Дебора Симмонз - Всегда есть выбор

— Можете это повторить?

— Это серьезно. Я…

— Ах, Джейн, Джейн! Я не об этом. Я хотел еще раз услышать из ваших уст свое имя.

— Дэверелл, — повторила она, невольно краснея. Наступила тишина. Но Джейн не намерена была попусту тратить время: ведь столько надо сделать и о стольком подумать. Поэтому она спросила: — Вы понимаете, что это означает?

— Дядюшка Корнелиус был еще большим негодяем, чем мы думаем? — предположил Рейли.

— Нет! То есть, да, но где-то живет его дочь, которую он лишил всех прав. — (Рейли с минуту смотрел на Джейн в изумлении, а потом расхохотался.) — И что вы находите таким смешным?

Оглядев комнату, Рейли раскинул руки, как бы охватывая окружавшие их завалы, годами копившуюся пыль, кипы книг и горы всевозможных предметов.

— Неужели вы хотите поделиться с ней всем этим богатством?

— По крайней мере, мы должны попытаться ее найти. Хоть что-то бедная женщина заслужила.

— Бедная женщина, кто бы она ни была, не представляет, во что она может впутаться, — пробормотал Рейли.

— Что вы имеете в виду? — Джейн не знала, стоит ей обидеться или нет.

— Я думаю, что старик Корнелиус нашел себе достойную пару. Как я нашел свою, — усмехнулся он и вышел из комнаты.

Антуан, вернувшийся поздно вечером, привез с собой с десяток местных жителей, согласившихся работать в Крейвен-Холле. Джейн была так этим довольна, что бросилась обнимать француза, чем привела его в невероятное смущение.

Появление новых слуг означало, что они остаются в Крейвен-Холле и смогут привести его в порядок. Рейли обещал, что наведет справки о дочери Корнелиуса, которая сейчас уже могла оказаться бабушкой. В жизни Джейн появилась не только цель, но и радость: против всех ожиданий, ее замужество обернулось чем-то совершенно удивительным и замечательным.

Она с удовольствием наблюдала за Антуаном, отдававшим распоряжения новым слугам и даже пытавшимся внушить им правила поведения. Единственное, что омрачало радость Джейн, было кислое выражение лица миссис Грейвз. Может, Рейли и прав, думала она, и все происшествия в доме — дело рук экономки? Хотя трудно представить, что старуха станет бродить по дому среди ночи, не говоря уже о том, какую надо иметь силу, чтобы забросить в окно булыжник.

Приподнятое настроение не покидало Джейн и за ужином. Она даже дала Рейли уговорить ее пригубить вино.

После ужина, когда Рейли вышел поговорить с Антуаном, Джейн подошла к окну, полюбоваться видом.

— Миледи, — услышала она за спиной чей-то голос. Ей придется привыкнуть, что в ее доме теперь много народу. В ее доме. Обернувшись, она увидела перед собой приземистого парня в простой крестьянской одежде. На дворецкого он явно не был похож, но что поделать — выбирать не приходится. — Ваш муж просит вас спуститься к нему в оранжерею. Я вас провожу туда.

Что занесло Рейли в оранжерею, удивилась Джейн. Может, и он начинает привыкать к дому?

Дворецкий шел быстро, и в сгущавшихся сумерках Джейн все труднее различала его удалявшуюся фигуру. Это крыло дома ей незнакомо. Все двери в комнаты закрыты, и в коридорах темновато. Она пожалела, что не захватила фонарь, но решила не возвращаться.

Дверь в оранжерею была распахнута настежь, но ни Рейли, ни дворецкого, который ее привел, Джейн не увидела. Пахло гнилью. Давно засохшие и полусгнившие растения стояли как привидения. Смутное чувство страха закралось ей в сердце.

— Есть здесь кто-нибудь? — спросила она, но ей отозвалось лишь гулкое эхо. Она полюбила Крейвен-Холл, однако в этом крыле она почувствовала себя отрезанной от остального мира. И здесь, как во всем доме, стояли высокие статуи, прикрытые простынями, за которыми легко мог кто-то прятаться. И слишком еще живо было воспоминание о пятне крови. Потом она услышала какой-то странный шорох и вздрогнула.

Чепуха. Она никогда не была трусихой. Сделав шаг вперед, она позвала:

— Рейли? — Опять его дурацкие шутки, подумала она. — Рейли!

Ответа не последовало, но за спиной она услышала шаги и хотела крикнуть, однако большая мозолистая рука грубо зажала ей рот. Пытаясь вырваться, Джейн вцепилась в руку, но тут ей в рот засунули кляп, так что она чуть было не задохнулась. Незнакомец поднял ее на руки и понес, а она изо всех сил пыталась вырваться.

— Ну, ты, уймись! — пригрозил незнакомец, и тут Джейн увидела, что их двое. Оба они были одеты как монахи — в черных балахонах с капюшонами, скрывавшими их лица.

Джейн закрыла глаза. Черные монахи — это излюбленные персонажи готических романов, вспомнила она, хотя их почти не читала, а вот Рейли…

При мысли о Рейли Джейн в отчаянии застонала. Выходит, не зря он беспокоился о ее безопасности. То, что она считала безобидными шутками, превратилось в смертельную угрозу. Как она сумеет вырваться? Она не имела ни малейшего представления о том, куда ее волокут эти люди в капюшонах и как Рейли сможет ее найти.

Надо как-то пометить дорогу, по которой ее несут, решила она. Неожиданно изогнувшись, она тряхнула головой и сбросила с головы косынку, узел которой и так уже ослаб, когда она боролась с похитителем.

Монахи держали ее крепко, но они не заметили, как косынка упала на дорогу, и молча проскользнули в рощицу пирамидальных ясеней у дальнего конца дома, куда Джейн еще не решилась заглянуть. Вглядевшись, она увидела небольшую часовенку и в ужасе замерла — неужели они собираются совершить над ней страшный обряд?

Поклонение дьяволу, черная магия, идолопоклонники мелькало в голове Джейн. Что подумал бы ее отец, если бы узнал, что ее заставили принять участие в таком богохульстве? Эта мысль привела ее в ярость, и она пихнула одного из монахов ногой в живот так, что у нее слетела туфля.

Монах, которого она ударила, стал ругаться, но другой резко его оборвал. Очевидно, церемония должна была пройти в молчании.

Они миновали часовню, и Джейн уже хотела перевести дух, но увидела, что они на кладбище. Джейн, как дочери викария, приходилось присутствовать на похоронах, и она ухаживала за могилами на близлежащем кладбище. Но как отличались залитые солнцем ухоженные могилы в ее родном Сассексе от этого мрачного места, заросшего сорной травой!

И черные монахи, и часовня, и кладбище — все казалось Джейн страшным кошмаром, не имевшим ничего общего с тихой, спокойной жизнью простушки Джейн. Ощущение нереальности происходящего еще больше усилилось, когда они подошли к какому-то склепу и, миновав ворота, вошли внутрь. Капли холодного пота выступили у нее на лбу. Если они сейчас положат ее в гроб… Она слышала рассказы о том, как хоронят людей заживо…

Но ее положили на каменные плиты, а не в деревянный гроб. Может, ее убьют, чтобы принести в жертву какому-нибудь языческому идолу? Однако, несмотря на испытываемый ею ужас, она знала, что не должна терять самообладание, а быть начеку и использовать малейшую возможность, чтобы вырваться и убежать. Может, и шанс-то будет единственным…