Наталья Ручей - Притяжение века

Сложись обстоятельства иначе, Мэри Элфорд не пришлось бы выходить замуж за Пола Тиксайта. Ее бы звали Мария Совина, жила бы она в глубинке огромной страны, которую не уважали, но все еще боялись иностранцы, а тонкие стены нищей коммуналки закрывали от невзгод, которыми щедро поделилась Америка.

Но мать ее устала от безысходности и, бросив красивого мужа-алкоголика, нашла толстого заморского принца. В Лас-Вегасе Марии понравилось, она легко выучила язык, быстро сошлась с одноклассниками, а когда ее усыновил новый папа, забыла о побоях папы бывшего, и почувствовала себя принцессой.

Родители потакали ее капризам, считая избалованным ангелом, но недолго. Когда родилась Бьянка, с Мэри сняли нимб и корону, и доверили роль Золушки. Поначалу неохотно, она втянулась, и полюбила сестру больше, чем кого бы то ни было.

Если говорить откровенно, и замуж она согласилась выйти не ради Пола или себя, а Бьянки. Родители погибли несколько лет назад, дом, в котором они жили все это время, оказался заложенным в банке, и можно было вполне неплохо жить в съемной квартире – денег хватало, если бы не расходы на клинику для сестры. Сначала наркозависимость, затем – пьянство, сейчас – затяжная депрессия и реабилитационный период – сумасшедшие расходы. Пол не раз выручал финансово, иначе бы Мэри и Бьянка вынуждены были вернуться в российскую коммуналку, а это хуже Американских улиц. Слава Богу, когда она выйдет замуж, можно будет поделиться с Полом не только материальными проблемами. Хочется счастья.

Мэри открыла глаза, уставившись в хмурое небо. Такое же безрадостное, как ее свадьба, но не время предаваться меланхолии! Она должна взять себя в руки, встретиться взглядом с гостями, отшутиться от неминуемых шпилек и выйти замуж. Для начала не мешает подняться, ибо если пролежать у алтаря дольше, ожидая помощи извне, ей может исполниться тридцать, перескочив через двадцать девять. Похоже, переволновавшись, она упала, а жених камнем врос в землю.

Мэри приподнялась. Кстати, где он? И где гости? Кто-то подхватил ее, бесцеремонно встряхнул и помог принять вертикальное положение.

– С вами все в порядке?

Мэри бросила взгляд на незнакомца – на его лице читалась смесь раздражения и пренебрежения, и отвечать дружелюбно она не собиралась.

– Не все, но вас это не касается.

Его глаза удивленно расширились, и он попытался встряхнуть ее как спелую грушу еще раз. Мэри вывернулась из цепких рук, зацепилась в подоле длинного платья и снова упала. Незнакомец склонился, но вместо того чтобы помочь подняться, – на этот раз она оказалась на земле по его вине, – неуклюже поправлял ее прическу.

– Какого черта?! – возмутилась она, и вспомнила о короне. Наверное, немного съехала набок, но это пустяк по сравнению с испорченным платьем. Оно выглядело грязно-серым, изрядно ношеным, и немного давило в области грудной клетки. Не могла же у нее вдруг вырасти грудь, если она не соизволила сделать этого за двадцать восемь лет? Все-таки, Мэри была права, говоря подружкам перед церемонией, что платье не облегающее, как они утверждали хором, а просто-напросто тесное.

– Ты похожа в нем на русалку, – уверяли они, – поверь, мы знаем, что нравится Полу.

Мэри доверилась, и вот теперь… Брачная церемония прервана, гостей и жениха нет, она лежит на земле, а в волосах ее битый час копошится рука грозного незнакомца.

– Закончили? – поинтересовалась она и попыталась от него отодвинуться. Он так же, как и в первый раз, отнюдь не галантно подхватил ее и поставил на ноги.

– Понравилась играть в неваляшку? Если вы повторите трюк с падением в третий раз, я больше не стану наклоняться.

– Перетрудились, как же! Я просто забыла, что в свадебном платье!

Мужчина смерил ее с головы до ног, и к пренебрежению прибавилась ухмылка. Вперив руки в бока, Мэри постаралась ответить не менее ядовитым взглядом. Это оказалось легко: красивые мужчины всегда раздражали ее своим высокомерием. Исключение – Пол, хотя, к его тяжелому характеру трудно было привыкнуть. Но он – жених, будущий муж и защитник, он имел право, а незнакомец… Посторонний для нее человек, даже если и друг Пола.

Бесспорно, хорош, и знает об этом. Красота не смазливая, не мягкая, а своенравная и отталкивающая. Да, верное определение. Им не хотелось любоваться с томлением. Наоборот, руки чесались влепить пощечину, пощекотать, дунуть в лицо хотя бы, чтобы стереть с него это царственное выражение.

– Вы еще не в свадебном платье.

Жаль, что красивая внешность далека от сообразительности. Мэри снисходительно улыбнулась, покружилась перед ним и спросила:

– Надо же! И что это, по-вашему?

Незнакомец усмехнулся, прошелся по ней взглядом-рентгеном и, наконец, изрек:

– По-моему, это довольно грязное утреннее платье самого отвратительного оттенка, который вам только удалось найти. И позволю себе заметить, что я еще не делал вам официального предложения.

Мэри засмеялась. Удивительное самомнение! Она медленно сканировала его придирчивым взглядом, придумала кучу вариантов ответа, один грубее другого, решила, что смеха достаточно, но от маленькой колкости не удержалась:

– Позвольте заметить, что вряд ли бы вышла за вас.

Похоже, ничего подобного незнакомцу даже в голову не приходило, потому что он с минуту заворожено смотрел ей в глаза, а потом громко расхохотался, демонстрируя не только дурные манеры, но и поразительно белые зубы. Вставные, не усомнилась Мэри, и даже слегка его пожалела.

– Что так? – отсмеявшись, спросил незнакомец. – У вас появилась другая кандидатура на эту завидную роль?

Мэри улыбнулась, отвернулась от него и пошла прочь. Но в ее руку вцепились пальцы незнакомца, – если снять перчатки, наверняка, такие же холодные, как и он сам.

– Шутки в сторону! – нависнув над ней, процедил он. – Даже ваши титул и состояние не позволяют так вести себя. И уж тем более, я не потерплю такого в отношении себя!

– Лучше сами отойдите в сторону. Не понимаю, что вас так расстроило?

– Расстроило? – прошипел он. – Я в ярости!

– Тем более не понимаю. Вряд ли вы так… огорчились, что не вы мой жених.

Незнакомец убрал от нее руки, злость во взгляде сменилась недоверием.

– У вас есть жених? Я имею в виду, другой жених?

– Представьте себе, – сказала Мэри, в надежде осматриваясь по сторонам. Гостей нет, Пола нет, священника нет. Может, они все в доме? Скорее, это даже не дом – особняк. Она понятия не имела где все, где она, и что это за дом, но была уверена, что идет в верном направлении. Если незнакомец отталкивал, то особняк, наоборот, словно заманивал войти в него, призывал.