Кэрол Мортимер - Кружевной веер

Она все прочла в его темных глазах, в которых сквозило сожаление, в беспокойном выражении его лица, в том, как он начал мерить ее комнату шагами. Несомненно, он подбирает подходящие слова, придумывает, как бы повежливее признаться ей в том, что он раздумал на ней жениться. Такого оскорбления Диана не смогла бы вынести — невыносимо было даже думать об этом. Она гордо встала, лицо ее приобрело, смертельную бледность.

— Полагаю, в данных обстоятельствах даме приличнее объявить о разрыве помолвки?

Гейбриел с шумом втянул в себя воздух и, отвернувшись от нее, снова посмотрел в окно. Грудь его сковал леденящий холод. Сбылись его худшие опасения! Диана просит его освободить ее от взятых на себя обязательств! Его замутило при мысли, что ему придется отойти в сторону и наблюдать, как ее теплая, заботливая душа достанется другому. Ему придется наблюдать, как она выйдет замуж за другого, — более того, ему, как ее опекуну, самому придется выдать ее за другого!

Когда Гейбриел предложил сестрам Коупленд выйти за него замуж, ему было все равно, которая из трех примет его предложение; тогда он ошибочно полагал, что все молодые женщины похожи друг на друга. Теперь он знал, как сильно он заблуждался. Другой такой женщины, как Диана, не существует. Ни одна не может сравниться с ней теплотой и нежностью сердца. Верностью. Стремлением исполнять свой долг. И храбростью… Он понял, что Диана, если понадобится, способна бросить вызов самому дьяволу, даже не задумываясь, во что ей это обойдется. Ведь именно так она и поступала. Последние десять лет она непрестанно жертвовала собой ради своих близких и никогда не задумывалась о собственном счастье. Если он не вернет ей свободу, она и дальше будет жертвовать собой…

Он не мог принять от нее такой жертвы. Он отпустит ее!

Как ужасно и как странно — он, который последние годы не придавал никакого значения чувствам других людей, не может вынести мысли, что послужил поводом для страданий Дианы! Нет, она не должна страдать из-за него более ни минуты. Обернувшись, он сухо кивнул ей в знак согласия, полузакрыв глаза, чтобы она ничего не смогла в них увидеть.

— Я позабочусь о том, чтобы завтра в газетах явилось соответствующее объявление… В крайнем случае оно появится послезавтра. Вас это устраивает? — Гейбриел не сомневался, что совсем скоро у придется читать еще одно объявление — о помолвке Дианы с презренным трусом Каслом!

На смертельно бледном лице ее глаза казались особенно синими.

— Буду очень вам признательна, милорд.

Он снова кивнул.

— Не хотите ли поговорить со мной еще о чем-нибудь?

О чем еще им разговаривать? Она словно онемела. Гейбриел больше не хочет жениться на ней, все остальное не имело для нее совершенно никакого значения… Последние пять дней она так мечтала о разговоре с ним! Теперь ее душили гнев и боль, но все растворилось в каком-то оцепенении. Случилось то чего она так боялась!

Их помолвке конец. Ей больше нечего ждать от жизни — лишь бесконечные мучения, способные даже ее поставить на колени. Пусть он скорее уйдет, тогда она сможет выплакаться, и он ничего не будет знать.

— Нет, милорд, больше я ничего не хочу вам сказать, — с трудом солгала она.

— Отлично! — Он направился к двери.

Вдруг Диана поняла: она не вынесет, если он уйдет.

— Вы… проявили большую доброту, пригласив сюда мисс Бриттон.

Он резко остановился и, развернувшись к ней, невесело улыбнулся:

— Вы не считали меня способным на доброту?

Она смертельно побледнела:

— Нет… я вовсе не это хотела сказать! Я прекрасно знаю, на что вы способны.

Он скривил губы:

— Только не по отношению к вам?

Диане показалось, будто она слышит звон — словно разбивалось ее сердце.

— По-моему, вы проявили огромную доброту, освободив меня от нашей помолвки, — проговорила она, задыхаясь.

— Так и есть. — Ноздри его раздувались, губы сжались в нитку, темно-синие глаза стали непроницаемыми. — Простите, Диана, но я и в самом деле очень занят.

Он вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Диана решила, что так же наглухо закрылось его сердце — оно всегда останется закрытым для нее.

— Вы куда-то уезжаете?

Диана замерла на месте. Она и ее горничная стояли в холле, Соумз готовился открыть для них дверь. Она через силу посмотрела на Гейбриела, стоящего на пороге своего кабинета. Ее шляпка и винно-красная накидка поверх винно-красного же с кремовой отделки муслинового платья служили вескими доказательствами того, что она в самом деле собиралась куда-то пойти.

Ей с трудом удалось ответить ему хладнокровно.

— Милорд, я собиралась пойти по магазинам… и вас заботит состояние вашей матушки, могу успокоить. Она рада обществу моей тетки и Элис.

Гейбриел прекрасно знал, что его мать сейчас ни чем не нуждается. Помимо возвращения компаньонки, она радовалась и поводу возобновить знакомство с подругой юности Доротеей Хамфриз. Вчера он, наконец, лично познакомился с теткой Дианы; после того как Гейбриел привез в Лондон ее подругу, пожилая дама стала относиться к нему куда терпимее.

Но, даже если бы он не знал о счастье матери, сейчас его заботила вовсе не Фелисити, а пропасть, которая стремительно расширялась между ним и Дианой после вчерашнего разрыва.

— Может быть, до ухода вы согласитесь несколько минут поговорить со мной наедине? — тихо попросил он.

Сейчас ей меньше всего хотелось говорить с ним наедине, особенно потому, что он выглядел красивее обычного. Прекрасно сшитый модный шоколадно-коричневый сюртук и золотисто-кремовый жилет подчеркивали широкие плечи и плоский живот, кремовые панталоны и коричневые высокие сапоги облегали длинные, стройные ноги.

Она глубоко вздохнула и ответила:

— Милорд, не может ли наш разговор подождать, я вернусь?

Он слегка нахмурился:

— Нет, нам лучше поговорить сейчас.

— Что ж, хорошо. — Она обернулась к горничной и попросила подождать ее в холле.

Едва они вошли в комнату Гейбриела, как он закрыл дверь и подошел к бюро красного дерева.

— Надеюсь, вы собирались поговорить со мной о важных вещах — только они способны отвлечь даму от мыслей о покупках! — даже ей самой шутка показалась совсем не смешной; судя же по тому, как Гейбриел плотно сжал губы, он и вовсе отнесся к ее попытке развеселить его неодобрительно.

А ведь ей в самом деле трудно было вернуть обычную хладнокровную собранность после того, как она всю ночь проплакала в подушку! Вчера вечером она отказалась от ужина под тем предлогом, что устала с дороги. Завтрак она попросила подать себе в комнату по той же причине. Понимая, что ей не удастся бесконечно избегать его общества, Диана наконец решила выйти из дому на несколько часов, но ее попытка была пресечена Гейбриелом.