Барбара Мецгер - Скандальная жизнь настоящей леди

Харри спал на кресле в спальне. Собака спала с Симоной. Именно так Харри и чувствовал себя — хуже бездомной собаки с раненой пастью. Он ушел до того, как Симона проснулась, зная, что она будет представлять собой слишком большое искушение, если он не покинет ее раньше. Позднее она будет слишком занята приготовлениями к балу. А он будет наблюдать за тем, что каждый из гостей возьмет из сейфа Горэма, после того, как совершит длинную, изматывающую прогулку верхом на Фидусе и хорошенько поплавает в ледяном ручье Горэма, где водится форель.

На этот раз Симона спала допоздна, что не удивительно после вчерашней ночи в библиотеке. Она едва смогла подняться по лестнице, потому что ее конечности внезапно лишились костей.

Когда Метлок сказал ей, что Харри отправился на прогулку верхом, то она почти втиснулась в свою амазонку, но он мог быть уже в нескольких милях от поместья, или отправиться заниматься своей секретной деятельностью. Кто его знает, может быть, Харри и его друг сэр Чонси грабят близлежащий банк.

Сара ворвалась в комнату с энергией и возбуждением от предстоящего бала. В амбаре будет музыка для слуг и арендаторов, но наиболее важными стали пари среди горничных леди. Та горничная, чья хозяйка выиграет конкурс за лучшее платье, получит весь заклад. Сара была решительно настроена забрать себе этот приз.

Она принесла поднос с завтраком, с тем, чтобы Симоне не пришлось спускаться вниз, чтобы сэкономить время.

— Несомненно, еще слишком рано, чтобы начать одеваться к вечеру, — запротестовала Симона, желая подождать возвращения Харри, чтобы провести с ним больше времени.

По утверждению Сары, многие женщины начали готовиться прошлой ночью, завернув локоны в бумагу и нанеся очищающие лосьоны на лицо. Симона знала, что ее кожа уже сияет от последствий занятия любовью с Харри, но, естественно, она не могла сказать об этом Саре.

Ей и не пришлось много говорить, потому что Сара, не умолкая, рассказывала Симоне обо всех трюках, которым она научилась от костюмерши Клэр, пока мыла длинные волосы Симоны различными отварами и ополаскивателями. К тому же она выучилась некоторым штучкам у помощника дворецкого.

Симона села прямо.

— Ты сделала что?

— Это всего лишь для практики, мисс Нома. Поцелуи и немного объятий, ничего больше. Я хотела убедиться насчет того, что хочу стать горничной элегантной леди, вместо того, чтобы сделаться подружкой элегантного джентльмена. Прошу у вас прощения, мисс, но я не изменю своих планов, даже если там не так много платят. От него пахло чесноком. Руки второго лакея были влажными, а камердинер лорда Эллсворта целуется как рыба. Все это меня не интересует. Хорошо, что я узнала это сейчас, как вы думаете?

— Тебя это заинтересует, если мужчина будет больше нравиться тебе. — Симона улыбнулась, думая о поцелуях Харри. — Но ты слишком молода. И можешь решить выйти замуж вместо того, чтобы поступать в услужение. Тогда ты будешь счастлива, что не стала добычей холостяка.

— Но тогда я в любом случае буду на побегушках у какого-нибудь мужчины. Думаю, что мне будет лучше жить, как моей маме — самой по себе.

Как экономка или гувернантка. Это то, чего хотела Симона, не так ли? Быть независимой, не полагаться на мужчину? Теперь она не была так уверена в этом.

Сара продолжала болтать, расчесывая волосы Симоны перед огнем, чтобы они быстрее высохли.

— А горничные леди неплохо подрабатывают для себя. Джентльмены всегда дают им деньги, чтобы отнести записочки или доставить подарки, и они получают ненужные платья хозяек, чтобы продать их. Служанка мисс Хоуп скопила достаточно средств, чтобы уволиться. Она не хочет ехать в Корнуолл, когда ее хозяйка покинет этот дом, вовсе нет. Она говорит, что у живущих там людей нет стиля, и ее навыки будут растрачены впустую. Горничная мисс Руби почти готова открыть свое ателье, а девушка-француженка мисс Хансон говорит, что собирается путешествовать, если они выиграют сегодня вечером. Но они не выиграют. Я заключила пари со всеми, и с помощником дворецкого в том числе, что мы затмим любую из их леди сегодня вечером, и будем впереди и в конце соревнования тоже.

— Мне жаль, что ты поспорила на такую большую сумму своих денег. У меня небольшие шансы в танцевальном конкурсе. Харри и я танцевали всего лишь несколько раз.

— Вам слишком жарко от огня, мисс?

— Нет, все в порядке. — Ее лицо раскраснелось, потому что она думала о танце, произошедшем прошлой ночью.

Сара прищелкнула языком в точности, как это сделала бы ее мать.

— Хозяин Харри должен был знать об этом.

— Но я хотела…

— Конечно, вы хотели, но он должен был оставить время для практики.

Ой. Симона поняла, что они говорят о двух разных вещах.

— Мы сделаем все, что сможем. Я видела, как танцует Клэр и Руби, а еще есть мисс Бейлор, она прирожденная балерина.

— Заключение пари среди слуг в основном идет в пользу мисс Хоуп, но я поставила свои деньги на вас и хозяина Харри.

— О, Боже. Надеюсь, что ты потеряешь не слишком много денег.

Сара улыбнулась.

— В любом случае это его деньги. Он думает, что вы сможете выиграть.

Самое лучшее, что Сара узнала от помощника дворецкого, который получил эту информацию от виолончелиста, это то, какую музыку будут играть сегодня вечером. И стоило это всего один или два поцелуя.

Симона напевала те мелодии, которые знала, и вальсировала с собакой, со скамеечкой для ног, с Сандари, когда индианка пришла, чтобы разделить поднос с ленчем. Она осталась сыграть в шахматы, потому что ни одна из них не испытывала желания дремать или суетиться с волосами и платьями еще в течение нескольких часов.

Позже Симона спустилась вниз посмотреть, не вернулся ли Харри. Она подумала, что он может запереться в библиотеке с лордом Горэмом, наблюдая за сейфом, но там оказался только сэр Чонси, громко храпящий, с пустой бутылкой у ног.

— По-настоящему вдохновенная маскировка, — прошептала девушка перед тем, как попятится из комнаты.

Он подмигнул и продолжил храпеть.

Харри не появлялся весь день, и даже тогда, когда наконец-то настало время одеваться. Сара подняла волосы Симоны наверх в новом стиле, длинные пряди переплетались со стразами. Затем она собрала косы вместе, сформировав блестящий клубок на макушке Симоны, словно на ее голове уже была корона. Небольшие завитки цвета пламени обрамляли лицо и лоб девушки. Возможно, эти локоны придали бы ей ангельский вид, если бы не платье, в котором не было ничего ни ангельского, ни невинного.

Симона надела шедевр мадам Журне, черное шелковое платье с блестящими красными бриллиантами, нашитыми на кружевную верхнюю юбку. Лиф был немного тесноват из-за обильных трапез в Гриффин-Мэноре, но Сара заверила Симону, что от более облегающего фасона ее груди просто будут выглядеть полнее, а декольте станет немного глубже. Сара была готова поклясться, что у мисс Номы есть все данные для этого.