Кит Доннер - Неотразимый соблазнитель

Его приятель Снивли радостно захихикал и плюнул, стараясь попасть в юбку Пейшенс.

Она не дрогнула, даже не изменилась в лице, услышав эти отвратительные угрожающие слова. Они определенно не заслуживают удовольствия видеть ее страх. Она собиралась быть смелой, когда встретится со своим создателем, по крайней мере, таким был ее план до того, как она подхватила юбки, повернулась и бросилась бежать в другую сторону, удивив своих мучителей. Пули попали в землю.

К несчастью, маленькому вертлявому Снивли удалось поймать ее за юбку, и он дернул ее, увлекая вместе с собой на землю. Она сопротивлялась, стараясь расцарапать ему лицо или ударить ногой, особенно когда увидела его плотоядный взгляд.

— Снивли, с этой девчонкой слишком много проблем. Чем скорее мы закопаем ее, тем скорее догоним остальных, — сказал Гиббс приятелю, оттаскивая его от Пейшенс и поднимая ее на ноги. Он связал ей руки за спиной и примотал к ее талии. Они потащили вырывавшуюся и брыкавшуюся Пейшенс к могиле, она так кричала, что могла разбудить мертвых.

Наконец им удалось связать ее ноги, но не раньше, чем Снивли получил хороший пинок в глаз, а мистер Гиббс — удар коленом в пах. Они запихнули Пейшенс в гроб. Пейшенс продолжала молить о пощаде, но они не слушали ее, оба торопились поскорее закончить свое мерзкое дело. Уложив ее в гроб, они накрыли его крышкой. Гвозди вонзились в деревянные боковины и крышку.

Пейшенс охватила паника. Ее закапывали заживо. Она не могла дышать. Ей не хватало воздуха. Вскоре гроб стали засыпать землей. Пейшенс начала последнюю молитву, прося Господа простить ее грехи и умоляя безболезненно забрать ее из этого мира в иной. И позаботиться о Брайсе, и ее братьях, и о Леме, и о Салли, и…

Генерал с огромным интересом наблюдал за происходящим. Он и два его компаньона только что прибыли на кладбище, готовые начать работу, когда их внимание привлекло движение в дальнем конце. Он сделал знак Генри.

— Наш первый. Это будет легко. Нужно поторопить их уход, чтобы нам не пришлось раскапывать могилу.

— Может быть, напугать их?

Генерал усмехнулся. С их наблюдательного пункта позади статуи греческого бога Меркурия они видели двух мужчин, одного крепкого, среднего роста, а другого — костлявого коротышку, засыпавших землей последнее пристанище какого-то бедняги.

— У-у-у-у-у-у-у-у… О-о-о-а-а-а-а-а… — Сливаясь, их голоса превратились в завывание стонущего призрака, от которого, несомненно, волосы встали бы дыбом у любого смертного, оказавшегося поблизости.

Могильщики остановились и прислушались. Все тихо. Они снова принялись за работу. Громче:

— О-о-о-о-о-о… У-у-у-у-у…

Грабители могил завыли еще громче. Перспектива встречи с бессмертными ускорила бегство могильщиков. Генерал радостно хлопнул в ладоши.

— Поторопитесь, ребята, мы должны найти сегодня кучи бесполезных золотых зубов. Бесполезных для их хозяев. — Он захихикал своей сомнительной шутке. Они побежали, как крысы, которыми и были, к раскрытой могиле. Генри и Луис без труда вынули из могилы легкий гроб и стряхнули с него остатки земли.

Генерал щелкнул зубами; он всегда возбуждался в момент своего успеха. Обвеваемые прохладным ветерком, они при помощи ломика быстро сняли крышку.

Женщина. Они одновременно вздохнули, не решаясь потревожить женскую могилу.

Это было до того, как женщина пошевелилась.

Ее глаза открылись, и все трое незадачливых гробокопателей вскрикнули и отскочили назад.

Живая! Или это привидение? Генри и Медведь упали на колени и смотрели в изумлении, как Пейшенс с трудом поднялась и села, недоверчиво и ликующе глядя на своих спасителей. Генерал лежал в глубоком обмороке.

Пейшенс удобно сидела рядом с Медведем на редкой траве, их тусклый фонарь своим светом согревал ночь. Она держала в руке бутылку виски, великодушно предложенную ей здоровяком. Все три компаньона, включая очнувшегося Генерала, смотрели на Пейшенс так, будто она только что восстала из мертвых. Именно такой она себя и чувствовала. Снова и снова она благодарила их и называла своими спасителями. Это, разумеется, после того, как она вознесла несколько молитв Господу, благодаря его за то, что он пока что не очень нуждается в ней.

Пейшенс удивленно покачала головой:

— Как получилось, что вы оказались здесь? Вы следили за нашей каретой? Вы собирались снова ограбить меня?

Мужчины выглядели слегка смущенными этим напоминанием.

— Ну да ладно. Это ничего не значит. Важно то, что я вечно буду у вас в долгу, и что вы спасли меня, пусть даже и занимаясь нечестивым делом. — Пейшенс, пошатываясь, встала на ноги и несколько раз глубоко вздохнула.

— Я гораздо лучше себя чувствую. И все же я опять должна попросить вас о помощи. — Она наклонила голову набок, выжидательно глядя на троих бледных мужчин, которые торопливо вскочили на ноги. — Ваша повозка где-то поблизости? Мне бы хотелось позаимствовать ее. Понимаете, я должна предотвратить вторжение, — прозаично сообщила она им.

Услышав это, Генерал шагнул к ней, странно глядя на нее.

— Ты была в ту ночь на дороге в Уинчелси и говорила, что идут французы, как раз когда мы собирались облегчить ваши карманы. Почему ты всегда говоришь о французском вторжении? Мы пока что их не видели, правда, парни? — Он подмигнул своим компаньонам.

Пейшенс помедлила, обдумывая, как лучше убедить их, что она говорит правду.

— Я знаю, что в это довольно трудно поверить, но правда, женщина, которая привезла меня сюда, французская шпионка. Она готовится дать сигнал французским кораблям, что здесь можно безопасно высадиться на английскую землю. Я должна попытаться остановить ее.

Судя по выражению лиц Генерала и Генри, ее слова прозвучали неубедительно.

Но Медведь вышел вперед и сказал ей:

— Повозки нет, мисс, но вы можете взять мою лошадь.

Она попыталась сдержать дрожь отвращения от известия о том, каким будет ее единственный способ передвижения и ее единственная надежда.

— Ах, спасибо, вы так добры. Если вы покажете мне вашу лошадь и укажете дорогу на Уинчелси, я буду вам чрезвычайно признательна.

Медведь одной рукой держал вожжи, а другой поднял Пейшенс в седло. Пейшенс ласково похлопала кобылу по загривку, и что-то прошептала ей на ухо. Крепко сжимая в руках вожжи, она выслушала указания Медведя и повернула лошадь, почему-то названную Кошечкой, в сторону дороги. Одного легкого удара пятками было достаточно, чтобы лошадь понесла во весь опор. Пейшенс изо всех сил вцепилась в животное. Но ведь Господь спас ее не затем, чтобы она свернула шею, свалившись с лошади?

Несясь в мощном галопе, Пейшенс думала: «Кошечка — самое неподходящее имя для лошади, которое я когда-либо слышала». Вскоре Пейшенс поймала ритм движений лошади, и их безумная скачка с развеваемыми ветром волосами и юбками стала чуть более терпимой.