Ферн Майклз - Пленительные объятия

Тайлер вновь коснулся губами руки Сирены и задержал ее руку в своей несколько дольше, чем полагалось. Боже, как просто было взять и упасть в объятия Синклера, позволить себя поцеловать! Она ведь так одинока, так одинока! Да и Тайлер, кажется, тоже искал исцеления от чего-то подобного, от одиночества… Уж слишком много бравады звучало в его голосе, когда он говорил, что не имеет намерения когда-либо вступить в брак. Сирена подозревала, что это происходило просто из-за того, что он любил кого-то, кто не ответил ему взаимностью. Как легко было бы им утешить друг друга, насладиться взаимной нежностью и — кто знает! — может быть, даже любовью, долгой и теплой привязанностью. Однако к чему бы все это привело? Ей, в общем-то, нечего было ему предложить. Сердце ее принадлежало Ригану.

Тем временем в порту, все в той же таверне «Сова и вепрь», Калеб беседовал с аристократическим вида джентльменом по имени Обри Фаррингтон, лорд Фаррингтон. Туман, казавшийся вечным, по-прежнему препятствовал торговле, поэтому юноша решил скоротать время в пивной, потягивая в наслаждении ром и радуясь компании чрезвычайно услужливой девицы, которую завсегдатаи называли Салли. С того самого часа, как парень встретился в таверне со своим папашей, лорд Фаррингтон сознательно старался поддерживать знакомство с Калебом. Пожилой, весьма элегантный джентльмен с интересом наблюдал за тем, как юноша беззаботно, буквально пригоршнями, высыпал на грязную стойку монеты, чтобы расплатиться за еду и выпивку. От внимания Обри не ускользнуло, что несколько свирепого вида бродяг, постоянно толкавшихся в «Сове и вепре», также питают интерес, и далеко не бескорыстный, к туго набитым карманам Калеба.

— Давно уже дожидаешься, любимый? — спросила Салли, подходя к Калебу, соблазнительно покачивая своими обширными бедрами и приветствуя его томной улыбкой.

Калеб, не отрываясь от кружки, потянулся за девицей, усадил ее к себе на колени и потом, допив ром, зарылся лицом в ее волосы у нежной и гладкой шеи.

Тем временем лорд Фаррингтон вновь обратил внимание на двух разбойников, толкавшихся теперь возле лестницы на второй этаж. Салли едва приметно кивнула им, и те обменялись друг с другом многозначительными взглядами.

— Думаю, вы не будете скучать по мне, — обратилась потаскушка к Обри, — а этот юный господин через несколько минут сюда вернется. По рукам? Ну, поднимайся, моряк! — сказала она Калебу, спрыгивая с колен и ставя его на ноги. — Ты и я сейчас пойдем наверх. Салли будет такой старательной и послушной, что ты окажешься на седьмом небе. Шевелись!

Чувствуя, что у него кружится голова, Калеб кое-как встал и шатаясь побрел за шлюхой, которая уверенно продиралась сквозь толпу выпивох, потряхивая своими рыжими кудрями и выкрикивая приветствия знакомым.

Парень напился до бесчувствия, это не вызывало сомнений. Но как мог мужчина, высосавший в одиночку бутылку рома, стремиться воздать должное женским прелестям? Неужели перспектива проспаться не была более заманчивой для него? Фаррингтон понимал, что должен напомнить Калебу о множестве блестящих кругляшей в его карманах и о бриллиантах, которыми был набит его поясной кошель. Понятно, что парень едва ли догадывается, какое зло таится в злачных местах этого города. Между тем обчистить какого-нибудь ротозея, пока он в обществе шлюхи предается романтическим утехам, — дело вполне обычное.

Обри Фаррингтон осушил кружку, с грохотом задвинул грубо сколоченный стул и потянулся за своей тростью. «Думаю, мне лучше держать ситуацию под контролем», — подумал он про себя.

Распушив гофрированные кружевные манжеты и смахнув воображаемую пылинку со своей безупречно чистой манишки, Обри вытянулся во весь рост и сделал вид, что собирается уходить. Уже занеся ногу, чтобы выйти в густой туман, он обернулся и увидел именно то, что ожидал увидеть: двое дородных головорезов торопливо поднимались по лестнице на второй этаж.

Лорд Фаррингтон вовсе не прикидывался добрым самаритянином, когда стал продираться обратно сквозь набитую людьми пивную. Он защищал свои собственные интересы. Калеб в его компании был щедр и не раздумывая покупал обедневшему дворянину еду и выпивку. Старому аристократу претила сама мысль о том, чтобы покорно дожидаться развязки. А ведь тут все очень быстро может закончиться: вздумай парень оказать сопротивление — двое мерзавцев запросто вышибут ему мозги.

Твердо сжимая в руке трость, Обри стал подниматься вверх по лестнице. Осторожно пользуясь тем, что в коридоре царил мягкий полумрак, он вынул из ножен, то есть из все той же трости, скрытую там рапиру. Забившись в небольшую нишу в стене и услышав доносящиеся из-за двери сладострастные стоны, лорд Фаррингтон улыбнулся. «Эх, стать бы опять молодым, но при этом знать то, что я теперь знаю», — подумал он, глубоко вздохнув.

Внезапно Обри услышал звук приближающихся шагов. В тот самый момент, когда дверь отворилась, он вбежал вслед за бандитами в комнату и прокричал Калебу:

— Шевелись, мой мальчик! Им нужны твои деньги и твоя жизнь!

Голова парня была сильно затуманена ромом, он незряче ворочал глазами и едва ли понимал, что, собственно, происходит. Рот Салли в ужасе раскрылся.

— Шевелись! — снова прокричал Фаррингтон. — Или ты хочешь сказать, что возня с этой шлюхой для тебя дороже жизни?! — спросил он, размахивая рапирой, которая со свистом рассекала воздух прямо перед носом одного из подонков.

— Черт побери, кто это? — заорал другой, толкая Калеба и в то же время потрясая здоровенной дубиной. — А говорила, что обо всем позаботишься! — продолжал вопить он, обращаясь уже к Салли, которая вся тряслась от ужаса.

— Вон! Вон! — кричал Фаррингтон. — Или о вас позабочусь я!

Последним взмахом рапиры он обратил негодяев в бегство. Минутой позже за ними последовала и Салли, подтягивая юбки и на ходу влезая в свою грязную ночную рубашку. Толпа завсегдатаев пивной дружно завыла в знак одобрения, когда двое мерзавцев сгребли девицу в охапку и вышвырнули за порог, попутно осыпая и ее, и друг друга проклятиями.

Лорд Фаррингтон, преследовавший наглецов до последнего, вновь взбежал по лестнице и вошел в комнату, где Калеб, вытянувшись на кровати, уже храпел в забытьи. Оглядев стройное и жилистое тело парня, Обри вновь пожалел о своей безвозвратно ушедшей молодости. Нет, было в этом Калебе что-то помимо его щедрости, что привлекало к нему старика. Он уже хотел прикрыть повалившегося на подушки ничком юношу каким-то грязным одеялом, как вдруг передумал. Мощным толчком Обри столкнул с постели бесчувственное тело, потом взял одеяло и набросил его на Калеба чуть ниже пояса. Аккуратно сняв с себя камзол и жилет, старик расправил покрывало и лег на кровать, положив рядом с собой трость, внутри которой, как известно, он прятал рапиру.