Кэрол Мортимер - Кружевной веер

Еще несколько месяцев назад собственное будущее казалось Диане вполне определенным. Она считала, что ее мужем станет Малком Касл. После свадьбы они вначале поселятся в сторожке в усадьбе Касл-Мэнор, в большой дом переедут после кончины отца Малкома. Каким безмятежным ей тогда все виделось! Диана не сомневалась в том, что будет счастлива с Малкомом. У них родятся дети, потом внуки, если ее сестры тоже найдут себе мужей по соседству, они втроем будут часто встречаться, сплетничать и веселиться.

Прежняя жизнь пошла прахом. Диана очутилась Лондоне. Малком женится на другой, а о ней и слышать не желает. Обе сестры пропали, никто не знает, где они. А она помолвлена с человеком, которого в лучшем случае можно назвать переменчивым, а в худшем — холодным и неприступным. Ее жених очень красив и очень ее волнует; настолько волнует, что сердце ее бьется чаще, если они с Гейбриелом находятся в одной комнате…

— Плохие новости, милорд? — спросила Диана, стоя на пороге кабинета.

Гейбриел с мрачным видом оторвал верхнюю часть письма, которое читал. То было одно из многих писем и визитных карточек, которые начали поступать к ним после того, как два дня назад газеты объявили об их помолвке.

Вернувшись после очередной бесплодной попытки отыскать пропавших сестер Коупленд, Гейбриел не увидел Диану. Он спросил Соумза, где она; дворецкий доложил, что Диана обсуждает с экономкой меню на неделю. Скорее всего, в домашнее меню придется внести изменения, ведь им придется принять хотя бы несколько приглашений в гости из той лавины, что накрыла их в последние дни. Сам Гейбриел не испытывал никакого желания появляться на званых вечерах и балах. Ему не хотелось снова становиться центром внимания и предметом сплетен. И все же он не мог отказать всем, пригласившим к себе жениха и невесту. Это было бы несправедливо по отношению к Диане. Он понимал, что всю свою недолгую жизнь она провела, вдали от того общества, к которому принадлежала по праву рождения. Достаточно плохо уже то, что ей предстоит стать женой, скандально известного Гейбриела Фолкнера. Не стоит следовать примеру ее отца и отказывать леди Диане Коупленд в обществе равных.

— Не волнуйтесь, новости, которые меня удручили, не имеют отношения к вашим сестрам! — Гейбриел отложил письмо и окинул ее оценивающим взглядом. Сегодня Диана была в платье серо-голубого цвета, на его приглушенном фоне выделялись рыжеватые пряди в ее золотистых волосах. Если же добавить к изящному наряду слегка зардевшиеся щеки и сверкающие небесно-голубые глаза, можно было сказать, что Диана являет собой олицетворение красоты. Даже такой искушенный и придирчивый человек, как Гейбриел, не нашел в ней ни одного изъяна. Склонив голову набок, он предложил: — Может быть, начнем обсуждать приготовления к свадьбе? Мне кажется, что следующая неделя вполне…

— Следующая неделя! — ахнула она, широко раскрывая свои голубые глаза.

Гейбриел нахмурился:

— Вы уверяли, что не возражаете против того, что свадьба состоится в самое ближайшее время!

— Я и не возражаю, — ответила Диана. — Но мне не хочется выходить замуж до того, как мы найдем моих сестер!

Гейбриел вздохнул:

— Пока трудно сказать, когда мы их найдем.

Лицо Дианы вытянулось.

— Ваши поиски снова оказались безуспешными?

Досадливо кивнув, он встал.

— Похоже, вашим сестрам удалось бесследно исчезнуть с поверхности земли… Диана, надеюсь, вы не собираетесь упасть в обморок? — воскликнул Гейбриел, видя, что она пошатнулась. Он подскочил ней и взял ее за плечи, ругая себя за то, что столь прямолинейно выразился. Последние два дня он был очень занят и раздражен. Вначале пришлось разыскивать нового поверенного, так как от услуг Уильяма Джонстона он отказался, высказав тому предварительно все, что он о нем думает. Затем пришлось объехать старых боевых товарищей, он просил их найти в Лондоне двух молодых женщин. Сегодня он рискнул даже пообедать в своем прежнем клубе, о чем сразу пожалел, так как его окружили прежние знакомые и засыпали вопросами. Очевидно, жены просили их выяснить все, что только можно, о новоиспеченном графе Уэстборне и его невесте.

Вернувшись домой, Гейбриел увидел новую груду приглашений и писем. Они — и в особенности одно письмо — не улучшили его настроения. Вот он и сорвал свою досаду на Диане.

Она покачала головой, лицо ее оставалось смертельно бледным.

— Но где-то же они должны быть!

Гейбриел осторожно отпустил ее и отступил на шаг.

— Разумеется, они где-то есть! — пылко заверил он ее, хотя в глубине души вовсе не был уверен в том, что «где-то» означает «в Лондоне». Он все время думал о том, что Диана сообщила ему перед его отъездом. Вряд ли фамилия Мортон — простое совпадение…

В голову ему пришла неожиданная мысль.

— Скажите, Диана, умеют ли ваши сестры петь?

Вопрос ее немало озадачил.

— Д-да… обе они поют. У Каролины голос красивее, но обе моих сестры очень музыкальны. Почему вы спрашиваете?

— Мне просто хочется знать о них как можно больше, — уклончиво ответил Гейбриел, складывая очередной кусочек к тому, что он уже знал о Каролине и Элизабет Коупленд. Теперь ему известно еще кое-что о Каролине, и новые сведения подводят его к совершенно невероятному заключению!

— Да, конечно, — вздохнула Диана. — Я очень благодарна вам за помощь в этом щекотливом деле.

Он мрачно ответил:

— У вас хватит времени на благодарности после того, как мы найдем их обеих.

Диана уже начала сомневаться в том, что ее сестры когда-нибудь найдутся. Она прожила в Лондоне уже неделю, но до сих нор ничего не узнала о беглянках. Иногда ей и в самом деле казалось, как откровенно выразился Гейбриел, что Каролина и Элизабет исчезли с лица земли!

Она решительно гнала прочь тревожные мысли. Обе ее сестры найдутся, живые и невредимые.

— Когда я вошла, милорд, мне показалось… что вас расстроило письмо, которое вы читали, — продолжала она.

— Вот как, вам показалось? — Он снова как будто замкнулся и отошел от нее к столу. — Может быть, все дело в том, что я думал, как буду отвечать на все эти письма и приглашения, — сухо ответил он.

Писем в самом деле оказалось много; Диана не дозревала, что столько народу жаждет увидеться с ними. Ведь много лет Гейбриел считался изгоем! Впрочем, количество писем и приглашений как будто свидетельствовало о том, что его прошлые грехи прощены — если и не забыты — после того, как он стал богатым графом Уэстборном.

Она вздохнула:

— Может быть, мы никуда не поедем? Раз моих сестер до сих пор нет, мне особенно не хочется ни кем общаться, и у нас есть дополнительный предлог: я еще ношу траур по отцу.

Гейбриел прислонился к столу и смерил Диану прищуренным взглядом. Красивая и изящная молода я женщина, несомненно, всколыхнет лондонское общество. Особенно мужскую его часть — женщины, как старые, так и молодые, будут завидовать ее красоте. Красоте, которая заслуживает того, чтобы ее видели…