Мэдлин Бейкер - Любовь первая, любовь бурная

— Это было бы чудесно, — ответил Трент, все еще не отрывая глаз от Шункаха Люта.

— Шункаха, помоги мне, пожалуйста, на кухне, — попросила Бриана, зная, что будет глупо оставлять двух мужчин наедине.

Шункаха Люта кивнул и последовал из комнаты за Брианой.

Позже, когда Шункаха вышел позаботиться о скотине, Бриана и Адам Трент остались на несколько минут вдвоем. Бриана почувствовала; как ее щеки розовеют под изучающим взглядом Трента.

— Это его? — спросил Адам, показывая на Брианин живот.

— Да, — она расправила складку на юбке. — Как случилось, что вы оказались в Винслоу?

— Я ехал повидаться с вами, когда двое бандитов напали на меня. — Трент тихо рассмеялся. — Я прикончил их еще до того, как они добрались до меня.

— Вас могли убить.

— Да. Мне кажется, я обязан вам жизнью.

— Нет, — мягко поправила его Бриана. — Вы обязаны жизнью моему мужу. Он нашел вас и принес сюда. Он вытащил пулю из вашей спины.

— Черт, — пробормотал Трент. — Вы знаете, я должен арестовать его, Бриана. Это моя работа.

— Арестовать его! — воскликнула Бриана. — После того, как он спас вашу жизнь? Да как вы можете быть таким неблагодарным?

— Я не неблагодарный. Я полицейский, а его разыскивает Закон.

— Я не хочу обсуждать это, — кратко ответила Бриана. — Скажите, зачем вы ехали ко мне?

— Вы должны знать. Я люблю вас, Бриана. Я ехал, чтобы просить вас выйти за меня замуж.

— Я замужем за Шункаха.

Трент сделал протестующий жест рукой.

— Индейский обряд — это не женитьба. Я был бы хорошим мужем, если бы вы дали мне шанс.

— У меня есть хороший муж, Адам.

— Я же сказал вам, что индейский обряд — это не…

— Мы были обвенчаны священником месяц назад, — перебила его Бриана. — Так что все законно.

— Бриана…

— Пожалуйста, Адам, не говорите больше ничего. Я люблю Шункаха Люта. Я ношу его ребенка.

Бриана была тихой за обедом в тот вечер. Шункаха Люта исподтишка изучал ее, думая о том, что могло ее расстроить. Она мало ела, что было необычным теперь, при беременности. Последнее время Шункаха дразнил ее, говоря, что Бриана кажется вечно голодной.

— В чем дело? — спросил он, когда они засиделись над последней чашкой кофе. — Что беспокоит тебя?

— Ничего.

— Мы не лжем друг другу, Ишна Ви. И не надо делать этого сейчас.

— Это Адам. Он хочет арестовать тебя.

— Он может попробовать, — легко заметил Шункаха.

— Это не шуточное дело, — резко предостерегла Бриана. — Он полицейский. Он знает, что тебя разыскивают за убийство Макклейна и за побег из тюрьмы… — голос Брианы оборвался. Она помогла Шункаха убежать. Не делает ли это ее соучастницей или еще кем-то? Арестует ли Адам и ее тоже?

Позже, когда Бриана отправилась спать в свою маленькую комнатку на чердаке, Шункаха Люта пошел повидать Адама Трента. Двое мужчин долго разглядывали друг друга, полицейский не мог скрыть дрожь от страха, болью отдававшуюся во всем теле. Он ощущал себя врагом, беспомощным и невооруженным. Рассказала ли Бриана индейцу, о чем они говорили раньше? Пришел ли индеец, чтобы покончить с ним и тем самым устранить соперничество между ними раз и навсегда?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Шункаха Люта.

— Хорошо, — враждебно ответил Адам Трент. — Бриана сказала, что я обязан тебе жизнью.

Шункаха Люта пожал плечами.

— Она сказала, что ты собираешься арестовать меня.

Трент кивнул.

— Это моя работа.

Шункаха Люта холодно улыбнулся.

— А если я не хочу возвращаться в тюрьму? — Он кивнул в сторону Трента. — Ты ранен. У тебя нет оружия.

Трент ничего не сказал, только посмотрел, не дрогнув, на индейца, зная, что показать слабость сейчас будет смертельной ошибкой.

— Дело не в том, правильно это или нет, — сказал Шункаха Люта. — Дело в Бриане. Ты хочешь ее, и я хочу ее. Но она моя жена; она носит моего ребенка, и я не разрешу ей уходить.

Адам Трент сражался раньше с индейцами. Он знал о любви индейцев к дикой жизни, к свободной жизни. Он посмотрел на индейца и подумал: как долго он выдержит в доме, как сможет проводить лето и зиму на одном и том же месте из года в год?

И этот вопрос он задал Шункаха.

— Как долго, — спросил он, — как долго ты будешь счастлив здесь? Что случится с Брианой, когда ты устанешь жить, как белый человек, и решишь вернуться назад?

Это был вопрос, который Шункаха Люта часто задавал себе сам. Как бы сильно он ни любил Бриану, с какой бы радостью ни лелеял ее, он не мог не спрашивать себя, сможет ли навсегда принять ее образ жизни. Услышав в голосе Трента свои собственные сомнения, Шункаха разозлился. А хуже всего было понимать: именно Адам Трент, в первую очередь, был тем человеком, в которого Бриана сможет влюбиться; и он даст ей именно такую жизнь, о которой она мечтает.

— Ты задаешь слишком много вопросов, белый человек, — резко ответил Шункаха Люта.

— Это вопросы, которые ты задаешь себе, — сказал Трент. — Признайся.

— Она моя женщина. Я убью тебя, прежде чем позволю ей уйти.

Адам Трент медленно кивнул.

— Боюсь, что это не прекратится между нами, пока один из нас не будет мертв.

— Сейчас мы не будем говорить об убийстве, — потребовал индеец. — Ребенок должен родиться в Месяц Созревания Вишен, месяц, который вы называете июлем. Мы ничего не будем делать до тех пор.

— Согласен.

— Ты уйдешь отсюда, как только сможешь, — сказал Шункаха Люта.

— Как я узнаю, что ты не исчез?

— Я не уеду. У тебя есть мое слово. — Шункаха печально улыбнулся. — Ты же не думаешь, что я уеду, не повидав своего сына?

— Нет.

— Но я предупреждаю тебя, белый человек. Я не вернусь в вашу тюрьму. А если ты попытаешься схватить меня, я убью тебя. Или ты убьешь меня. Но я не буду жить за железной решеткой. И я не спасу твою жизнь во второй раз.

Наконец, июнь уступил место июлю. Приближалось время родов. Она чистила дом, проводила часы, переделывая свою ужасную чердачную комнату в детскую. Шункаха Люта удивил ее, смастерив колыбельку. Как-то утром приехала Марджи Крофт и покрасила комнату в нежно-голубой цвет, настаивая на том, чтобы Бриана занялась делами где-нибудь в другом месте.

— Беременная женщина не должна проводить время, лазая по лестницам и вдыхая пары краски, — по-матерински заявила Марджи и прогнала Бриану из комнаты.

Адам Трент переехал в город и остановился в пансионе Гордона. Шункаха Люта не сказал Бриане, что произошло между ним и Трентом, а она не спрашивала.

Шункаха Люта обращался с ней так, будто она была сделана из хрупкого фарфора и могла в любой момент разбиться вдребезги. Теперь он взял на себя все домашние хлопоты, не обращая внимания, когда Бриана поддразнивала его, заявляя, что он делает женскую работу.