Елизавета Дворецкая - Перст судьбы

Все время этого разговора Стейн лежал на траве в нескольких шагах от вождей и отлично слышал все, от первого до последнего слова. Начало беседы весьма его обеспокоило. Велемила перед отъездом просила его внимательно приглядываться к Одду и прислушиваться к его разговорам с Вольгой — она подозревала, что урман нечто затевает. В те несколько дней между Ярилой Вешним и отбытием Одда в Плесков обе дочери Домагостя исподтишка приглядывали друг за другом. Яромила начала присматриваться к Велемиле и Стейну, а Велемила заподозрила, что Яромила знает о делах и дальнейших замыслах Одда что-то особенное. Все женщины в семье Домагостя отличались проницательностью, порой близкой к ясновидению, а к тому же очень хорошо друг друга знали. Раньше каждая из сестер была слишком занята своими собственными делами, но теперь пришло осознание, что ее дела очень даже зависят от дел другой. Однако поговорить открыто никто не решался. Стейн сам не вполне доверял Одду: может, тот и не хочет ничего плохого, но никто ведь не знает, чего именно он хочет! И с первых слов затеянного разговора Стейн убедился, что Велемила была полностью права. Более чем. Одд конунг замыслил ни много ни мало как войну с Аскольдом, прекрасно понимая, что его будущие родичи никогда не дадут на это согласия. Поначалу Стейн возмутился. Он лежал на траве, опустив лицо на руки и делая вид, будто дремлет, сморенный усталостью, теплом и пивом, но в душе его все кипело. Одд собирался обмануть Домагостя и всю ладожскую старейшину, а это было чревато весьма кровавыми событиями. А поскольку он, Стейн, теперь в дружине Одда, то задуманные дела могут непоправимо разлучить его с Велемилой. Он давал клятву верности и обязан поддерживать своего вождя во всем, но это будет предательством по отношению к Велемиле. Ее благополучие было ему дороже всего, и он прикидывал, каким бы обходным путем намекнуть ей об ожидающихся неприятностях.

Но чем дальше он слушал, тем больше сомневался. От Велемилы он знал о том, что Вольга прежде любил ее старшую сестру и не перестал любить до сих пор. Золотое кольцо Огнедевы, столь редкостное сокровище в словенских землях, он и сам постоянно замечал на руке плесковского князя, который не снимал его даже в бане. И когда Стейн дослушал все до конца, его мнение о задуманном деле переменилось самым решительным образом. Из всех многообразных последствий обсуждаемого похода он выхватил одно, наиболее для него важное. Вольга намерен отбить у Аскольда Дивомилу Домагостевну и взять ее в жены. А значит, Велемила Домагостевна ему будет не нужна! Велемила освободится от обручения, не нарушив слова и не навлекая на себя никаких обвинений. В другом случае такое оскорбление роду вызвало бы войну, но станет ли Домагость собирать полки против человека, который отказался от его дочери ради другой его же дочери? Что бы он там ни решил, для чести рода понадобится как можно быстрее подыскать младшей другого жениха. И рядом будет он, Стейн сын Бергфинна и родной племянник человека, за которого сам же Домагость с охотой отдавал старшую дочь. Напомнив об обиде дяди, Стейн легко добьется согласия возместить их роду потери, отдав за него младшую дочь.

Что выйдет из разговора между двумя князьями в этот теплый весенний день, сколько крови прольется, сколько людей погибнет, как этот скажется на судьбах племен и земель — пока знали только боги. Да может, еще чуть-чуть знал Одд сын Свейна, Князь Высокого Пламени. Но на этой зеленой поляне он приобрел разом двух пылких и решительных союзников, готовых отдать все ради достижения цели. Один из этих союзников вслух прикидывал, как им обставить свои дела наилучшим образом, а второй молчал, но его решимость от этого не была меньше.

Когда дружины собрались возвращаться в город и князья садились на коней, Стейн поймал взгляд Одда. Встретившись с ним глазами, тот слегка улыбнулся, а потом вдруг подмигнул и одним махом, с редкой для варягов ловкостью взлетел в седло. Стейн не был уверен, что ему не померещилось. Но он не удивился бы, если бы этот человек, которого в Ладоге уже считали если не вещуном, то чем-то вроде того, и правда знал, что может не опасаться предательства с его стороны. Успех похода на Киев был нужен Стейну не менее, чем обоим знатным вождям.

Замыслы их развивались успешно и ко всеобщему удовлетворению. Одушевленный новой целью, вдохновленный надеждой на осуществление самых дорогих своих мечтаний, Вольга повел дело хитро, ловко и осторожно, чем привел в восхищение не ожидавшего от него такого Одда. На пир по случаю удачной охоты были приглашены все старейшины Плескова и ближайших окрестностей. А там, когда гости уже были сыты и пьяны, Вольга поднялся с наполненным рогом в руке, чтобы объявить им приятную новость.

— Мой будущий родич, князь Ольг Свенович, убедил меня, что негоже пренебрегать выгодами такого родства, как у Домагостя ладожского с киевским князем Аскольдом, — по-словенски, чтобы все поняли, начал он. Пьяный гул стих при упоминании Киева: об этом все хотели послушать. — И мне, и ему надо в Киев съездить, с князем Аскольдом познакомиться, обеты дружбы принести, как при нашем будущем родстве надлежит, мир и любовь утвердить, докончание скрепить, чтобы и нам, кривичам, торговать с греками и в Киеве, и в Корсуне, а может, и в Микла… кейсаровом городе самом, — продолжал он с некоторой хмельной напыщенностью, которая находила самый живой отклик в сердцах слушателей. — Давно уже обдумывал я сие дело, да ведь дорога дальняя, земли неведомые, люди незнаемые. Но случай такой терять не годится! Князь Ольг хочет в нынешнее же лето в Киев ехать и меня с собой зовет. Что скажете, мужи плесковские, — ехать мне в Киев?

— Ехать! Ехать! Велес помочь! Давно пора! — разноголосо, но дружно отозвались гости, в подогретом воодушевлении находившие решение молодого князя как нельзя более правильным.

— Возьмем товары наши, куниц да бобров, да мед, да воск — князь Ольг сказал, в греческих землях воск хорошо покупают, серебром за такое дерь… за такую безделицу платят! Привезу назад серебра, да вина греческого, да платья цветного, и вас, дружину мою верную, одарю богато!

— Слава князю Вольге!

— Здоров будь, Судиславич!

— Лети с богами, сокол наш ясный!

— И вас, мужи плесковские, зову с собою! — Вольга призывно взмахнул рогом, орошая пивом близсидящих, на что те нимало не обиделись, воспринимая хмельные капли как благословение богов, пролившееся прямо на головы. — У кого товары есть — тот вези продавать, а у кого нет — авось по пути добудем!

— Добудем! Честь и славу добудем с Перуном!

— Собирайся ко мне всяк, в ком дух Перунов жив! Кто может, сам иди, а кто не может — сыновей да братаничей собирай! Дорога ведь дальняя, товары у нас дорогие, дружина нужна сильная, чтобы в чужих землях честь и славу добыть!