Мэри Уайн - Искушение невинности

Стыд, липкий, точно деготь, сковал Бриджет. Она едва могла держать голову прямо — собственная ложь тяжелым ярмом легла ей на плечи. Керан вел ее по дорожке меж двух шеренг замерших в ожидании слуг.

Момент был напряженный — слуги едва осмеливались смотреть на лорда и его невесту.

У нижней ступеньки лестницы стояла экономка. Связка ключей висела поверх безукоризненно чистого фартука. Это кольцо с ключами являлось знаком ее отличия; ими отпирались замки, охраняющие самое ценное в доме, например, пряности и серебряную посуду.

— Добро пожаловать домой, милорд.

Опустив глаза, женщина присела в реверансе, но ее губы были плотно сжаты. Бриджет могла лишь посочувствовать экономке. Кто знает, в каком настроении изволит пребывать лорд, возвращаясь домой после многолетней отлучки? Слугам стоило готовиться к худшему. Им могли запросто отказать от места. Вдруг привычки лорда изменились за время отсутствия? Тогда ему сложно угодить, зато легко разгневать.

«Но ты-то знаешь, как ему угодить…»

Мари, например, всегда умела удовлетворить любые прихоти Томаса. Нет сомнений, мужчина казался очень довольным. Но пройдет ли такое с Кераном? Кусая губы, Бриджет украдкой посмотрела на своего рыцаря. Сумрачный богатырь! Сейчас он казался ей вовсе недосягаемым. Однако искушение не желало ее покидать. Хватит, довольно!

Подобное легкомыслие навлекло бы на нее беду. Бриджет потребовалось немало усилий, чтобы в который раз повторить себе все логические доводы насчет того, что ей нельзя ложиться с Кераном. Страсть к нему ее погубит. Нужно быть сильной духом, чтобы побороть искушение грешного тела.

— Это Мэй, главная над слугами. Я оставлю вас на ее попечение, потому что мне нужно обойти Эмбер-Хилл и убедиться, что мой дом в порядке. Буду рад поскорее покончить с делами, чтобы лично помочь вам освоиться на новом месте.

Керан чеканил слова, которые пробивали броню ее решимости отказать ему в правах мужа. Их взгляды снова встретились. Бриджет видела, какой радостью светится лицо ее нареченного. Исчезло высокомерное выражение, которое так ее бесило. Бриджет была очарована и покорена — этот человек был безыскусно счастлив оттого, что вернулся домой.

Эта сторона его натуры казалась ей бесконечно привлекательной. Было бы так естественно, так просто…

Бриджет поняла, что он смотрит на нее выжидательно.

— Да… Благодарю, милорд.

Ее ноги подкашивались, когда она присела в реверансе.

— Итак, вы наконец дома. Кажется, я умру, если вы будете и дальше столь строги…

Керан взглянул куда-то вверх. Проследив направление его взгляда, Бриджет опешила. На лестнице стояла девушка необычайной красоты. Маленького роста, изящная — мечта поэта, да и только. Нежная кремовая кожа, светло-русые, почти белокурые волосы. Девушка наблюдала за происходящим глазами цвета меда, и глаза эти искрились лукавством.

— Эта девица, притча во языцех, моя сестра Джемма.

Джемма присела в грациозном реверансе, но ее губы по-прежнему улыбались, оживляя церемонность официального приветствия.

— А мой дражайший братец Керан держит меня взаперти, чтобы я не опозорила честь семьи при дворе.

Огромная фигура Керана уже высилась возле крошки сестры, и Бриджет поразилась — как же они не похожи! Керан поймал ее удивленный взгляд.

— У нас разные матери.

— И я намного моложе. — Джемма одарила Бриджет улыбкой. — Оттого-то брат совсем меня не понимает. Где уж старикам понимать молодых!

— Зато я понимаю, что такое королевский двор и что ждет там хорошенькую женщину.

Джемма махнула рукой:

— Да, но я не слабоумная, как другие благородные девицы. Меня не так-то легко совратить красивыми словами.

— Чтобы погубить репутацию, достаточно умелой сплетни, — возразил Керан. — Я был очень рад убраться оттуда.

Улыбка Джеммы стала шире.

— Хочешь сказать, что тебе не терпелось предъявить права на невесту!

Керан покачал головой:

— Хватит, Джемма. Мы промокли с головы до ног, и я не желаю, чтобы моя супруга думала, будто заполучила в родственницы мегеру, с которой ей надо учиться ладить.

— По сравнению с тобой я — сущий ангел!

— Не могу не согласиться, — неожиданно для себя самой заявила Бриджет.

Проказливая Джемма очень напоминала ей Мари с ее дерзкой манерой себя держать.

Керан приподнял бровь:

— Я надеялся, что вы послужите сестре хорошим примером в том, как надо чтить супруга.

Джемма презрительно фыркнула:

— Только если Бог догадается создать мужчину, с которым не будет скучно и который умудрится вырвать у тебя разрешение ухаживать за мной. Я уже отчаялась встретить такой редкостный экземпляр, прежде чем состарюсь.

Она схватила Бриджет за руку.

— Заходите же, не стойте под дождем. Брат, похоже, забыл, что вам нужно принять горячую ванну. — Джемма снова улыбнулась во весь рот. — Плохая память — еще одна примета старости!

Керан заворчал, но Джемма не удостоила его вниманием. Не выпуская руки Бриджет, потащила ее за собой. Но Бриджет чувствовала — Керан наблюдает за ней. Тогда, обернувшись через плечо, она томно сощурила глаза. Ей не нужно было особенно стараться — она вполне искренне хотела бы остаться с ним. Суровое выражение лица, которое было ей так привычно, вдруг сменилось удивлением. Оно, в свою очередь, сменилось гримасой первобытной страсти. Наверняка он, выглядел бы так прошлой ночью, если бы Бриджет умела видеть в темноте. По ее спине пробежала дрожь, воскрешая уже знакомые ощущения во всем теле. Ее кожа, грудь — все напоминало о том, как горячи могут быть его губы. А еще живот и складки плоти, скрывавшие клитор! Здесь разлилась сладкая боль, жаждущая удовлетворения. Но она должна проявить стойкость.

Бриджет отвернулась. Следовало сосредоточиться на том, куда и как ведет ее Джемма. Пригодится, когда настанет благоприятный момент для побега. При мысли о побеге ей стало дурно. Сердце словно заплакало. Ей бы остаться, узнать получше ту сторону натуры Керана, которая так радовалась возвращению домой. Если честно, ей бы очень хотелось разделить с ним эту радость.

Но ей нельзя, ради себя и ради него тоже. Мир жесток, он полон людей, которые не ведают пощады. Мать была права: нельзя уступать Керану в его супружеских правах. Гордость не позволит ему понять, отчего ей следует подчиниться требованию отца. Керан был благородный рыцарь. Положа руку на сердце, он и нравился ей именно своей безукоризненной верностью чести. Нарушив долг, он лишится силы. Значит, Бриджет сама должна его защищать. И она это сделает, из чувства верности отцу и любви к Керану!

Ей не хотелось тратить время на подобные рассуждения. Всего неделю назад она и помыслить не могла ни о чем, кроме чести. Что же теперь? Дело в том, что ей страстно хотелось отдаться Керану, и вовсе не потому, что он ее домогался.