Джулия Лэндон - Снежная ночь с незнакомцем

День выдался холодным, но ясным. Дункан оделся в теплое пальто, шляпу и перчатки, а на шею намотал два шарфа, скрывавших его шею и лицо так, что видны были только глаза. И повязка на одном из них.

Он послал Ридли, кучера, за дамами. Слуги привыкли к его своеобразному поведению в отношении его ожогов, особенно Ридли.

Узнав, что все готово, Сивер и его подопечные, высыпавшие на дорожку, нерешительно остановились при виде повозки. Ни кто из них не удостоил Дункана и взглядом. Все с недоумением разглядывали повозку, затем Фиона Хейнс посмотрела на дядю, а потом еще и на Ридли: от ее взгляда растаяли бы даже сугробы.

— Прошу прощения, сэр, но вы же не хотите сказать, что нам придется ехать вот в этом.

Ридли, маленький нервный человечек, озабоченно взглянул на повозку.

— Там есть скамья, мэм, — сказал он, — ее установили специально для вас и девушки, — кивнул он в сторону миниатюрной женщины, стоявшей позади семейства.

Ока наклонилась и, прищурившись, заглянула внутрь.

— И есть жаровня, мэм, — поспешно добавил Ридли. — Чтобы у вас не замерзли ноги.

Сивер быстро, насколько ему позволяли его толстые ноги, приблизился к Фионе и тоже заглянул внутрь повозки.

— Вот и хорошо! — сказал он, раздувая щеки. — Так тут уютно! Посмотри, Фиона, они поставили скамейку!

На дорожке молодая женщина откинула назад голову и довольно громко вздохнула.

— Господи, — сказала Фиона и похлопала руками в перчатках так, как будто это она поставила скамью и теперь стряхивала опилки. Она сжала прелестные пухлые губы и коротко кивнула Ридли: — Годится.

— Ты уверена, дорогая? — спросила миссис Сивер, заглядывая в кибитку. — Я не понимаю, почему ты не можешь подождать, когда Джек вернется в Эдинбург.

— Путешествие займет не больше двух дней, тетя Люси. Я должна ехать. Мне не следовало так долго ждать.

— Не могу представить, что за срочное известие. Если бы ты нам доверилась, дорогая, может быть, мы смогли бы помочь тебе, — с сожалением сказала тетя Люси.

На мгновение показалось, что Фиона хотела так и сделать. Она с тоской посмотрела на тетю и на дом на Шарлотт-сквер. Но затем прикусила нижнюю губу и покачала головой.

— Я не осмелюсь, — сказала она и, взглянув на Ридли, улыбнулась ему.

— У нас собой несколько саквояжей, мистер…

— Ридли, мэм, Ридли.

— Мистер Ридли. Как я уже сказала, саквояжей несколько, — сказала она и указала на лакея с вещами.

— Да, мэм.

Дункан спешился и хотел помочь с этими саквояжами, которых, как ему казалось, было слишком много для короткой поездки в Шотландию. Направляясь к повозке, он прошел мимо Фионы. Она взглянула на него, но он не заметил никаких признаков узнавания. Дункан увидел только, как она нахмурилась, оглядывая повозку.

Фиона слишком долго отсутствовала в Шотландии, если боялась повозки. Но он полагал, что если ее доставили в Шотландию в королевской карете, то этот факт мог придать другой оттенок происходящему.

Вскоре багаж погрузили, женщин усадили в повозку, Ридли попрощался с мистером и миссис Сивер. Никто даже не взглянул на Дункана, очевидно, принимая его за слугу. Это его вполне устраивало — не было необходимости разговаривать с ними. Еще пара дней, и он больше никогда не увидит никого из них. Поэтому, когда Ридли взглянул на него, Дункан кивнул, и тот погнал лошадей по улицам Эдинбурга.

Они были в дороге чуть больше часа, а Фиона боялась, что задушит Шерри, если сможет согнуть пальцы. Шерри не переставала жаловаться: холодно как в Скандинавии, все косточки болят оттого, что повозку трясет. Несмотря на крышку, прикрывавшую жаровню, на них летела сажа и искры, и Шерри хотелось затаптывать искорки из-за того, что Фиона боялась, что прикрывавшие их колени толстые шерстяные пледы загорятся.

Нельзя сказать, что Шерри напрасно жаловалась. Было страшно холодно, и маленькая жаровня почти не грела им ноги. А при отсутствии рессор, которыми оснащены настоящие кареты, каждый ухаб на дороге ударял по костям. Но сейчас они ничего не могли сделать с более чем некомфортными условиями, а Фиона не могла больше выносить бесконечные часы брюзжания. Ее обычно жизнерадостный настрой был под угрозой.

— Ради всего святого, Шерри, пожалуйста, перестань жаловаться! — попросила горничную Фиона. — Еще минута, и я не выдержу!

— А я не выдержу более минуты в этой чертовой повозке! — огрызнулась Шерри.

Фиона с удивлением посмотрела на нее, но Шерри ответила вызывающим взглядом.

— Всего две недели назад мы ехали в королевской карете, а посмотрите на нас сейчас, посмотрите: в телеге, как пара свиней.

Фиона ахнула.

— Я не хотела уезжать из Лондона, — сердито продолжала Шерри. — И я не хочу ехать в горы, где разбойники и убийцы только и ждут, как бы перерезать нам горло.

— О Боже, — с раздражением сказала Фиона. — Воображение затемняет тебе рассудок!

— Мне не следовало ехать, — ответила Шерри.

— И куда бы ты тогда поехала? — спросила Фиона.

— Вы не единственная леди в Эдинбурге, — хмыкнула Шерри. — Или в Лондоне, если хотите знать. Леди Гилберт не раз говорила, что если когда-нибудь мне будет нужна работа, следует обратиться к ней.

— Что? — воскликнула Фиона. — Леди Гилберт так и сказала?

Шерри пожала плечами и, повернувшись к задней стенке повозки, молча стала смотреть на дорогу. Фиона не успела ничего сказать, как повозку тряхнуло, и она резко остановилась.

Обе женщины наклонились, стараясь выглянуть наружу. Они ничего не увидели, кроме множества пасущихся лошадей. Спустя минуту в отверстие просунулась голова Ридли.

— Прошу прощения, мэм, — сказал он. — Мы выехали за пределы Эдинбурга. Перед дорогой мы запасемся зерном. Тут есть трактир, если вам что-то нужно.

Он снова исчез.

— Прошу прощения, — сказала Шерри и слезла со скамьи. Фиона смотрела, как она пробирается между мешками и прочим грузом и затем вылезает из повозки.

— У меня все в порядке! — крикнула она вслед Шерри. — Больше не нуждаюсь в твоей помощи!

Но Шерри уже исчезла из вида и Фиона с раздражением вздохнула и сбросила с колен плед.

Ноги у нее онемели, и было нелегко выбраться из повозки. Добравшись до задней стенки, она приподняла подол накидки и попыталась грациозно вылезти наружу.

Она вскрикнула от неожиданности и была в буквальном смысле схвачена сильными руками человека, ехавшего с ними.

Фиона взглянула на него, но его лицо было спрятано под шарфом, а один глаз закрывала черная повязка. Она увидела только один прекрасный карий глаз. Он был замечательно ясным и, как она заметила, с некоторым смущением, пристально смотрел на нее.

Фиона слабо улыбнулась.

— Простите… благодарю вас.

Он опустил руки и, поклонившись, отступил назад, уступая ей дорогу. Фиона снова посмотрела на него.