Наталия Вронская - Призраки прошлого

С каким любопытством Катенька прочла о любви той Катерины, о ее сомнениях и переживаниях. Но читать было довольно сложно, потому что, хотя бумаги и хорошо сохранились, почерк разительно отличался от того, к которому привыкла Катенька. Некоторые места были написаны, по-видимому, в сильном волнении, что еще больше затрудняло разбор.

И в день приезда Николая Катенька занималась чтением найденных бумаг. Она не услышала ни лошадей, ни приветствий, и очнулась только тогда, когда до ее ушей донеслось:

— Катерина! Катерина!

Имя ее произносилось голосом вовсе не дружелюбным, а скорее сердитым. И это звал ее Николай.

— Николай? — пробормотала она и, будто испугавшись, тут же вскочила и выбежала из комнаты навстречу гостю.

— Катерина? — Николай стоял внизу у лестницы и строго смотрел на нее снизу вверх.

Брови его хмурились, и хмурились непритворно. Рядом с ним стоял ее муж, который молча наблюдал за происходящим, будто со стороны.

— Что? Что случилось? — невольно воскликнула она. — Николай, это ты?

— Ну конечно, я. Право, меня весьма удивляет тот факт, что ты не поторопилась меня встретить и будто и не заметила моего приезда.

— Прости, прости, не сердись, я… Я была занята… Я читала…

— Что? Чи-та-ла? — по слогам произнес Николай. — Нет, вы слышали? Читала! — он обернулся к Алексею, безмолвно стоявшему рядом с ним. — Ты был прав… Действительно, Катерина читала. Но что же ты читала? — обернулся он к Катеньке. — Поделись, что же такого интересного ты нашла для чтения, что забыла и мужа, и племянника, который тебе был ближе родного брата?

Катенька улыбнулась. Она решила ни за что на рассказывать о своей находке никому. И не понимала, как губительна подобная скрытность. Она быстро сбежала вниз и кинулась в объятия к Николаю.

— Так-то! — рассмеялся тот, и с него сразу слетела вся его суровость. — Давно бы! А то «чита-аю…» — протянул он с насмешкой.

— Что же, как ты живешь? — решил расспросить Катеньку Николай.

— Хорошо.

— А Алексей? Не обижает ли тебя? — при этих словах Николай обернулся к другу.

— Нет, конечно, нет, — удивленно ответила она.

— А ты? Ты его не обижаешь ли? — вдруг обернулся к ней родственник.

Катенька смешалась и покраснела.

— О том спроси у Алексея, — она отодвинулась от Дымова.

— Алексей, не обижает ли тебя твоя жена?

Долентовский коротко рассмеялся и, покачав головою, в свою очередь, спросил:

— Николай, не достаточно ли вопросов?

— Нет, не достаточно. Я хочу, чтобы ты мне ответил…

— Перестань, я прошу тебя, — Катенька покраснела еще больше и совсем отошла в сторону от дорогого ей гостя.

— Не перестану, — ответил спокойно Дымов, глянув на нее. — Мне вот кажется, что-то неладно меж вами, друг мой, и мне оттого больно и обидно. Будто это со мною неладно.

— Я очень люблю тебя, Николай, — тихо, почти шепотом, вдруг сказала Катенька, — но прошу тебя не мешаться в мою жизнь.

— Что?

— Да. В мою… В нашу жизнь, — она подняла голову и уставилась на Дымова в упор. — Мне не хотелось бы обижаться на тебя, мой друг, а от твоих расспросов недолго и до ссоры.

Николай оторопел. Он даже не нашелся что ответить, но через несколько минут пришел в себя и продолжил:

— Счастье твое, что я не похож на твоего брата и на моего папеньку. Тот бы, в ответ на такое, схватился за розгу. Женщина должна быть скромной и своего норова не показывать…

— Не смей так говорить! — воскликнула она.

— И в самом деле, Николай, мы уж тут сами разберемся, — вступил в разговор Алексей, боясь, как бы родственники не рассорились.

— Гляжу я, как вы тут сами разобрались! Того гляди… — он осекся. — Как бы худого с вами не сделалось, вот о чем душа болит, — тихо прибавил он. — Вы мне оба ведь как родные.

При этих словах Катенька не выдержала и, отвернувшись, почти побежала к себе в комнату, даже не взглянув на мужа и на Николая.

— Для чего ты завел этот разговор? — нахмурился Алексей, обернувшись к Дымову. — Тебе будто нравится ее дразнить.

— Я, кажется, уже ответил, в чем дело! Мне отнюдь не доставляет удовольствия дразнить Катерину или тебя, но… Но мне становится дурно при мысли о том, куда могут завести вас ваши выкрутасы! Все эти новомодные веяния и…

— Прекрати! — оборвал его Долентовский. — Ты похож на старика, который ведет нравоучительные беседы перед лицом неразумных юнцов! А ведь, позволь тебе напомнить, мы вместе служили, и между нами почти нету разницы в возрасте. Нас одинаково воспитывали, мы читали одни и те же книги, прошли одну и ту же службу и вот я вижу и слышу человека, который говорит так, как будто ему лет сто! Ты мне не отец, позволь тебе напомнить!

— Ну, не сердись. Да, я не прав, вмешиваясь в твои дела. Но я хочу тебе сказать, что твоя жена — моя ближайшая родственница…

— Она твоя тетка, мой друг!

— Да, тетка. Но она младше меня и довольно значительно. И по праву старшинства…

— Ну да, да! По праву старшинства перед ней — ты, пожалуй, и прав в своих рассуждениях, но я…

— Хорошо! Я более не скажу ни слова! — Дымов скрестил руки на груди и отвернулся к окну.

— Только не вздумай дуться, дружище, — Алексей похлопал Николая по плечу.

— О чем ты… Какие могут быть обиды. Это тебе следует обижаться на меня.

— Оставим это, — Долентовский махнул рукой. — Расскажи мне лучше о своих делах. Ты едешь по делам семейным?

— Да.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Батюшка задумал сделаться здешним помещиком.

— Вот как?

— Да. А посему мне велено тут осмотреть одно поместье, выставленное на продажу. Впрочем, не думаю, что Петр Петрович решит его купить.

— Отчего?

— Да что-то несерьезное предложение.

— Кто же продает?

— Лопухин. Может, слышал? Ваш сосед, из ближайших.

— Лопухин?.. — протянул Алексей. — Как же, имя мне знакомое. И более чем… Я бы даже хотел знать этого человека меньше.

— А что такое?

— Да нет, ничего… Ничего особенного, — Алексей встряхнул головой. — Не обращай внимания.

— Однако это странно, — заметил Дымов, но более ничего не прибавил.

— Да что это такое! Как он смеет! Что ты ему сказал? — Катенька накинулась на мужа, лишь только они оказались наедине.

— Что? Что такое? — изумился Алексей. — Да ты не в себе как будто!

— Не в себе? — она стиснула руки. — Что ты наговорил Николаю обо мне?

— Ровным счетом ничего, — холодно ответил тот.

Его лицо приняло крайне неприятное выражение, которое раньше непременно взволновало бы Катеньку, но теперь она попросту не обратила на это никакого внимания и принялась метаться по комнате.

— Ах, он расскажет обо всем брату, непременно расскажет… — бормотала она.

— О чем расскажет? — тихо поинтересовался Долентовский.

— Обо мне, — машинально ответила Катерина, — о нем…