Мэри Патни - РОЖДЕСТВЕНСКАЯ КУКУШКА

Ее щеки окрасились легким румянцем, и она поспешно отвела глаза.

– Пожалуйста, больше ни слова о произошедшем. Вы прошлой ночью были не в себе.

Он-то как раз был самим собой – и в этом заключалась суть проблемы.

Пока Джек подыскивал слова объяснения, мисс Ламберт продолжала:

– Полагаю, вчера, спасаясь от холода, вы чересчур много выпили. Считайте этот эпизод забытым.

И еще раз Джек собрался с духом, чтобы признаться в своем основном преступлении, которое было гораздо серьезнее сорванного с губ поцелуя.

– Мисс Ламберт, я должен вам кое-что сказать.

– Зовите меня Мэг. Я бы хотела считать вас членом нашей семьи. Кстати говоря, вы помните, как я говорила, что Джереми вернется домой только после Рождества?

Джек кивнул.

Мэг грустно улыбнулась.

– Сейчас хозяйство в полном беспорядке. Кроме того, что Джереми задерживается, Фиби подхватила простуду, Филипп навещает друзей в Глостере и вернется только сегодня после обеда. Мои крестницы здесь на Рождество потому, что их старшие братья подхватили корь, и их мать попросила меня забрать девочек, пока все не выздоровеют. И словно этого недостаточно, наша служанка попросила две недели отпуска, чтобы навестить больную мать. Надеюсь, вы простите нас за беспорядок.

– Все солдаты знакомы с беспорядком.

Мэг хихикнула и опустилась на колени перед очагом.

– Думаю, вы захотите искупаться, поскольку падение в ручей – это не совсем то. Разведу огонь и принесу вам немного горячей воды.

Джек сел на постели.

– Я сам это сделаю. Вы не должны мне прислуживать.

– Майор Ховард! – покраснев, выпалила Мэг. – Если вы не останетесь на месте, я через мгновение буду очень смущена.

Мгновенно вспомнив о своей наготе, Джек опустился обратно на подушки и укрылся одеялом до самого подбородка.

– Простите. Теперь вы сочтете меня полным тупицей.

Она улыбнулась.

– Вырастив двух младших братьев, я не слушком удивляюсь мужской импульсивности.

– Вы вырастили братьев?

– В значительной степени. – Хозяйка высекла искру в сложенную кучку веточек. Дерево начали лизать тонкие язычки пламени. – Полагаю, Джереми не рассказывал вам о положении нашей семьи?

– Ни слова, – абсолютно честно ответил Джек, ощутив укол совести. Слушать ее признания едва ли было достойно джентльмена, но ему было любопытно, почему семья явно благородного происхождения жила в таких стесненных обстоятельствах.

Мэг присела на корточки.

– Мы жили в Пикок-Хилл, особняке в миле к западу отсюда. Имение принадлежало семье Ламбертов многие поколения, и Джереми должен был его унаследовать, хотя лорд Мейсон, местный аристократ, – в ее голосе появился явный сарказм, – несколько раз пытался его купить. Пикок-Хилл примыкает к владениям лорда Мейсона, и он много лет мечтал его заполучить, но папа, естественно, никогда и не думал о продаже.

Пять лет назад, отец довольно неожиданно умер, и я стала опекуном младших детей. На следующий день после похорон лорд Мейсон нанес мне визит и уведомил, что несколькими месяцами ранее папа проиграл ему имение в карты.

Джек снова сел на постели, на это раз вовремя вспомнив подтянуть повыше одеяла и прикрыть грудь.

– А у лорда Мейсона были какие-то доказательства такого возмутительного заявления?

– У него был документ, подтверждающий право собственности плюс расписка, якобы написанная отцом. Там говорилось, что если папа не выплатит лорду Мейсону пять тысяч фунтов, то после его смерти Пикок-Хилл отойдет его светлости.

– Вы сказали «якобы написанная»? Документы были фальшивыми?

– Я так думаю, но не могу доказать, потому что почерк был очень похож на отцовский. Когда сказала лорду Мейсону, что считаю документы подложными, он потребовал, чтобы я показала настоящий акт о праве собственности. Мы перерыли все отцовские бумаги, искали во всех возможных местах, но безуспешно, так что, возможно, он действительно показал нам настоящий документ.

– Неужели ваш отец был способен подчистую проиграть наследство своих детей?

– Это не так уж невероятно, – с неохотой призналась Мэг. – Папа и лорд Мейсон были своего рода друзьями и действительно время от времени играли в карты. В дурном настроении папа был способен поставить на кон больше, чем мог себе позволить. Если он это сделал и проиграл, то постыдился бы кому-то говорить о случившемся. Поскольку папа казался вполне здоровым, то мог предположить, что у него еще будет время отдать деньги лорду Мейсону, вероятно, получив закладную на дом.

Джек скривился. Мисс Ламберт была вынуждена взять на себя ответственность за семью, когда сама еще была почти ребенком.

– Скверная история. Раз вы подозревали, что бумаги сфабрикованы, не думали обратиться в суд?

– Я наняла адвоката, а лорд Мейсон – трех. Какие шансы у бедняка добиться справедливости у богатого аристократа? – Ее руки, до этого спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулаки. – Я презираю знать.

Джек отпрянул от этих страстных слов, но, конечно, не мог ее винить за гнев.

– А эта ферма – тоже семейное владение?

– Нет, Брук-Фарм принадлежит мне. Мама была единственным ребенком в семье мелких землевладельцев, которые поселились здесь даже раньше Ламбертов. Никто из родителей не обрадовался, когда родители влюбились друг в друга, но ферма примыкает к Пикок-Хилл, и стала хорошим приданным, хотя мать была и ниже отца по рождению.

Мэг щипцами положила несколько маленьких кусочков угля в разгорающийся огонь.

– Мама умерла, когда мне было три, и спустя два года папа вновь женился. Моя мачеха была чудесной женщиной довольно благородного происхождения, но, будучи бесприданницей, ничего не оставила своим детям. Поэтому, когда лорд Мейсон заявил права на Пикок-Хилл, у нас осталась только фермерский дом. Проживающий рядом фермер обрабатывает большую часть земли, и мы живем на ренту, которую он платит. К счастью, папа оставил достаточно денег, чтобы Джереми мог купить офицерский патент. Думаю, если бы он не уехал, то просто бы сошел с ума от невозможности повлиять на ситуацию.

– Значит, вы жертвуете своей жизнью и наследством ради заботы о семье. Вы очень великодушны.

– Нет ничего особенного в том, чтобы совмещать долг с удовольствием. – Карие глаза Мэг затуманились. – Джереми и Филипп смогут найти свой собственный путь, но я очень беспокоюсь за Фиби. Она заслуживает возможности поехать в Лондон, повидать мир и найти достойного мужа.

– Даже если этот идеал мужчины окажется благородного рождения?

– Сомневаюсь, что среди аристократов много достойных людей, – сухо сказала Мэг. – Я желаю ей найти человека с сильным характером, который по достоинству оценит ее добрый нрав и красоту. Он не обязательно должен быть богат – просто обладать достаточным состоянием, чтобы заботиться о ней.