Линда Миллер - Невеста принца

Анни незаметно вздохнула. Ужасно романтично!

Сколько раз в своей Академии святой Аспазии в Швейцарии девушки ночи напролет говорили о помолвке, которая случилась, когда принцесса была еще совсем малышкой, как они тогда мечтали, выдумывали, теоретизировали. Больше всего они любили говорить именно об этом, потому что свадьба казалась делом далеким и почти нереальным. Зато теперь Анни ощутила беспокойство за судьбу подруги.

В конце концов, Федра, в сущности, ни разу его не видела, если не считать самого раннего детства. А вдруг он подлец. Наверное, он играет, водится с низкими женщинами, может быть, даже пьет.

На секунду возбуждение покинуло Федру, и сомнения Анни словно отразились на ее прекрасном лице.

— А что, если я его не люблю? — прошептала Федра, хватая Анни за руки.

Анни вздохнула. Надо брать себя в руки. Кто-то из них двоих должен быть сильным.

— Если мистер Хэзлетт тебе не понравится, — рассудительно проговорила она, — тебе надо только сказать Рафаэлю, что ты не хочешь идти за него замуж. Я уверена, он немедленно сделает все, что надо.

Федра побелела, и ее карие глаза стали совсем круглыми.

— Ох, Анни, ты такая американка . Меня много-много лет назад обещали мистеру Хэзлетту. Все бумаги подписаны. Здесь же речь идет об имуществе. Дело чести… Рафаэль никогда не нарушит слово, даже если не он его давал.

Анни заставила себя улыбнуться, чтобы хоть немножко ободрить Федру.

— Не бойся, — сказала она. Этот день принес ей много разочарований, но ей все же пришлось собрать все свои силы, какие у нее еще оставались, чтобы утешить Федру. — Мистер Хэзлетт замечательный человек… Он должен быть таким. Я уверена, ты влюбишься в него с первого взгляда.

— А если нет? — со страхом переспросила Федра.

— Подумаем об этом в свое время, — рассудила Анни.

Как бы то ни было, она радовалась тому, что уж ее-то никому не обещали как дом или кусок земли, и приходила в ярость от одной мысли, что Рафаэль потребует от сестры невозможного ради своей проклятой чести.

Поздно вечером Чандлер Хэзлетт въехал в главные ворота в сопровождении наемной охраны в синей униформе. Карета мистера Хэзлетта освещалась медными лампами, а на боковой стенке сверкала монограмма жениха. Следом за первой роскошной каретой ехали еще две поменьше и поскромнее.

Анни стояла рядом с Федрой, а за ними перешептывалась и переглядывалась толпа слуг, конюхов, садовников и всех прочих, кто жил за высокими стенами замка.

Рафаэль наблюдал за процессией с балкона своего кабинета. Рядом с ним был Эдмунд Барретт.

Анни затаила дыхание. Она знала, что Федра сделала то же самое, когда конюх в ливрее слез с козел, но он не сразу открыл дверь, а сначала пошел за ступеньками и аккуратно поставил их на землю. Только после этого почетный гость явился глазам хозяев.

Анни вздохнула с облегчением, когда увидела Чандлера. Он был среднего роста, неплохо сложен, не слишком мускулист и с отличной каштановой шевелюрой. Одет он был как положено такому джентльмену, но вовсе не качество его одеяний умерило страхи Анни.

Его глаза озарились огнем, когда, обведя взглядом толпу, он остановил его на Федре. И улыбнулся он с такой нежностью, какую сыграть просто невозможно.

Анни подняла глаза на Рафаэля и увидела, как мистер Барретт резко повернулся и ушел в кабинет. Принц медлил, и, хотя потом она говорила себе, что это ей показалось, она чувствовала на себе его взгляд и знала, что он смотрит на нее, а не на будущего родственника или еще кого-нибудь в толпе.

Однако Анни не позволила себе долго стоять с задранной головой и вновь перевела взгляд на мистера Хэзлетта, обнаружив, что он уже одолел расстояние от кареты до них и с восхищением заглядывает в глаза Федре, словно она ангел, а не самая озорная принцесса в Европе.

Мистер Хэзлетт взял руку Федры и ласково поцеловал ей пальцы. Стоя совсем рядом, Анни ощутила прилив несказанной радости. А Федра неловко присела в реверансе и прошептала:

— Добро пожаловать в замок Сент-Джеймс.

— Благодарю вас, — ответил мистер Хэзлетт. У него был приятный голос, и карие глаза светились счастьем. — Для меня честь вновь видеть вас, ваше высочество.

Бледность Федры сменилась густым румянцем.

— Вы, верно, устали с дороги, — сказала она, набрав полную грудь воздуха. — Вам надо освежиться. Пожалуйста, пойдемте в дом.

Анни нахмурилась. Она ожидала, что Федра успокоится, увидев перед собой красивого джентльмена, а вместо этого она вела себя как чопорная хозяйка замка. Анни пришлось крепко держать себя в руках, чтобы не толкнуть Федру в бок локтем и не посоветовать ей оставить тон трагической королевы, которая шествует на эшафот, где ей должны отрубить голову.

— Благодарю вас, — ответил мистер Хэзлетт. Если он и был разочарован приемом, оказанным ему Федрой, то не показал вида. — Вы меня извините? Прежде я должен позаботиться о моих людях и о лошадях.

С этими словами он отвесил Федре легкий поклон, повернулся и зашагал прочь.

Федра упорхнула в дом. Анни бросилась за ней, представляя себе, как они обе смотрятся со стороны. Задрав юбки, бегут одна за другой через залу.

— Федра…

Она позвала ее совсем тихо, уже не в силах кричать, когда принцесса бежала по бесконечным петляющим коридорам, освещенным лишь случайным лучом солнца.

Принцесса не остановилась, пока не показалась простая деревянная дверь с деревянным крестом.

Анни поняла, что это какой-то неизвестный ей вход в часовню, и, когда Федра отодвинула щеколду и вошла внутрь, убедилась в своей правоте.

Часовня была довольно большой и могла вместить не только королевскую семью, но и всех, кто жил в замке Сент-Джеймс, со слугами, конюхами, садовниками и торговцами. Позади простого алтаря, но из самого дорогого дуба, были шесть огромных витражей, изображавших шесть страдающих или молящихся святых. Наверное, им уже не одна сотня лет, а краски все такие же яркие и блестящие, как когда-то.

Федра уселась в первом ряду, закрыла лицо руками и расплакалась.

Анни примостилась рядом, обняла подругу и пожалела, что не захватила с собой носового платка. Что стоило сунуть его в рукав или за корсаж, как делают все дамы.

— Федра, что с тобой? — ласково спросила она. — Мистер Хэзлетт очень красивый и как будто добрый…

— Если ты считаешь его таким расчудесным, — вспыхнула Федра и скользнула подальше от Анни, — то сама и выходи за него замуж, Анни Треваррен!

Анни вздохнула.

— Если бы ты дала бедняжке возможность показать себя, думаю…

— Нет! — крикнула Федра. — Теперь я точно знаю, что никогда не полюблю его! Никогда!

— Что же он такого сделал, что ты так разволновалась? — с искренним изумлением поинтересовалась Анни. — Ты ведешь себя так, словно он показал тебе рога или копыта.