Лаура Паркер - Тень луны

— Только не ты, — поспешно отозвалась Джулианна, вытирая пальцем на щеке подозрительную влагу. — Ты всегда имела Альфреда.

Летти быстренько изгнала из памяти образ красивого итальянца, который восемь лет назад учил ее музыке. Память об их поспешных целомудренных поцелуях была ее единственным секретом.

— Что я теперь должна делать? — спросила Джулианна, возвращая себе самообладание столь же быстро, сколь быстро она его утратила. — Должна ли я удалиться из общества? Выйти замуж за сельского священника? Уйти в монастырь? А может, мне стать гувернанткой? Как насчет твоего дома? Я могу понадобиться твоим детям. — Когда ее кузина никак не отреагировала, Джулианна смягчилась. — Прости меня, Летти. Ты начала рассказывать мне новости. Конечно же есть еще что-нибудь более интересное.

Летти нервно облизала губы, ибо она еще не сказала правды.

— Говорят, что сплетни совершенно удручили леди Филидию. — Она замолчала, ожидая нового взрыва. Когда его не последовало, Летти продолжила: — Лорд Дашмор увозит ее на континент. Они уезжают в конце недели.

— Какую услугу я им оказала! — Джулианна помолчала, слезы снова выступили у нее на глазах. А она еще думала, как они сохранят от общества свой маленький секрет. — Да, я им очень помогла.

Летти подвинулась к ней поближе:

— Ты очень любила его?

Джулианна посмотрела на свою кузину:

— Мои чувства к лорду Дашмору были последним заблуждением безнадежной старой девы. Я потеряла рассудок, я была ослеплена. Можно не сомневаться, что мы стали бы несчастными уже через год после свадьбы. Если ты припоминаешь, мы начали с ним спорить в твоем доме через пять минут после того, как в первый раз встретились. — Она не захотела добавить, что это был самый оживленный момент их общения. — В отличие от тебя я не могу молчать, когда слышу или вижу что-нибудь неправильное.

Летти понимающе улыбнулась:

— Ты могла к этому привыкнуть.

Джулианна с подозрением взглянула на нее:

— Ты хочешь сказать, что я заставлю себя прикусывать свой язык дюжину раз в день. Этак я каждый вечер буду с искусанным и кровоточащим языком. Нет, я за последние дни обдумала кое-что и решила, что единственный супруг, которого я могла бы вынести, должен появляться рядом только по моему желанию. — Она горько засмеялась, представив себе подобную ситуацию. — Я бы вызывала его как джина для вежливого разговора за обедом. А как только он стал бы надоедать мне, я бы дунула и он бы исчез. Таким путем я буду свободна от необходимости быть женой в таких ситуациях, которые мне не нравятся.

— Придет день, когда ты пожалеешь о своем остром язычке, — предупредила ее Летти. Ей в голову не могло прийти, что какая-то женщина может желать еще чего-то помимо того, чтобы выйти замуж и растить детей.

Джулианна бросила на свою кузину восхищенный взгляд:

— Такие женщины, как ты, Летти, счастливые. Вы красивы, в вас есть обаяние и приятный, послушный характер. Дедушка — единственный мужчина, который, я знаю, предпочитает видеть меня такой, какая я есть. Он однажды сказал, что светское общество не произвело еще мужчину, который был бы равным мне.

— Наверное, он прав, — согласилась Летти.

— В таком случае, — отозвалась Джулианна, — я никогда не выйду замуж. Потому что если подходящий мужчина сегодня родится, то к тому времени, когда он сможет жениться, мне будет уже за пятьдесят!

— Ты смеешься надо мной, когда я желаю тебе добра.

— Тогда иди и проявляй свою доброту к тем, кто оценит ее! — Эти слова еще не успели вырваться, как она уже пожалела о них. — Прости меня, Летти! Я в дурном настроении. Мне следует вырвать язык.

— Тогда ты будешь драться и кусаться, — с опаской заметила Летти, хотя извинение Джулианны, которого так трудно бывало от нее добиться, смягчило ее.

Был еще один вопрос, в отношении которого она и Альфред согласились проинформировать Джулианну.

— Я должна сказать тебе, Джулианна, что тебя будут презирать все те, кто гордится своим изысканным поведением, друзья Дашмора и графа Стокпорта, и все, кто добивается их расположения. — Она замолчала, но было заметно, что ее слова не произвели должного впечатления на ее кузину. — Ты не думала о том, чтобы уехать из Лондона? Ты могла бы поехать вместе со мной в Хемпстед. Тебе бы это пошло на пользу, а я составила бы тебе компанию.

— Я слишком люблю тебя, чтобы заставлять тебя каждый день терпеть мой характер, — возразила Джулианна, — но я уже решила уехать из Лондона.

— Куда?

— В Блад Холл.

Упоминание о потомственном владении Кингсбладов не убедило Летти.

— Но это Бог знает как далеко от всего, что мы называем цивилизацией. Кроме того, маркиз, уезжая, закрыл дом. Там не осталось никаких слуг. Дом, наверное, пахнет затхлостью и пылью.

— Я люблю одиночество. А что касается паутины и пыли, то я не боюсь того, что можно убрать метлой. Мне не потребуется огромный штат прислуги, да я и не хочу никого. Я хочу быть одна.

— Мистеру Оуэну это не понравится.

— Мистер Оуэн может идти к дьяволу! — Джулианна улыбнулась, увидев, как задохнулась от возмущения ее кузина. — Хотя он и является поверенным моего дедушки, но мистер Оуэн не может командовать моими отъездами и приездами. Когда дедушка уезжал, я обещала, что буду продолжать следить за его личной корреспонденцией и сообщать ему новости. Естественно, что я хочу посетить владения, чтобы послать ему отчет из первых рук.

— Там холодно, — возразила Летти. — На этих вересковых пустошах зимы бывают очень суровыми. Ты можешь замерзнуть и простудиться. — Она замолчала, потом добавила тихо: — И кроме того, там призраки!

— Какую прелестную картину ты нарисовала, кузина. Холод, одиночество и призраки! Я сама с ними никогда не сталкивалась, но люди рассказывают о них потрясающие истории. Я с трудом могу дождаться.

— Это на тебя не похоже, — сказала Летти, озабоченная тем, что ее кузина не хочет говорить серьезно. — Ты должна быть разумной.

— А я вполне разумна, — ответила Джулианна, хотя до этого момента она и думать не думала о Блад Холле. Она собиралась присоединиться к своим бабушке и дедушке в Италии. — Я также посещу рудник Маленького Палача. Дедушка получил информацию о случае насилия, имевшем место несколько недель назад.

У Летти расширились глаза.

— Ты не должна иметь дела с радикалами!

— А почему нет? — спросила Джулианна тоном, который мог свести с ума. — Как личный секретарь дедушки, я в курсе его позиции в отношении многих проблем. Он верит в то, что следует действовать строго конституционными методами. Он говорит, что, если профсоюзы добьются успеха, должны быть приняты законы, регулирующие их действия. Однако те, кто больше всего выиграет от таких законов, своим насилием угрожают самой возможности принятия этих законов.