кое-что нужно от вас, – сказал Эндрю, внимательно глядя на нее. Пожалуй, он впервые оказался рядом с ней совершенно трезвым. Теперь, когда он избавился от привычного алкогольного дурмана, он отметил в Каролине Хагривз несколько деталей, заинтересовавших его.

Она была гораздо симпатичней, чем он думал. Несмотря на очки на кончике носа и старомодное платье, она обладала изысканной красотой, которая раньше ускользала от его внимания. Ее фигура совсем не впечатляла – Каролина была маленькой и тонкой, а бедра и грудь практически отсутствовали. Эндрю предпочитал крупных, пышных женщин, которым, так же как и ему, нравились энергичные любовные игры. Но у Каролины было прелестное лицо, с бархатистыми карими глазами и густыми черными ресницами, увенчанными темными бровями, изогнутыми с четкостью ястребиных крыльев. Ее темные шелковистые волосы были аккуратно уложены в прическу при помощи шпилек, а цвет лица был таким же прекрасным и чистым, как у ребенка. А этот рот… почему, во имя Господа, он никогда раньше не замечал ее рот? Утонченный, выразительный; верхняя губа была маленькой и изогнутой, а нижняя полной и округлой.

Сейчас эти соблазнительные губы плотно сжались от недовольства, а лоб недоуменно нахмурился.

– Не могу и предположить, что вам могло от меня понадобиться, лорд Дрейк, – твердо сказала Каролина. – Однако я могу заверить вас в том, что вы это не получите.

Эндрю внезапно рассмеялся. Он бросил взгляд на своего друга Кейда, младшего брата Каролины, который привел его в гостиную особняка семейства Хагривз. Кейд предсказывал, что Каролина ни за что не захочет помочь, и теперь он выглядел одновременно раздраженным упорством сестры и готовым отступиться.

– Я же говорил тебе, – пробормотал Кейд.

Эндрю не желал сдаваться так просто и снова обратил внимание на сидящую перед ним женщину. Он задумчиво изучал ее, решая, какой применить к ней подход. Без сомнения, она хочет заставить его ползать на коленях… и он нисколько ее за это не винил.

Каролина никогда не скрывала своей неприязни к нему, и Эндрю точно знал почему. С одной стороны, он дурно влиял на ее младшего брата Кейда, милого юношу, который был слишком подвержен влиянию своих друзей. Эндрю слишком часто приглашал Кейда на разнузданные вечеринки с азартными играми, выпивкой и кутежами, и тот возвращался домой в плачевном состоянии.

Поскольку отец Кейда умер, а мать была безнадежно пустоголовой, Каролина была для Кейда самым близким к понятию «родитель» человеком. Она из всех сил старалась удержать своего двадцатичетырехлетнего брата на правильном пути и хотела, чтобы он взял на себя обязанности главы семейства. Однако Кейду казалось более привлекательным подражать распутному образу жизни Эндрю, и вдвоём они посетили не одно разгульное сборище.

Другая причина, по которой Каролина презирала Эндрю, состояла в том, что они были просто совершено противоположны. Она была чиста. Он был развратен. Она была честной. Он перекраивал правду так, как было нужно для его целей. Она была организованной. Он никогда и ни для чего себя не ограничивал. Она была спокойной и безмятежной. У него в жизни не было ни минуты покоя. Эндрю завидовал ей, и поэтому безжалостно высмеивал на тех немногих вечерах, где они пересекались.

Теперь Каролина ненавидела его, а он пришел просить об услуге, в которой он отчаянно нуждался. Эндрю посчитал эту ситуацию настолько забавной, что на его напряженном лице появилась кривая усмешка.

Неожиданно он решил быть честным. Кажется, мисс Каролина Хагривз не была одной из тех женщин, что благосклонно относятся к играм и уловкам.

– Я здесь, потому что мой отец умирает, – сказал он.

Услышав эти слова, она неловко уколола палец и слегка подпрыгнула. Каролина подняла взгляд с рамы для кружев и пробормотала:

– Мне жаль.

– А мне – нет. – По тому, как широко раскрылись ее глаза, Эндрю понял, что она шокирована его холодностью. Его это не волновало. Ничто не могло заставить его пожалеть об уходе человека, который был настолько плохим отцом. Граф никогда не волновался о нем. Эндрю давно бросил попытки заслужить любовь этого расчетливого сукиного сына с сердцем таким же мягким и теплым, как гранитная плита. – Единственное, о чем я сожалею, – спокойно продолжил Эндрю, – так это о том, что граф решил лишить меня наследства. Похоже, у вас ним одинаковое отношение к моему порочному образу жизни. Отец обвиняет меня в том, что я потворствую своим прихотям, в том, что я – самый порочный тип, которого он видел в жизни. – На его губах появилась легкая улыбка. – Я могу лишь надеяться, что он прав.

Похоже, Каролина была очень сильно возмущена подобным утверждением.

– Вы как будто с гордостью говорите о том, что разочаровали его, – сказала она.

– О, я этим горжусь, – легко заверил ее Эндрю. – Моей целью было разочаровать его настолько, насколько он разочаровал меня. Это было непросто, как вы понимаете, но я доказал себе, что способен на это. Что и явилось моим величайшим достижением в жизни.

Он увидел, что Каролина обеспокоено посмотрела на Кейда. Но он лишь робко пожал плечами и подошел к окну, чтобы созерцать погожий весенний пейзаж.

Дом Хагривзов находился в западной части Лондона. Красивый особняк в георгианском стиле, выкрашенный в розовый цвет и окруженный буковыми деревьями, был именно тем домом, которым могла владеть солидная английская семья.

– Итак, – продолжил Эндрю, – пытаясь в последний перед смертью момент заставить меня измениться, граф исключил меня из завещания.