Эмма Уайлдс - Искушение герцогини

— Тебе правда жаль? А вот мне нисколько, — игриво ответила Брианна.

— Мне кажется варварством разрывать одежду жены. — Колтон чуть опустил ресницы.

— Поверь мне, ты прощен. Брианна была предельно искренна.

— Ты застала меня врасплох, дорогая.

И он ее тоже, с этим порочным поцелуем в низ живота. Впервые прочитав совет леди Ротбург, Брианна пришла в ужас, но затем поняла, какое удовольствие доставила Колтону. Да так, что он не сдержался и разорвал на ней белье!

Вот это настоящая победа.

Какое упоительное сочетание безудержной дикой страсти и нежности, с удовольствием подумала Брианна. До того вечера в опере она знала лишь ласку, но, оказывается, и страсть, и нежность были равно хороши. Брианна и подумать не могла, как ей понравится эта дикая, неукротимая страсть, а ее желание еще больше распаляло мужа.

У Брианны кружилась голова. С этого дня мадам Эллен будет шить все ее нижнее белье исключительно из тончайшего кружева.

— Надеюсь, я был не очень напорист. — Пальцы Колтона скользнули по ее руке.

— Разве ты заметил какие-нибудь возражения с моей стороны?

— Нет. — Улыбка, наконец, озарила его лицо, но тут же исчезла. — И все же я вел себя несдержанно.

Колтон был расстроен, ведь он потерял контроль над ситуацией. Брианна ожидала этого. Он привык принимать решения не только за себя, но и за других. Но теперь их стало двое, и Колтон уже не один распоряжался всем. Остается надеяться, он скоро это поймет.

— Я очень счастлива, Колтон. — Брианна зевнула. — Счастлива и устала, но это меня не беспокоит.

— Думаю, ты права, дорогая.

Брианна потерлась щекой о чуть влажную мускулистую грудь Колтона, надеясь, что он не предложит ей вернуться в свою комнату. Обычно это он приходил к ней в спальню по заведенному после первой брачной ночи порядку. Каждый раз все было почти одинаково, но Брианна не удивлялась этому, поскольку Колтон любил упорядоченность во всем. Он ждал, пока она ляжет и отпустит служанку, вежливо осведомлялся, не очень ли она устала, а затем принимался тушить свечи. Никогда прежде он полностью не раздевал ее, а лишь прикасался к ее телу сквозь ночную сорочку, слегка приподнимая подол, и всякий раз был предельно осторожен и нежен. Когда все было конечно, Колтон всегда возвращался к себе. Изредка он ждал, пока Брианна заснет, но обычно столь же вежливо прощался и уходил.

Что ж, вполне разумно, размышляла Брианна, поскольку во всем высшем свете считалось модным, когда супруги спят в разных комнатах, а Колтон был прагматичен до мелочей. Если у него есть собственная спальня, то почему он должен проводить ночь в другом месте?

Возможно, он и прав, но все это ужасно сердило Брианну.

Конечно, она с самого начала получала удовольствие от ласк мужа, даже в самую первую ночь ему удалось пробудить в ней желание, но ей всегда казалось, будто она что-то отдает ему, а он просто берет. Поистине эти сдержанные, скрытные встречи вполне соответствовали понятию супружеского долга. Брианна никогда бы не сказала «нет», однако ей претила сама мысль назвать это прекрасное чувство единения долгом.

До сегодняшней ночи она никогда бы не назвала себя возлюбленной Колтона. Женой, но не возлюбленной. Теперь же она, наконец, лежала в его постели, обнаженная, испытывая приятную усталость, а Колтон крепко обнимал ее.

— Брианна, — он слегка коснулся ее щеки, — завтра мне очень рано вставать и предстоит трудный день.

Она ощутила острое разочарование.

— У тебя каждый день такой, Колтон.

— По моему указанию на рассвете здесь будет Роджерс. — Муж говорил спокойно и буднично, словно они не предавались только что любви, забыв обо всем на свете.

— Боже упаси, если слуга застанет меня в твоей постели. — Брианна села, откинула длинные волосы и с вызовом взглянула на мужа. — Полагаю, мне пора уходить, раз я выполнила свой долг.

Колтон так удобно расположился на хрустящих белых простынях, его кожа была еще чуть влажной от пота, но слова Брианны заставили его нахмуриться.

— Я бы так не сказал. Просто не хочу разбудить тебя, когда буду вставать.

— Какая чуткость!

— Так и есть. — Колтон приподнял брови. — Но, судя по твоему язвительному тону, ты со мной не согласна.

— Порой мне кажется, ты самый бестолковый мужчина во всем Лондоне. — Брианна выскользнула из постели, уговаривая себя, что никто не может измениться столь быстро, а ее не желающий ничего понимать муж — особенно тяжелый случай. Она была уверена: он ужаснется, если ему придется меняться и соответствовать романтическим ожиданиям своей жены. К тому же само слово «любовь» он произносил крайне редко.

— Не соизволишь мне объяснить, отчего я вдруг стал бестолковым, если просто хочу дать своей жене возможность поспать? — Колтон из-под прикрытых век следил, как Брианна собирает свою разбросанную одежду. И хотя его поза по-прежнему оставалась расслабленной, губы были плотно сжаты.

— Нет. — Брианна повернулась, чтобы он увидел ее обнаженную спину, и направилась к двери, разделяющей их спальни: — Спокойной ночи, ваша светлость.

Ей показалось, муж тихо выругался.

Что, черт возьми, только что произошло?

Колтон лежал в постели и смотрел в потолок, недоумевая, стоит ли ему пойти к жене и потребовать объяснений. Пожалуй, ему надо было прояснить два вопроса, нет, даже три. Определенно Брианна должна была дать ему ответы на три вопроса.

Во-первых, ее платье. Колтон по-прежнему недоумевал, зачем она его надела. После этого она изумила его, сделав то, о чем вообще не могла иметь ни малейшего понятия — в этом Колтон мог поклясться, — а теперь… Он так и не понял, что именно произошло несколько минут назад.

Колтона беспокоило, что, возможно, после одной из самых страстных ночей в его жизни он совершил какой-то промах и обидел жену. Странно, ведь он был совершенно уверен — никогда они не были так близки, как лежа вместе в постели и испытывая блаженную усталость. Как упоительно было сжимать Брианну в объятиях, теплую и раскрасневшуюся от удовольствия, ее стройное тело стало с ним словно единым целым, густые шелковистые волосы разметались у него на груди. С первого момента их близости Брианна была необычайно отзывчива, но сегодняшняя ночь оказалась просто неповторимой. Пока он, очевидно, все не испортил.

Колтон мрачно уставился на плотно закрытую дверь.

Так, значит, сорвать с нее всю одежду вполне прилично, а проявить заботу, чтобы не разбудить ее утром, — нет?

«Боже упаси, если слуга застанет меня в твоей постели…»

Брианна горько ошибалась, если считала, будто Колтон позволит другому мужчине, будь он хотя бы слуга, увидеть ее во всем ее обольстительном великолепии — эти золотистые волосы и бледную кожу, прикрытую лишь тонкой простыней. Это их жизнь, и ослепительная красота Брианны принадлежит лишь ему.