Доун Линдсей - Английский союз

Сара не верила своим ушам. Она прекратила неравную борьбу с сильными руками Чарльза и требовательно спросила:

— Магнус! Это правда? Но ты же не мог знать!

Магнус осклабился.

— Я не такой уж глупец, каким ты меня, по всей видимости, считаешь, девочка. Конечно, я знал. И решил вмешаться, хотя никогда не думал, что в один прекрасный день моим зятем сделается проклятый англичанин. Но ты не оставила мне выбора, верно? Я твой выбор не одобряю, но мысль о внуке примирила меня с ним. И он, признаться, оказался лучше, чем я ожидал. Ну ладно, детка, не смотри с таким удивлением, — сипло добавил он. — Не думала же ты, что я поверю нелепому вздору, которым ты меня пичкала? Или что я отвернусь от тебя, раз ты вышла замуж не спросясь? Может, я и упрямый шотландец, но ведь не круглый дурак. Я уж давно понял, как ты несчастна.

— Так ты все это время знал правду? — недоверчиво спросила она.

— Да, я довольно быстро сумел вытянуть у Десси эту историю.

— Вероятно, вы разобрались во всем досконально, сэр, — решительно вмешался Чарльз. — Наш брак, как я полагаю, законен?

— Да, именно так, парень. Признаюсь, поначалу я надеялся доказать, что нет, а вот теперь вижу, что был не прав. Да, брак законный. Тигвуд жулик и негодяй, но он полномочен заключать браки.

— Он пытался вас шантажировать, сэр? — с любопытством осведомился Чарльз.

— Да, он пытался… но я так треснул его по уху, что он не скоро возобновит свои попытки.

— А Десси тоже подозревала, что брак законный?

— Ну, бедняжке Десси со всем этим нелегко пришлось. С одной стороны, она поклялась не выдавать тайну, а с другой — видела, как несчастна вот эта глупая девочка. И она знала, что ты не женат, парень, ты же сам ей это сказал, так? Представляю, как моя детка удивилась вчера вечером, узнав правду! Вот она и сбежала в Лондон. Короче говоря, мы с Десси старые знакомые и у нее, как оказалось, больше веры в меня, чем у моей собственной дочери.

Но Сара услышала только начало его речи и с изумлением переспросила:

— Десси знала, что он не женат? Но она и словечка мне не сказала!

— Да, похоже на нее. Но поверь, я не один придумал весь этот план. Она, видишь ли, прониклась неожиданной симпатией к этому твоему капитану, а я ценю ее суждения даже больше, чем твои, девочка.

— Могу ли я расценивать это как ваше благословение, сэр? — поинтересовался Чарльз.

— Можешь, хоть я и не заметил, чтобы ты особенно в нем нуждался. Ты дерзкий молодой нахал! У тебя хватает смелости указывать мне, как я должен был воспитывать свою дочь! Но дело уже сделано, — добавил он холодно, глядя на Сару в прочном кольце Чарльзовых рук.

Тут Сара с запозданием вышла из оцепенения.

— Кажется, вы оба очень довольны друг другом, — едко сказала она и опять начала рваться на волю. — Но, по-моему, вы позабыли обо мне. Магнус, ты что же, собираешься принудить меня к замужеству? Разве ты не понимаешь, что, узнав правду, Чарльз и не мог говорить по-другому, он же полон рыцарских представлений о чести, как в старину. Но это невозможно! Слишком… слишком много лжи нас разделяет.

Чарльз с тестем обменялись поверх ее головы изумленными взглядами. И Магнус сказал печально:

— Получается, я чересчур потакал своей девочке, парень. Она думает, что лучше всех все знает. Но в ее словах что-то есть. А, парень? Ты сможешь жить в Америке? Она-то здесь ни в коем случае жить не сможет. И помни, прежде чем ответить: в Америке о человеке судят по его уму и отваге, и твоя голубая кровь и громкий титул не заставят людей тебя уважать, как тут, у вас. Там надо себя показать, чтобы добиться успеха.

Чарльз еще крепче обнял Сару и поцеловал ее волосы, невзирая на присутствие ее отца.

— Вы оба недооцениваете меня, сэр. Я по опыту знаю, что моя кровь такого же цвета, как у других, и я всю жизнь провел в армии, где о человеке судят единственно по тому, чего он стоит, не забывайте. Я думаю, Америка мне подойдет, недаром мне там сразу понравилось.

Магнус усмехнулся.

— Кажется, ты прав. Знаешь, лорд Каслри прочит тебе большое политическое будущее. По его словам ты умен и честен, а здешним политикам этого частенько не хватает. Он разочаруется, потеряв тебя, парень. Но его потеря может стать для нас находкой, и ты займешься политикой в Америке. У тебя получится; однажды ты это уже доказал.

Чарльз рассмеялся.

— Не все сразу, сэр. А вы-то сможете свыкнуться с тем, что я англичанин и аристократ?

— С трудом, парень. С трудом. Но мы скоро вправим тебе мозги, не беспокойся.

— А я, в свою очередь, приложу все усилия, чтобы не замечать, что мой тесть — самоуверенный шотландец, убежденный, что знает ответы на все вопросы. — Вдруг он остановился и, вспомнив о чем-то, задумчиво добавил: — Но тут есть одно маленькое препятствие, сэр, хоть и неприятно об этом говорить. Э-э… муж на родине, так сказать.

Магнус широко улыбнулся и взглянул на свою дочь.

— А я-то думал, вы уже все выяснили. Разве она тебе не рассказала?

Чарльз удивленно перевел глаза с отца на дочь, и Магнус спросил с наслаждением:

— Ну, девочка, ты сама ему скажешь, или придется мне?

Сара покраснела, но отступать было поздно.

— Я, — медленно проговорила она. — Джеф… был убит под Блейденсбергом.

Чарльз в недоумении нахмурился.

— Под Блейденсбергом? Простите, но… — Постепенно до него доходило значение сказанного, и он продолжал совсем другим голосом: — Под Блейденсбергом! Так вы с ним никогда не были… Ты, маленькая чертовка! Как ты смела заставить меня пережить самые страшные пытки бесполезной ревности?! Значит, ты никогда не была за ним замужем?

Она покачала головой. В ее голосе слышались отзвуки былой горечи.

— Нет. Я знала, он бы не возражал, что я… воспользовалась его именем. Это было проще, чем признаться Магнусу, какой я на самом деле была дурой. Бедный Джеф. Я любила его, ты знаешь. Но как брата, ты не ошибся.

Он был готов задушить ее в объятиях.

— Ах ты, чертенок! — только и сказал он и начал покрывать поцелуями ее лицо, не стесняясь ни Магнуса, ни Десси с Хэмом, которые неслышно возникли в дверях комнаты и теперь, сияя, наблюдали за происходящим.

Сара с трудом отстранилась, то ли плача, то ли смеясь. Ее стесняли эти любопытные свидетели. Она ни за что не допустит в дальнейшем подобных сцен, но сегодня… сегодня она была так счастлива, как будто заново родилась.

— Чарльз, Чарльз! — Она говорила укоризненно, но свободной рукой обвила его шею, как бы смягчая упрек. — Ты с ума сошел! Ты забыл, что я порядочная замужняя женщина и к тому же мать? Чарльз! — воскликнула она, и вправду пристыженная. — Отпусти меня! Как ты можешь меня целовать у всех на глазах? Ведь англичане должны быть степенны, чопорны и уметь скрывать свои чувства!