Джоанна Линдсей - Ничего, кроме обольщения

— Вы сошли с ума?

Джеймс поднял голову, прежде чем встать.

— Конечно, нет, — Джеймс встал и помог подняться брату.

— Извините, Кэти, — сказал Энтони, обходя стол, и провел рукой по волосам, приглаживая их. — К сожалению, это обычное дело в нашей семье.

— Ты хочешь сказать, между нами, не так ли, дорогой мальчик? — пристально глянув на него, добавил Джеймс. — Вы не застанете старших, всюду бьющих друг друга, так что не пугай ее, говоря, что все Мэлори такие, как ты и я.

— Совершенно верно, — согласился Энтони смущенно. — Просто Джеймс и я чересчур энергичные. Если хотите, считайте это братской конкуренцией.

Все еще немного дрожа от взрыва их энергии, Кэти сказала:

— У меня не было братьев, и я боюсь, это немного трудно понять.

— Вполне естественно. Возможно, это имело бы больший смысл, если бы вы узнали, что мы оба страстные боксеры. Тренировкой для нас всегда был хороший бокс на спортивном ринге несколько раз в неделю.

— Вы все еще делаете это?

— Она не назвала нас слишком старыми для тренировок, не так ли? — сухо поинтересовался Джеймс.

Кэти покраснела, несмотря на его усмешку, он позволил ей подумать, что это было только поддразнивание.

Энтони раздраженно вздохнул.

— Мы снова далеко отошли от темы. Итак, скажите мне прямо, Кэти. Вы так и не ответили на мой вопрос относительно вашего счастливого детства, если оно было. Оно существовало? У вас нет никаких болезненных воспоминаний, которые вы не хотели бы обсуждать?

Она закатила глаза.

— Если бы были, я не стала бы их обсуждать, не так ли? Теперь к сути дела, мое детство не было незабываемым, но так же и не было несчастливым. Я была достаточно счастлива, живя с моими родителями и потом с матерью, после смерти отца. Когда я стала достаточно взрослой, у меня была возможность уехать из Гарденера, как это сделали другие молодые люди при первой возможности, но это никогда не приходило мне в голову, пока моя мама не умерла. Главное, что мне не нравилось в моем детстве, полнейшая скука и никакой перспективы в будущем. Именно поэтому я решила сейчас путешествовать, чтобы увидеть мир, прежде чем я выйду замуж и у меня появятся собственные дети. Я надеялась на переживания, которых не было в детстве, и множество приключений. Я нашла и то и другое, — усмехнулась Кэти.

— Вы когда-нибудь хотели иметь большую семью?

Она почти сказала, что жалеть о прошлом было неуместно, но придержала язык, главным образом потому что чувствовала его нервозность. Она нашла это весьма странным, но даже Джеймс теперь казался напряженным, ожидая от нее ответа. Что, черт возьми, сегодня вечером было не так с этими двумя?

Она нерешительно произнесла:

— Я начинаю подозревать, что вы ведете к чему-то, что я, возможно, не найду приятным. Так возможно, как предложил ваш брат, настало время добраться до сути, сэр Энтони?

— Я говорил, что знал вашу мать, но это было не просто знакомство. Я ухаживал за ней перед тем, как она сбежала в Англию и мои намерения были благородны. Я хотел жениться на ней.

Кэти в упор посмотрела на него, пытаясь усвоить услышанное, но никак не могла понять смысла.

— Я не понимаю. Вы исключительно красивый мужчина. И…

— Спасибо.

— Откровенно говоря, мой отец таким не был. Он был далеко не красавец или что-то в этом роде, но я не могу представить свою мать, выбирающую между ним и вами, и все же вы говорите, что она это сделала? Вы сделали что-то такое, что настроило ее против вас? Мы говорим о трагическом романе?

— Нет, ничего подобного. Ее семья не любила меня. Я даже не знаю, почему. Я еще не был тем повесой, каким стал в более поздние годы. Но Аделина не разделяла их чувства. Я был уверен, что она чувствовала то же, что и я. Моей ошибкой было то, что я не выразил яснее своё желание сделать ее своей женой. Я по ошибке предположил, что она приняла это как очевидное, что у нас были одинаковые мысли насчет того, что мы поженимся. А потом она ушла. Неожиданно. Я не могу передать, какой у меня был шок, когда я приехал, чтобы забрать ее на пикник к нашему любимому месту и узнал, что она покинула Англию. Миллардсы говорили какую-то чепуху относительно большого путешествия, которое она давно планировала и о котором она никогда не упоминала мне, и что она вернется в Англию через год или около того.

— Так почему вы не возобновили свое ухаживание, когда она вернулась в Англию?

— Она больше не вернулась, Кэти.

Кэти нахмурилась, находясь в крайнем замешательстве.

— Но она сбежала с моим отцом, так… вы хотите сказать, что она знала его и влюбилась в него еще до того, как вы начали за ней ухаживать? И когда однажды он появился снова, она убежала с ним и даже не объяснилась с вами?

— Нет, я предполагаю, что она не встречалась с ним до того, как уехала из Англии, возможно, она познакомилась с ним на корабле или как только сошла на берег.

Кэти понимала, что это мнение мужчины, который вышел на второе место в погоне за женской симпатией. Она не обвиняла его в том, что он желал так думать. Она все еще находила удивительным то, что ее мать пренебрегла Энтони ради ее отца.

Она спокойно сказала.

— Прошу прощения, но вынуждена сказать, что вы неправы. Она рассказывала мне…

— Кэти, некоторые родители придумывают хорошую ложь, чтобы скрыть горькую правду. По какой-то причине она не хотела, чтобы вы знали реальную причину, заставившую ее покинуть Англию. Я сам не знаю, почему. Она могла сказать мне, но не сделала этого. Все эти годы я не знал, что когда она убежала, была беременна моим ребенком. Я все еще не знал бы, если бы ваша тетя Летиция не отправила мне весьма неприятное письмо об этом после того, как вы отбыли на «Океанусе».

Глаза Кэти расширились. Она приложила руку ко рту, но лишь для того, чтобы подавить удивленный смех. Если бы она засмеялась, когда он был таким искренним, то никогда бы себе этого не простила. Но, по крайней мере, это была не его ошибка, а спровоцирована ее грубой родственницей.

— Я встречалась с Летицией, — быстро ответила она. — Откровенно говоря, я не поверила ни единому слову, сказанному мне. Она даже называла меня…

Кровь отхлынула от щек Кэти, когда она медленно встала. Ее глаза были прикованы к лицу Энтони, и она видела его выражение сейчас: сочувствие, понимание и… забота. И даже если она не хотела ничего сейчас слышать, он все же сказал.

— Вы правы. Я тоже не поверил ей. Я пошел к вашей бабушке, чтобы услышать это от нее. Она была не слишком приветлива, так что я не стал обременять ее своим желанием услышать больше подробностей, но она подтвердила это. Кэти, ты моя дочь.

Единственный звук, который вырвался у нее, был короткий, полный боли всхлип. И прежде, чем она выставила себя дурочкой, она выбежала из каюты.