Кэрол Мортимер - Вынужденная помолвка

— Я тоже не боюсь, Люсьен, — хрипло заверила его она, дотронувшись до его руки.

Люсьен резко отступил от нее.

— Но возможно, следует бояться!

Грейс спокойно окинула его взглядом, заметив, как горят его глаза. Она покачала головой:

— Думаю, я знаю тебя достаточно хорошо, Люсьен, чтобы верить, что ты не сделаешь ничего, что может напугать меня или причинить мне вред.

Он нахмурился.

— Может, ненамеренно… — Он устало вздохнул, отступив от нее и посмотрев на залитый луной сад, крепко сжав руки за спиной. — Полагаю, у тебя есть несколько вопросов, которые ты хочешь, задать мне?

— Неужели?

Ее тон был пренебрежительным.

Люсьен повернулся и посмотрел на нее:

— Грейс, глупо…

— О, Люсьен! — покачала головой она, ее смех был хриплым и беззаботным. — Я сильно поглупела с той ночи в гостинице, когда ты ввалился в мою комнату, перепутав ее со своей!

В свете луны на его лице отразилась суровая безжалостность, когда он повернул голову.

— Я был пьян…

— Точно, ты выпил слишком много бренди…

— Я был пьян, — резко повторил Люсьен. — До чертиков пьян, чтобы заняться с тобой любовью, даже если это и было бы моим намерением!

— Которого не было.

— Нет.

Грейс вопросительно посмотрела на него, заметив в его глазах мрачность.

— Давай прогуляемся, Люсьен, — снова предложила она, зная, что Себастьян с тетей находятся в комнате рядом, а ей нужно поговорить с Люсьеном. Ее прежние заботы отошли на второй план. — Не стоит испытывать такого отвращения к своему состоянию той ночью, Люсьен, — мягко сказала она ему, когда они пошли вместе к сараю. — Я заметила, что длительное общение с Френсисом оказывает такой эффект на многих людей…

— Компания Френсиса не причина, почему я перебрал тем вечером. Ну, не совсем — Его взгляд казался еще темнее в свете луны, когда он повернулся к ней. — Грейс, я не тот человек, каким тебе кажусь. Каким кажусь другим, — резко пояснил он.

Она шутливо уставилась на нею:

— Ты ведь лорд Люсьен Сен-Клер, не так ли?..

— Я говорю не о титуле или имени, Грейс. — Движения Люсьена были беспокойными. — Я обманщик. Шарлатан…

— Я в это не верю. — Грейс прикоснулась к рукаву его пиджака, почувствовав под ним напряженные мышцы. — Я в это не верю, Люсьен, — хрипло повторила она.

На его щеке запульсировала вена.

— Грейс, я слишком много пью почти каждый вечер. Чтобы заснуть. Точнее, чтобы впасть в состояние беспамятства…

— Не замечала, чтобы ты так делал с тех пор, как приехал сюда…

— Последние десять дней у меня в голове появляются другие мысли, как только я оказываюсь один в спальне, — мрачно признался он.

О ней? Теперь Люсьен думал о ней, когда оставался один в своей комнате? Мечтал о ней? Так же как Грейс думала и мечтала о нем?..

— Почему?

Люсьен удивленно посмотрел на нее.

Грейс ободряюще улыбнулась.

— Почему ты много пьешь, чтобы впасть в беспамятство?

Люсьен почувствовал, как его дыхание становится прерывистым от сочувствия, которое он видел в ее искренних серых глазах. Сочувствие, которого, он знал, не заслуживает.

— Мне снятся сны, Грейс, — резко ответил он, зная, что ему придется рассказать ей правду — что она, как никто другой, имела право знать о том, кем он является.

— Какие сны? — тихо поинтересовалась Грейс.

— Ужасные кошмары. — Его руки сжались в кулаки. — О войне. И крови. И смерти. О друзьях, которых больше никогда не увижу. Об убийстве… — Люсьен прерывисто вздохнул. — По крайней мере, снились, — печально нахмурился он. — С тех пор, как я встретил тебя, эти сны стали… другими.

— Ты расскажешь мне о тех снах позже, — ободряюще заверила его Грейс. — Разумеется, эти кошмары можно легко объяснить, ведь ты был солдатом, когда много лет война и кровь и смерть были частью твоей жизни.

Люсьен покачал головой:

— Это слабость.

— Это сила, — мягко возразила она. — Я бы уважала тебя меньше, любила бы тебя меньше, если бы ты прожил все те годы, не обращая внимания на разрушения и смерть, окружавшие тебя. — Это сила, Люсьен, — твердо повторила она. — Ты сильный человек. А также сочувствующий. Заботливый. Человек, который пережил такие вещи, которые испытал ты, не мог не испугать немного самого себя, — ободряюще улыбнулась она.

— Я не знаю других мужчин, которые мучились бы такими кошмарами…

— Потому что мужчины не говорят друг с другом о таких вещах. Потому что они считают это слабостью, — решительно продолжила она. — Это не так, — снова твердо повторила Грейс. — Ты не слабый. — Она замолчала и облизнула губы перед тем, как заговорить снова. — Люсьен, я уже видела эти… кошмары.

Люсьен бросил на нее резкий взгляд.

— Как?.. Та ночь в гостинице! — Он на мгновение закрыл глаза. — Ты видела… Ты знала все это время! — Его глаза заблестели в темноте. — Теперь я понимаю твое решение не соглашаться на нашу с тобой помолвку!

— Не это было причиной моего первоначального нежелания. — Она покачала головой.

— Тогда должно было быть! — Господи, все это время она видела… была свидетельницей… — Как же сильно ты, должно быть, меня презираешь!

— Никогда, — с чувством заверила его она.

— Грейс, я убил человека!

Она покачала головой:

— Уверена, что во время своей службы ты убил многих людей.

— Этого я убил из чистого удовольствия, — мрачно сказал Люсьен. — Воспоминание об этом преследует меня. Оно сделало мои ночи адом. Мои дни!.. Грейс, ты сама видела, что мне необходим полный эмоциональный контроль.

— Скажи мне почему.

— Я же только что объяснил…

— Нет, не это, Люсьен, — мягко успокоила она. — Скажи мне, почему ты убил этого человека.

Люсьен резко выдохнул. Образы того ужасного дня ожили в его воспоминании с новой силой. Может ли он рассказать Грейс о своем поведении в тот день? Может ли он признаться ей в своей дикости, а потом смотреть, как на ее лице появляются отвращение и ужас? Люсьен знал, что у него нет выбора, кроме как признаться ей сейчас, если Грейс предстоит узнать, кем он является. Если он не хочет продолжать жить и лгать, по крайней мере ей.

Он намеренно избегал смотреть ей в лицо.

— Это было при Ватерлоо. Война с Наполеоном почти закончилась. Весь жалкий беспорядок почти закончился, мы вели в лесу кровавую перестрелку, когда…

— Мы? — мягко переспросила Грейс.

— Я, мои люди и… и еще один офицер.

— Это был мой кузен Саймон, не так ли? — внезапно поняла она.

Люсьен сжал челюсть.

— Я… Это… Да, — резко ответил он. — Он пережил все это, Грейс. Он пережил все битвы. И теперь — когда все уже почти закончилось — французский кавалерийский офицер появился словно из ниоткуда. Он бросился на нас и, достав саблю, размахивал ею направо и налево, не заботясь, поразил он цель или нет, а просто нанося разрушения. Несколько человек сразу же пали. Среди них был и Саймон… Это было ужасно, Грейс. Смотреть, как Саймон просто лежит, широко раскрыв глаза, уставившись в небо невидящим взглядом, видеть его зияющую рану!.. — Он покачал головой. — Я даже не думал, Грейс. Я просто стащил француза с его лошади и напал на него. На глазах у своих людей я вонзал в него меч снова и снова, пока моя ярость не ослабла.