Александра Хоукинз - После заката с негодяем

Луиза со страдальческим видом закатила глаза.

— Учу уроки! И зачем мне все это знать? Ботаника, география, латинский, французский… — Перечисляя, она загибала пальцы. — А после этого еще танцы и музыка.

Дэр усмехнулся, вспомнив, что Реган тоже когда-то жаловалась на строгих учителей.

— А что говорит по этому поводу герцогиня?

Девочка вздохнула:

— Grand-mere [6] Бабушка ( фр .). твердит, что джентльмены презирают пустоголовых девчонок. Она боится, что я останусь старой девой без гроша за душой, если не буду хорошо учиться.

Приданое Луизы, внучки герцога и герцогини Родских, было в безопасности до тех пор, пока на него не наложит лапу ее отец.

— Бедный мышонок, — посочувствовал ей Дэр. Он прижал ее к себе и поцеловал в макушку. — Но не бойся бабушки. Скажу тебе по секрету, мне кажется, ты самая умная из всех нас.

— Подстрекаешь ребенка на бунт, Дэр? — произнес его отец. В его низком надтреснутом голосе были слышны веселые нотки.

Когда герцог подошел к ним, Дэр едва заметно напрягся. Его рука опустилась на угловатое плечико Луизы.

— Вовсе нет. Просто говорю правду.

Взглянув на внучку, герцог радостно улыбнулся:

— Маффи сказал мне, что твоя учительница ищет тебя наверху, Луиза. Когда она тебя найдет, у тебя наверняка будет книжка в руках, верно? — Он ткнул себя пальцем в щеку.

— Да, дедушка. — Луиза подошла к старику и послушно чмокнула его в указанное место. Посмотрев на Дэра, она подняла руку. — До свидания, дядя. Мама огорчится, когда узнает, что ты приходил.

Дэр улыбнулся в ответ и молча проводил ее взглядом до двери. Лишь после того, как девочка вышла, он обратился к отцу:

— А я думал, ты наблюдаешь за Чарльзом. — Теплота исчезла из его голоса.

Возмущение отца было неподдельным.

— Что ты несешь? После скандала с его последней любовницей я приказал ему прекратить ночные забавы.

— В таком случае это означает, что Чарльз проигнорировал твое приказание. Он по-прежнему ни в чем себе не отказывает, отец.

— Я не верю, черт побери! — разъярился герцог.

Он подошел к письменному столу. Передвигался герцог нетвердой походкой, как будто каждый шаг причинял ему боль.

— Чарльз ежедневно бывает в клубах.

— Ну и что тут такого? Человек имеет право на удовольствие.

— Посетить несколько балов с Аллегрой наверняка было не его идеей, верно?

Герцог заколебался.

— Это придумала твоя мать. Она решила, что в обществе забудут о проблемах твоего брата, если решат, что он примирился с женой.

— Такое вообще когда-нибудь было? — удивился Дэр. — Если помнишь, ты и отец Аллегры, лорд Дайтон, дали согласие на их брак, когда уже нельзя было скрыть, что твой наследник не может удержать в штанах свой член.

— Смешно, но то же самое можно сказать и о тебе, братец, — раздался со стороны открытой двери голос Чарльза.

— Ужасно интересно! — прошептала Нина на ухо Реган, когда они смотрели на фехтующих Рейна и Сина. Кроме мастерства ни у того, ни у другого не было защиты, и оба, отражая и нанося удары, демонстрировали смертельную грациозность этого искусства. — А что, если кто-то недооценит противника или ошибется? Может пролиться кровь.

Реган удивленно посмотрела на подругу. Сама она выросла среди мужчин и знала об опасностях, на которые они, казалось, напрашивались.

— Надо же, Нина! А я и не думала, что ты такое кровожадное существо.

— О нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь из них пострадал! — поспешила возразить Нина. — Просто я не понимаю, как это терпят леди Синклер и леди Рейнкорт. Их мужья так рискуют…

— Риск им нравится, — ответила Реган, снова поворачиваясь к фехтующим.

Было бы разумнее надевать нагрудники и сетчатые маски. Стеганая подкладка и то была бы надежнее, чем рубашки, думала она, критически рассматривая мужчин.

Схватка уже оставила следы на их телах: у Сина был длинный разрез на левом рукаве, а у Рейна на ребрах расплывалось красное пятно. Белые рубашки были мокрыми от пота, но никто из мужчин не собирался уступать.

— Не беспокойся, Нина. Син и Рейн — равные противники.

— И еще каждый из них знает, что, если они покалечат друг друга, им придется иметь дело с несчастными женами, — произнесла Джулиана, не сводя глаз с мужа.

— На острия рапир насажены пробки, — пояснила Реган Нине и Tea. — От ран это не спасет, но, во всяком случае, никто никого не заколет.

Син сделал ложный выпад и нанес удар, от которого Рейн не успел защититься. Хитрым движением маркиз подставил противнику подножку. София вскрикнула, когда Рейн упал на землю. Внимание графа нарушилось, он обернулся к жене. В ту же секунду кончик рапиры Сина уткнулся в шейный платок Рейна.

— Сдаешься?

Рейн тихонько выругался и поднял руки.

— Да.

Пока леди аплодировали мужчинам, Реган вышла вперед.

— Бросаю вызов победителю! — объявила она, не обращая внимания на изумление подруг.

Ей показалось несправедливым, что веселиться могут только мужчины.

Для Дэра оскорбление, небрежно брошенное Чарльзом, было точно укол в самое сердце, но потом он успокоился и расслабился. В первый миг ему показалось, что его брат имел в виду Реган. Но это было невозможно. Никто не знал о том, что он провел с ней ночь, и Дэр не собирался никому об этом рассказывать.

Он скрестил на груди руки и прислонился к письменному столу отца.

— То, о чем ты говоришь, Чарльз, осталось в далеком прошлом, — спокойно произнес Дэр, следя за передвижениями брата.

Дэр не стал напоминать Чарльзу, что это он виноват в том, что случилось одиннадцать лет назад. Аллегра никогда не оказалась бы в его постели, если бы Чарльз не потребовал, чтобы она совратила его младшего брата. Таким образом Чарльз надеялся скрыть тот факт, что она носит под сердцем его ребенка.

— Я говорил не об Аллегре, Хью, — сказал брат, приближаясь к нему.

— Чарльз… Дэр… — Голос герцога стал глубже и гуще. Он уже понял, чем может закончиться этот разговор. — Что сделано, то сделано.

— Да, и спасибо тебе, отец, за это, — съязвил Чарльз. — Как бы я жил на свете, если бы не твоя принципиальность!

Герцог грохнул кулаком по столу.

— Дайтон готов был пустить тебе пулю в лоб за то, что ты натворил! — взревел он.

— Уж лучше бы я сам с ним разобрался, — презрительно усмехнулся Чарльз. — Все знают, что это ты раздул этот скандал. Просто нужно было предложить Дайтону побольше денег, тогда ничего этого вообще не было бы.

Лицо герцога начало багроветь. Дэру было неприятно слышать подобный сарказм из уст брата. Он шагнул вправо и встал между Чарльзом и отцом.

— Я думаю, никто не станет спорить, что для тебя вся эта история закончилась более-менее благополучно. Дайтон утихомирился, а ты получил верную жену и прекрасную умницу-дочь.