Жанэт Квин-Харкин - Пленённая мечтой

— Вы впервые в городе? — спросила она.

— Рози, это моя жена, — сказал Брюс с гордостью.

— Ты не говорил мне, что женат, Брюс, — заметила девушка, и Грейс послышались в ее голосе обвинительные нотки.

— Ну, в любом случае это — Грейси, она из Англии, и она здесь, — ответил Брюс.

— Хорошо, — протянула Рози застенчиво и улыбнулась Грейс. — Нам здесь требуются женщины. Может быть, как-нибудь после обеда вы заглянете сюда выпить чашечку чая и поболтать. Иногда такая тоска — почти совсем нечего делать. Никаких развлечений, кроме передвижного кино, — его привозят, когда нет дождей.

Грейс улыбнулась в ответ, понимая, что чем быстрее она привыкнет к обычаям края, тем лучше для нее. Она заметила, что мужчины, которых они встретили у входа, говорили лишь с Брюсом. На Фредди они не обращали никакого внимания. Если она собирается здесь жить, не стоит слишком-то отличаться от окружающих.

— Пиво, пожалуйста, — произнесла она, и девушка одобрительно кивнула ей.

Солнце превратилось в огненный красный шар. Оно висело над землей, накаленной и выгоревшей. Они выехали из, города и ехали по этой безжизненной земле. Машина подпрыгивала на ухабах, шины ее стонали в знак протеста, когда они поехали напролом через кустарник, чтобы объехать затопленные участки земли. Казалось, что эта красная земля рождала лишь серые колючие кустарники, но время от времени они вдруг встречали одинокое каучуковое дерево, отбрасывавшее скупую тень. Им пришлось переехать вброд два бурных ручья, машина едва не перевернулась на торчавших из бурно несущейся воды валунах.

— Нам везет, — сказал Брюс. — После бури эти потоки бывают совершенно непроходимы в течение нескольких дней. Иногда они разливаются мили на две в ширину. Но затем вновь высыхают, и к марту это будут лишь скалы и песок.

Они продолжили путь. Брюс показывал ей разных птиц, неизвестные ей до того растения. Грейс вежливо кивала головой, страстно мечтая о той минуте, когда они доберутся до дома. Неожиданно что-то на горизонте привлекло ее внимание — неясные фигуры двигались прыжками необыкновенно быстро, почти летели.

— Боже мой! — только и выдохнула она.

— А! Это кенгуру, — объяснил Брюс. — Их здесь довольно много. Владельцы ранчо их просто ненавидят. Они поедают корм для скота. Но прирученные, они само очарование — лучше собак. Следуют за тобой повсюду. Если хочешь, я раздобуду тебе маленького кенгуру. Матери постоянно теряют их из своих карманов.

Грейс подумала, что ей потребуется масса сил и времени, чтобы заботиться о своем собственном ребенке, вряд ли останется время для детеныша кенгуру. К тому времени, когда они достигли ранчо, голова ее шла кругом от жары и длинной дороги.

— Ну вот мы и приехали, — произнес Брюс.

Грейс оперлась на предложенную руку и вышла из машины. Бесцветная равнина окрасилась в золотые тона, она простиралась во все стороны. Но Грейс обратила внимание, что кто-то хорошо потрудился, чтобы создать на этой красной земле нечто вроде взлетно-посадочной полосы. В одном конце полосы стоял железный ангар. Неподалеку была маленькая будка, похожая на ту, в которой капрал предложил Грейс чаю в тот холодный английский день. Грейс оглянулась по сторонам, ища дом, и вдруг поняла, что единственным жилищем является будка. Сердце ее упало при этой мысли.

— Пока я мало что могу тебе предложить, но как только начнутся полеты, — объяснил Брюс, — я начну строить для тебя небольшой, хорошенький домик.

Грейс выдавила из себя улыбку.

— У меня не было времени, чтобы все обустроить, — продолжил Брюс. — Я слишком торопился, когда уезжал.

— Ничего, все в порядке, — вновь улыбнулась Грейс.

— Я многое переделал, когда ты уехал, — сказал Фредди. — Я вынес свои вещи на террасу, и вы можете устроить себе спальную комнату.

— Тебе вовсе не нужно было этого делать, — заметил Брюс. — В конце концов, это — твой дом. Ты заплатил за аренду.

Грейс впервые увидела, как терпение Фредди лопнуло:

— Черт подери, парень, что же ты считаешь, что она будет спать прямо под открытым небом? — резко выкрикнул он. — У нее должна быть хотя бы одна приличная комната в доме.

Грейс нежно тронула Фредди за руку:

— Спасибо, Фредди. Но я не хочу, чтобы из-за меня у вас возникали сложности.

Он встревоженно посмотрел на Грейс:

— Я не хочу, чтобы вы жили, как дикари.

— Она не будет жить, как дикарка, — рявкнул Брюс. — Я собираюсь построить ей дом.

Мужчины молча уставились друг на друга.

— Фредди, почему бы тебе не показать мои королевские покои, — нарушила напряженное молчание Грейс. — Покажи мне, куда я могу положить свои вещи.

— Одежду лучше всего держать в жестяном сундуке, — пояснил Фредди. — Там ее не достанут насекомые.

Он пошел к домику-будке, а Брюс стал вытаскивать из машины багаж.

— Это просто ужасное место, Грейс, — сказал он ей, когда они достаточно отошли от машины и Брюс не мог их слышать. — Лучше бы вы не приезжали!

В ту ночь она лежала рядом с Брюсом на узенькой кровати в комнате, чуть больше самой кровати. В ней были еще лишь какие-то полки. Занавесок на окнах не было, хотя был экран, пропускающий воздух и не дающий возможности проникать в комнату этим ужасным мухам. Грейс хотела прижаться к Брюсу, но он был таким горячим, таким потным, что она заколебалась. Она хотела сказать ему, что ей страшно, но молчала и лишь глядела на темнеющую над головой крышу.

Это было гораздо хуже того, что она представляла себе. Она-то себе представляла некий, в английском стиле, коттедж, перенесенный в живописный австралийский пейзаж. Очутилась же в какой-то лачуге. Грубо сколоченный кухонный стол рядом с дымящей, закопченной печуркой. Пища хранится на самодельных полках; воду надо приносить из старой цистерны, стоящей снаружи; туалет в ста ярдах от дома, к тому же вонючий. Мухи в нем вились тучами, а еще, как предупредил ее Брюс, там находили себе прибежище и змеи.

Она попыталась подавить свой страх, но даже ночью воздух был насыщен писком москитов, жужжанием страшных, вездесущих мух и шуршанием каких-то, лишь Богу ведомых, ядовитых существ. Все было ужасно чужим и страшным. Превратить это ужасное место в домашний очаг казалось невозможным. Она почувствовала, как по щеке ее поползла и упала на подушку слеза.

— Ты спишь, Грейси? — прошептал Брюс.

— Нет.

— Слишком жарко, чтобы спать?

— Да.

Он обнял ее и притянул к себе.

— Идите сюда, миссис Барклей, — пробормотал он.

Несмотря ни на что, ее возбудил его низкий голос, а когда она ощутила тяжесть его тела сверху, то в темноте увидела его блестящие, как у тигра, глаза.

Он поколебался:

— Это ведь нормально, да? — спросил он. — То есть мы не повредим ребенку, или что-то еще?