Филиппа Грегори - Избранное дитя, или Любовь всей ее жизни

— Да, и в конце концов ошиблась.

Клари весело расхохоталась:

— Это было самое смешное из всего, что я когда-либо видела. Мне показалось, что Тед даже икать начнет от смеха.

— Зато в Экре теперь будет собственная яблоня. Ты уверена, что мне не стоит заходить к тебе?

— Нет, нет, не надо. Чем скорее я начну, тем скорее закончу. — И она выпрямилась, поднявшись устало, словно была старухой, а не семнадцатилетней девушкой. — Ох, не хотела бы я танцевать сегодня вечером.

— Я тоже, — подтвердила я. Она повернула на тропинку к дому, а я, помахав ей на прощанье, направила пони домой.

— Джулия! Джу-улия! Где ты там? — послышался голос дяди Джона из холла.

Быстро спрыгнув с постели, я подбежала к двери и открыла ее.

— Что случилось? — спросила я громко.

— Сюрприз! — был ответ. — Спускайся поскорей!

Я скинула ночную рубашку и натянула старенькое муслиновое платьице, когда-то бывшее розовым, а теперь ставшее лиловым от многих стирок. Торопясь на зов дяди Джона, я не стала закалывать волосы наверху, а просто перехватила их лентой, будто бы была все еще маленькой девочкой. Затем сунула ноги в туфли и поспешила вниз по лестнице.

Парадная дверь была широко распахнута. На ступеньках стоял дядя Джон, с кем-то разговаривая.

Это был Ральф.

Он сидел верхом на огромном вороном коне, при виде которого у меня перехватило дыхание. Это был конь из моего сна. Сидя на нем, Ральф возглавил толпу, бегущую к Холлу. Я облокотилась рукой о притолоку двери, чтобы не упасть, и почти испуганно глянула на Ральфа. Он успокаивающе улыбался мне, будто понимая, о чем я подумала, и говоря: «Не будь глупенькой, Джулия».

И тут я увидела кое-что еще. Он вел на поводу другую лошадь. Чудесную кобылку, шкурка которой была такого светлого цвета, что казалась почти серебряной, а глаза были черными-пречерными. Грива и хвост, блестевшие на солнце, сверкали белизной, напоминая морскую пену у берега.

— Посмотри-ка на это! — восторженно обратился ко мне дядя Джон. — Я говорил мистеру Мэгсону, что ищу лошадку для тебя, и взгляни, что он нашел.

Ральф Мэгсон улыбнулся мне.

— Это дамская лошадь, — объяснил он. — Один лорд неподалеку от Рогата продает ее, так как его дочь перестала заниматься верховой ездой. Он заплатил за нее хорошую цену и теперь тоже запрашивает немало. Но я решил, что вам будет интересно взглянуть на нее. Я видал ее прежде, по-моему, она отличная. Я забрал ее вчера после аукциона овец.

— Выглядит она замечательно, — с энтузиазмом подхватил дядя Джон. — У меня был когда-то конь точно такой же масти. Араб. Это была изумительная лошадь!

Ральф кивнул.

— О ней до сих пор говорят в деревне, — любезно подтвердил он. — Кажется, его звали Си Ферн.

— Надо же, помнят, — удивился дядя Джон. — Да, я его так называл, и он был такой же светлый и яркий, как эта красавица.

Я едва слушала их, спускаясь по ступенькам в полной растерянности. Дядя Джон и Ральф обменялись смеющимися взлядами, и дядя Джон подошел ко мне, спрашивая:

— Ты, наверное, захочешь сразу прокатиться на ней, да, Джулия?

Я кивнула. Серая голова совершенной формы нырнула вниз, и лошадь обнюхала мои пальцы. Я подошла к ней, и дядя Джон подсадил меня в седло. Неловко опершись коленом о поммель седла, я попыталась расправить юбку. Я сидела в седле всего второй раз в жизни, причем в дамском седле первый раз.

— Проводите ее, пожалуйста, — попросил дядя Джон мистера Мэгсона. — Ты попробуешь скакать верхом? — спросил он меня.

— Да, — выдохнула я в полном восторге.

Ральф кивнул и, наклонившись вперед, дал мне поводья и показал, как надо их держать. Они послушно и легко легли в мои руки, и, когда лошадь Ральфа направилась к воротам, моя чудная серая кобылка шагнула следом за ней.

— Мне приятно, — отрывисто сказал Ральф, когда мы медленно двинулись вдоль дороги, — когда вы скачете рядом.

Я ничего не ответила, едва слыша его. Меня полностью поглотил ритм шагов лошади, и я испытала странное незнакомое чувство оторванности от земли.

— Я бы лучше села по-мужски, — заявила я. — А то я чувствую себя неуверенно.

Он хмыкнул:

— Я представляю лицо вашей мамы, когда вы попросите у нее бриджи. А про леди Хаверинг и говорить нечего.

Я тоже рассмеялась и сразу же вернулась в реальный мир. До этого я была как во сне.

— Беатрис держалась на лошади не хуже любого мужчины, а ведь она ездила в дамском седле, — утешил меня Ральф. — Я думаю, для леди действительно безопаснее скакать по-мужски, но мир, в котором мы живем, больше заботится о том, как леди выглядят, чем о том, что они делают.

Я вынуждена была согласиться с этим утверждением.

— Давайте поскачем рысью, — предложил он, и мы так и сделали. Сначала я не слишком грациозно наклонялась из стороны в сторону, пытаясь сохранить рановесие, но потом мне удалось поймать ритм скачки и я уже сидела в седле достаточно твердо.

— Как ее зовут? — сросила я у Ральфа, когда мы поравнялись.

— Перри, — ответил тот. — Не думаю, что это имя вам понравится.

— Совсем не нравится, — согласилась я. — А давать новое имя лошади не значит навлекать на нее беду?

— Если бы вы скакали как Беатрис, — улыбаясь, сказал Ральф, — вам не было бы никакого дела до благополучия лошади, вас бы скорей заботила ваша собственная судьба.

— Значит, я могу дать ей имя? — спросила я.

— Если вы захотите оставить ее у себя, — поддразнил он меня.

Я минуту подумала.

— Как звали лошадь дяди Джона?

— Си Ферн [1] Си Ферн — морской папоротник (англ.). , — ответил Ральф.

— Тогда я назову ее Си Мист [2] Си Мист — морской туман (англ.). , — решила я. — Ее грива и хвост такого же белого цвета, как бывает туман над морем.

— Будете звать ее Мисти? — предположил Ральф.

— Да, — улыбнулась я. Теперь, когда моя лошадь имела имя, мы скакали вперед в согласном молчании, затем повернули к дому.

— Хотите галопом? — подзадорил меня мой спутник. Когда я согласно кивнула, он послал своего жеребца вперед, и тот пошел, не останавливаясь, легким, широким шагом. С испугу я схватилась за поммель, но Си Мист рванулась вперед и я с удивлением ощутила, что сижу, даже не наклоняясь в сторону. Ральф оглянулся через плечо и рассмеялся при виде моей озадаченной физиономии. Мы с грохотом скакали по аллее, и солнечные блики играли на моем лице. Я думать забыла о страхе перед падением и, склонившись к гриве моей лошадки, все посылала и посылала ее вперед, все быстрее и быстрее, и Ральф смеялся и тоже подгонял своего жеребца.

— Отлично! — прокричал он. — И помните, даже если вы боитесь упасть, хватайтесь только за седло или за гриву. Смотрите не повредите ей рот. У этой лошади рот как атлас. Я бы не привел ее сюда, если бы не верил, что у вас легкая рука.