Дженнифер Эшли - Без ума от любви

Бет замолчала. Она чувствовала в груди обжигающую боль, представляя, как Йен ведет в постель какую-то женину, хотя и напоминала себе, что тогда она еще не знала Йена, но ревность не бывает рассудительной.

Она заставляла себя обдумать то, что рассказал ей Феллоуз. Салли разговаривала с Йеном четверть часа, но не могла же она все это время уговаривать его подняться наверх. Бет по опыту знала, что убедить Йена Маккензи сделать то, чего он не желает, было невозможно. Он бы с самого начала решил, хочет ли он переспать с Салли и сразу подняться с этой женщиной наверх, или вообще никогда не иметь с ней дела. Так, если Салли не пыталась соблазнить его, то о чем тогда и говорили?

Бет вздохнула.

— А потом?

— Те четыре джентльмена оставались внизу, играли в карты. Никто из них, как утверждали дамы, джентльмены и слуги, наверх не поднимался. Только Йен и Салли Тейт.

— И все они ушли после полуночи?

— Стивенсон, Харрисон и Томпкинс так увлеклись разговором, что решили вместе отправиться к Харрисону домой. Согласно их заявлению, Харт пошел с ними, но почти тотчас же вернулся, сказав, что хочет подождать брата.

— И он подождал?

— Как сказала миссис Палмер, Харт вернулся около часа ночи, подождал Йена, который спустился в два часа, и братья ушли вместе. — Феллоуз улыбнулся. — Но здесь мы оказываемся в тупике. Одна из горничных заявила, что Харт в какой-то момент поднимался наверх, а потом выбежал оттуда один, когда ее стали допрашивать, она смутилась и ни в чем не могла поклясться. Но позднее миссис Палмер сумела остаться наедине с девушкой, и та рассказала все по-другому и с уверенностью заявила, что Харт и Йен ушли вместе в два часа.

Бет прикусила губу. Феллоуз был неглуп, а рассказ горничной вызывал подозрения.

— А что сказал Йен?

— Мне не представилось случая допросить вашего дорогого супруга раньше, чем через две недели. К этому времени он не мог ничего вспомнить.

У Бет защемило сердце. Йен помнил все.

— Именно так, — сказал Феллоуз. — Я думал, что я знаю достаточно, чтобы обвинить его, но неожиданно мой начальник отобрал у меня это дело, забрав все мои записи. Мой шеф объявил, что Салли убил случайный бродяга, и подделал доказательства, чтобы доказать это. Дело убрали подальше, и оно было закрыто.

Бет старалась собраться с мыслями.

— А что произошло, когда нашли Салли?

Феллоуз сел глубже в кресло, на его лице было видно разочарование.

— Как мне рассказали, произошло следующее: ее нашла горничная и закричала, все сбежались, а миссис Палмер послала за констеблем. — Феллоуз остановился, пристально глядя на Бет. — А я думаю, дело было так: в комнате Салли находился Йен, Салли была уже мертва. Но леди, живущие в этом доме, душой и телом преданы Харту Маккензи, поэтому они послали за Хартом, который привел в порядок Йена и вывел его из дома. После этого они позвали полицию. К тому времени, когда прибыл констебль, Йен уже ехал в Шотландию, а его слугам приказали клясться всем, чем можно, что он ночевал дома.

Проклятие! Бет знала, что все произошло именно так, как сказал Феллоуз. Йена пришлось увезти, потому что он не умел лгать. Он рассказал бы Феллоузу всю правду, и его арестовали бы, а может быть, повесили за убийство, которого он не совершал.

Тогда бы Бет больше не увидела Йена, не увидела его золотистых глаз, потеплевшего взгляда, никогда не целовала бы его губы, никогда не слышала бы его голоса, шепчущего по ночам ее имя. Ее жизнь была бы пустой и бесполезной, а она не знала бы почему.

— Вы идиот, инспектор! — охваченная яростью, сказала она.

Он нахмурился.

— Порядочные леди не употребляют таких слов, миссис Экерли.

Сколько беспокойства доставляют респектабельные леди.

— Вы швырнули мне в лицо мое происхождение, вот и заслужили этот удар. Вы — идиот. Вы настолько зациклились на Йене, что забыли о настоящем убийце — вероятно, одном из трех джентльменов или миссис Палмер, которые не подозреваются. Харт мог сказать Йену, чтобы он солгал, но Йен не мог. Он видит мир не таким, каким видим его все мы, не знает, что люди никогда не скажут правду, если этого можно избежать. Он думает, что это мы все безумны, а он прав.

Феллоуз ухмыльнулся:

— Йен Маккензи скажет все, что угодно, все, что его проклятая светлость велит ему, и вы это знаете. Ложь это или не ложь.

— Значит, вы плохо знаете Маккензи, если верите, что Йен может ослушаться Харта. Он делает то, чего ему хочется. — Только сейчас она поняла это. — Йен помогает Харту, потому что благодарен ему за то, что тот освободил его из того ужасного сумасшедшего дома.

— И будет за это лизать Харту сапоги до конца жизни, — заявил Феллоуз и встал. — Вы обмануты, миледи. Они используют вас, как используют всякого. Как вы думаете, почему браки Маккензи оказывались неудачными? Потому что жены в конце концов понимали, что их пожевала и выплюнула бездушная машина, этот Харт и его семейство.

— Вы говорили мне, что жена Харта умерла при родах, — сказала Бет, вставая, чтобы видеть его лицо. — Едва ли она сделала это намеренно.

— Женщина была запугана им, ходили сплетни, что они едва разговаривали друг с другом. Для его светлости ее смерть была облегчением.

— Это жестоко, инспектор.

— Но это правда. Для политической карьеры ему нужна была хорошая жена. Его не беспокоило, что он никогда не разговаривал с ней, пока она устраивала светские рауты и дала бы ему наследника. Чего, как оказалось, она не смогла сделать. Хорошо, что она умерла.

— Какие чудовищные слова вы говорите!

— Избавьте меня от этих «О, они не понимали друг друга». Маккензи — хладнокровные бессердечные мерзавцы, и чем скорее вы это поймете, тем лучше для вас.

Бет дрожала от гнева.

— Думаю, закончим на этом. Пожалуйста, уходите.

— Я рассказал вам обо всем ради вашей же пользы, миссис Экерли.

— Нет, вы рассказали мне это, чтобы я помогла вам навредить им.

Феллоуз остановился.

— Вы правы. Им мало навредить. Их следует уничтожить.

Бет выдержала его злобный взгляд. После словесной дуэли с Хартом Маккензи она больше не боялась инспектора Феллоуза.

— Почему?

Феллоуз открыл рот, собираясь ответить, но тут же закрыл его. Он покраснел, его усы дрожали.

— Вы не из тех леди, которых легко напугать, — сказал он. — К тому же вы не верите мне. Но вам они принесут смерть. Вы еще вспомните мои слова. — Он снова взглянул на нее и отвернулся. — До свидания, миссис Экерли.

Он подошел к двери, распахнул ее, и вскоре Бет услышала, как за ним захлопнулась входная дверь. Она села в кресло, стоявшее у окна, и смотрела, как в опустившемся на землю лондонском тумане уходит инспектор. Она застыла, чтобы осознать то, что он сказал.

— Миледи, — просунула голову в дверь гостиной Кейт, — сейчас уже не страшно войти?