Элен Бронтэ - Любовь по соседству

По возвращении в Англию мистер Лонгсдейл почти сразу сделал предложение Белинде, и поздравления Эбби в адрес кузины и ее супруга были столь же неискренни, как и слова самого Лонгсдейла. Эбигейл понимала, что поступила дурно по отношению к человеку, которого обещалась ждать, но запретила себе сожалеть о слабости, позволившей ей уступить настояниям тетки и выйти замуж раньше, чем ее тайный поклонник хотя бы вернулся на родину. Она не могла избавиться от сомнений в искренности чувств мистера Лонгсдейла, уж очень быстро он утешился в объятиях Белинды, а значит, любые сожаления были излишними. Возможно, его привязанность к Эбигейл растаяла, едва он отъехал на несколько миль.

Эбби нечасто позволяла себе думать о несостоявшейся помолвке с мистером Лонгсдейлом, обычно она перебирала, словно стеклянные шарики, воспоминания о своем детстве в Риме, прогулки с отцом по старинным улицам, улыбку матери, ворчание Джованны и уроки музыки с синьором Марио Фьори... Но сегодня она вдруг расчувствовалась и едва не начала плакать от жалости к себе, так что появление мисс Арчер оказалось весьма уместным. Констанс с душистой охапкой цветов в руках казалась воплощением юности и безмятежности, словно и не было в ее жизни сиротства и долгих унылых лет под присмотром старого скупца.

– Эбби, посмотри, сколько всего я принесла! – воскликнула девушка и разжала руки, цветы и листья посыпались на колени миссис Реймз.

Эбигейл с наслаждением вдохнула, но тут же вспомнила о своих обязанностях наставницы и притворно нахмурилась.

– Ты слишком далеко заходишь одна, Конни. Твой брат уже много сделал для того, чтобы здешние места стали безопасными для прогулок, но в лесах еще полно браконьеров, а может, кое-кого и похуже. Тебе не стоит уходить далеко от Бакминстера, особенно в такой поздний час.

– Но солнце еще высоко на небе, а мне так нравится чувствовать себя свободной! – Констанс и вправду наслаждалась возможностью ходить, куда вздумается, проводить целые дни на воздухе, читать или даже просто бездельничать.

Эбби вздохнула, она прекрасно понимала девушку и частенько мечтала ускользнуть от привычных обязанностей и на час или другой остаться в одиночестве на лоне природы, прислушиваясь к дыханию самой жизни. Иногда ей даже удавалось выбраться на прогулку, но чаще всего путь Эбигейл лежал на ферму миссис Бирн, и в конце дороги ее всегда ожидала долгая беседа и чашка ароматного чая со свежими лепешками. Тут уж было не до размышлений в одиночестве.

Констанс не обладала особой чувствительностью, но заметила, что ее старшая подруга несколько приуныла, и поторопилась переменить тему. Не слишком, впрочем, удачно.

– Знаешь, кого я встретила? Теренса! Он вместе со своим управляющим и двумя фермерами перемерял какой-то участок земли, кажется, у фермеров вышел спор из-за нескольких ярдов пашни.

– Земля очень важна для них, Конни, они живут за счет того, что она принесет им, – серьезно ответила миссис Реймз, не упускавшая случая в мягкой форме сделать наставление своей юной протеже.

– Да-да, конечно, я это понимаю, – Констанс поторопилась отмахнуться от глубокомысленной беседы. – Я хотела сказать о другом. Теренс, наконец, избавился от этой нелепой бородки и стал, по-моему, выглядеть гораздо симпатичнее. Он обещал навестить нас завтра утром.

– О! – только и смогла ответить Эбигейл, ей совсем не хотелось говорить о мистере Арчере. – После завтрака я встречаюсь с мисс Уивинг, надо обсудить кое-какие преобразования, затеянные ею для пользы школы.

– Теренс огорчится, – мисс Арчер чуть нахмурила лоб, и зловредная складочка тотчас дала о себе знать.

– Зато ты сможешь поговорить с ним без посторонних, – возразила Эбигейл, довольная тем, что у нее есть причина избежать встречи с молодым сквайром.

– Разве я могу назвать тебя или викария посторонними? Как измерить всю глубину вашей доброты? У нас с Теренсом никогда не было таких друзей! – не в силах совладать со своими эмоциями, Констанс подхватила с колен Эбби свои цветы и закружилась с ними среди тщательно возделанных грядок и клумб миссис Реймз.

– Осторожнее, Конни! – в испуге вскочила Эбби. – У тебя закружится голова, ты упадешь и раздавишь мою капусту! А твой букет... скоро тебе нечего будет ставить в вазу, несчастные бутоны так и разлетаются во все стороны!

Мисс Арчер рассмеялась и убежала, а Эбигейл отряхнула с платья листья и пыльцу и снова присела на свою скамейку.

«Хоть бы она не упоминала так часто своего брата! – вздохнула Эбби. – Я стараюсь не вспоминать о нем чаще, чем следует друзьям, но не могу. Без этой смешной бородки он, наверное, кажется совсем мальчишкой. Почему джентльмен еще в двадцать пять лет считается молодым, а леди, если она не замужем, безнадежной старой девой? Отец всегда говорил мне, что мир наполнен справедливостью Господней, и тот, кто этого не замечает, не владеет мудростью и лишен зрения. Похоже, мне не дано прозреть никогда».

– Как тебе нравятся эти обои? Мне кажется, комната очень подходит для моей хорошенькой младшей сестры, – говорил мистер Арчер. – А следующая спальня предназначена для твоей компаньонки.

Брат и сестра осматривали почти законченное крыло здания. Полы были заново положены, стены отделаны, потолки сияли первозданной белизной и позолотой, оставалось только расставить мебель, и комнаты оживут.

– Я не могу представить себе другой компаньонки, нежели дорогая Эбигейл, – Конни остановилась на пороге и задумчиво посмотрела на свежие обои в широкую светло-серую и розовую полоску.

Мистер Арчер помрачнел – он уже пять дней не встречался с миссис Реймз и начал подозревать, что она намеренно его избегает, у нее всегда находились неотложные дела вне дома, стоило ему только сообщить, что он намерен навестить сестру.

– Ты ведь знаешь, что она не сможет быть твоей компаньонкой, у нее столько забот о школе, приходе, домашнем хозяйстве, – мягко возразил сквайр, не желая преждевременно расстраивать Констанс.

– А еще у нее есть муж, – проницательно заметила Конни. – Теренс, мне кажется, ты увлечен миссис Реймз. Это неправильно.

– Боже мой! Я и сам знаю, что это неправильно, но стоит мне отвлечься от повседневных дел, как я вижу перед собой ее угольные локоны и глаза цвета ноябрьского неба! – мистер Арчер в сердцах ударил кулаком по стене. – Ради нее и ради себя я должен излечиться, но мне это не по силам!

Констанс в испуге смотрела на исказившееся от душевной боли лицо брата. Она была слишком юна, чтобы понять глубину его несчастья, но опасалась, что очень скоро он не сможет скрывать свои чувства и навлечет на себя неприятности, да к тому же еще повредит репутации супруги викария, обязанной быть непогрешимой.