Филиппа Грегори - Избранное дитя, или Любовь всей ее жизни

Затем все вроде прекратилось, и я повернулась к стене, чтобы заснуть наконец спокойно.

И все началось снова.

Я стояла у церкви в том месте, которое называют «Уголком мисс Беатрис». И тот же сон надвигался на меня снова и снова, и я металась в постели, как пойманный капканом хорек.

— Мисс Джулия? — у моей постели стояла Дженни с чашкой утреннего шоколада. — Вы больны?

Со сна я ничего не понимала.

— Ох, Дженни, я так рада, что вы разбудили меня, — наконец воскликнула я. — Вы даже не поверите, какой страшный сон я только что видела. И он снился мне всю ночь, снова и снова!

Усевшись в постели, я откинула волосы со лба. Они были влажные и спутанные, будто я металась в жару несколько часов.

— Это правда? — спросила она и направилась к камину. — Если вам несколько раз снился один и тот же сон, то это, скорее всего, предзнаменование.

Дженни облокотилась рукой на каминную полку, и я увидела, как она скрестила пальцы — большой палец между указательным и средним, — старинный знак против колдовства. Этот знак, ее слова, сон — все будто навалилось на меня разом, и я совсем потеряла голову.

— Дайте мне одежду, — это говорила я и словно не я. — Я должна одеться и пойти в Экр. — Мне было очень трудно говорить, во рту пересохло, и язык будто не помещался у меня во рту.

Дженни бросила на меня испуганный взгляд, но я не поняла, в чем дело.

— Идет дождь… — слабо возразила она.

— Если я не пойду туда, будет хуже, — и я выскользнула из постели и даже не почувствовала, как холоден пол под ногами. Она протянула мне белье, и я не почувствовала его прохладу на коже. Я позволила ей туго меня зашнуровать и даже не шелохнулась. Она молча надела на меня амазонку, и я так же молча стала ее застегивать. Затем Дженни быстро присела в поклоне и бегом спустилась по лестнице, пока я закалывала волосы и надевала шляпу.

Я знала, что она передаст Джему, чтобы он приготовил мне Мисти. И действительно, когда я спустилась к конюшне, он держал лошадь под уздцы и ждал меня.

— Дженни — дурочка, — отрывисто сказал он. — Куда вы собираетесь, ничего не сказав маме?

Я смотрела на него словно не видя.

— Мне нужно в Экр, — тихо проговорила я. — Людям грозит опасность.

Джем сердито нахмурился.

— Не верю я в эту чепуху. Что вы будете делать в деревне?

— Я повидаю Ральфа, — ответила я.

И сразу лицо его разгладилось, и из глаз исчезло тревожное выражение. Он подставил руки и помог мне сесть в седло.

— Ну, тогда ладно. Ральф Мэгсон знает, что надо делать.

Мисти стояла неподвижно, ожидая, пока я усядусь, ее шкурка потемнела под струями дождя. Я тронула поводья, и она пошла ровным шагом. Скакать было тяжело, но она ухитрилась перейти даже на галоп. И все это время, пока мое тело покачивалось в такт шагам лошади, мой разум был опутан видениями сна. Перед моими глазами все маячил шпиль, расколотый ударом молнии, словно топором.

Ральф уже проснулся, я заметила его силуэт в окне коттеджа. На звук копыт он повернул голову, и через пару секунд возник на пороге.

— Джулия! — в удивлении воскликнул он. — Что случилось?

Я возвышалась над ним на лошади, и у меня было лицо сумасшедшей, я не сомневалась в этом. Глаза смотрели без всякого выражения, и в них застыл ужас, причина которого была понятна только мне.

— Мы должны освободить коттеджи по северной стороне улицы, — мне по-прежнему тяжело было говорить, я едва проталкивала слова наружу. — В шпиль нашей церкви попадет молния, и он упадет на коттеджи Тайков, Бруеров и Клеев. Затем вспыхнет пожар. И Экр погибнет. — Мой голос был едва слышен. — Мы должны освободить эти коттеджи и сделать преграду от огня.

Ральф пристально смотрел на меня. Он открыл было рот, но ничего не сказал. Затем подошел ко мне поближе, и попытался прочесть что-нибудь на моем лице.

— Джулия?

— Это правда, — ответила я на его невысказанный вопрос. — Мне снился этот сон всю ночь. Я знаю, что это правда. И если вы не поможете мне, то я сама попытаюсь приказать им.

— Подождите, — с этими словами он скрылся за дверью, оставив меня подобно мокрой мраморной статуе на мокрой мраморной лошади.

Я собиралась подождать его. Кто бы в Экре мог ослушаться приказа Ральфа Мэгсона? Но как только он повернулся ко мне спиной, я внезапно вонзила каблуки в бока лошади и поскакала к церкви.

Я не посмела остановиться там, где стояла во сне. Я боялась, что грянет гром и последует тот страшный удар молнии. Я не могла определить, в какое же время дня это происходило, и не знала, сколько у нас будет времени, чтобы спасти девочку Картеров от огня. Знала только, что не очень много.

Небо моего сна было серым, но был ли то сумрак раннего утра или позднего вечера — я так и не поняла. Я только помнила, что маленькая девочка была в ночной рубашке, а Картеры не привыкли нежиться по утрам в постели.

Я соскользнула с седла и, привязав Мисти к калитке викария — с южной стороны улицы, — побежала короткой тропинкой к дому Теда и забарабанила в дверь.

— Джулия! Что такое? — он увидел меня в окне.

— Выходи скорей, Тед, — все, что могла я ответить. И остановилась на крыльце.

Через секунду он вышел из дома в бриджах и рубашке, но босиком.

— Входи, — пригласил он и взял меня за руку, чтобы я не мокла на крыльце. Но я шарахнулась, как испуганная лошадь, и бросила взгляд через плечо на церковь.

— Нет! — отрывисто отказалась я.

Страх, написанный на моем лице, видимо, заразил его, и он без единого вопроса выслушал мой рассказ. Потом он обернулся и окликнул свою мать, а сам стал обуваться.

— Я верю тебе, — коротко сказал Тед. — Сейчас мы начнем выносить наши вещи на улицу. Ступай, предупреди остальных.

Я вышла на улицу, там уже стоял Ральф Мэгсон. Его смуглое лицо было непроницаемым.

— Что будем делать? — спросил он меня, будто только я могла сейчас распоряжаться.

— Нам надо будить деревню, — объяснила я. — Первые три коттеджа будут разрушены, но если мы снесем следующие два — Смитов и Куперов — то мы сможем остановить пожар.

Ральф кивнул.

— Может, нужно позвонить в церковный колокол? — предложил он.

— Да, да, — обрадовалась я. Мне эта мысль не пришла в голову. Но, сделав было шаг в сторону церкви, я тут же остановилась в смертельном страхе. Войти в церковь и начать звонить в колокол сейчас, когда надвигается буря? И будто в ответ на мои колебания, раздался первый удар грома, и небо потемнело.

— Я боюсь, — прошептала я.

Ральф спокойно скрестил на груди руки.

— Это ваш сон, — холодно сказал он. — И ваше предчувствие. Если вы считаете, что поступаете правильно, подняв такой переполох, то вы должны сделать это. — И он спокойно повернулся ко мне спиной и стал расстегивать подпругу Мисти, будто бы я приехала в деревню со светским визитом и над нашими головами не грохотал гром и дождь не поливал наши головы.