Ольга Лебедева - Игры кавалеров

И она с интересом воззрилась на бедного юношу.

«Вот и пришла пора коснуться того щекотливого вопроса — мысленно поздравила она себя. — Впрочем, я, кажется, уже догадываюсь».

— Господи, так ведь это просто прекрасно! — восторженно взвыл Владимир. Но тут же опасливо оглянулся — у всех стен есть уши, даже в древних замках! — и продолжил, уже существенно понизив голос: — Ручаюсь, для нашей Таник лучшей пары и не сыскать! А я-то уж давно мечтаю их познакомить. И тут все так удачно складывается…

— Куда уж удачнее, — мрачно процедил сквозь зубы Оленин. — Судьба в кои-то веки улыбнулась мне, и тут же сия улыбка превратилась в кривую ухмылку ее иронии.

— Кудряво сказано, — озадаченно заметил геттингенец. — Но в чем загвоздка? Коли только в Татьяне…

— Единственно в ней, — кивнула Ольга. — Но, кажется, не в чувствах дело?

Оба будущих супруга строго смотрели теперь на Евгения, требуя ответа.

— Вы правы, друзья мои, — после долгой паузы проговорил наконец Оленин. — Поверьте, если бы дело касалось единственно моих чувств к дражайшей госпоже Ларионовой, я бы не тревожился, уповая на Бога и силу моих чувств. И уж единственно от меня зависело бы, проявит ли Татьяна Дмитриевна ко мне благосклонность. Но теперь, когда ее положение… несколько изменилось… Одним словом, я как благородный человек не имею права открыться ей. Ибо чем я тогда лучше графа, скажите на милость? Я же не охотник за ее наследством!

«Эге, так вот чего этот юноша боится как огня? Что его обвинят в стяжательстве! И будто бы наша Таник привлекает его, прежде всего, с точки зрения денег».

Ольга лихорадочно размышляла, глядя на честное и оттого совершенно несчастное лицо Оленина.

«Видать, тут и впрямь замешан немалый капитал, коего она отныне — законная наследница. Неужели все, что рассказывал об этом Оленин — правда? Шарман…»

— Что хотите, братцы и сестры, но я теперь ничегошеньки не разумею, — признался Оболенский, глядя на друга в полнейшем недоумении. — Что значит — ее положение изменилось?

— Видишь ли, мой «братец», — мстительно заметила Ольга. — Наша Таник, если верить твоему товарищу, несколько… разбогатела.

— Разбогатела? Таник?

Некоторое время Владимир изумленно глядел на них, после чего расхохотался самым неуважительным образом по отношению к подруге своей невесты.

— Чего это ты развеселился? — немедленно обиделась за подругу Ольга. — Ты что же, полагаешь, состояние счетов и прочих дел в Ларионовке не может однажды улучшиться?

Это было сказано так сердито, что Владимир мигом посерьезнел.

— Неужто Таник наконец прогнала Карла Францевича, этого выжившего из ума старика, не способного свести дебет с кредитом? — после минутного размышления неуверенно предположил он.

— Бери выше, — надменно, но не без внутреннего желания утереть нос и без того заносчивому жениху заявила Ланская. Все-таки они были и впрямь — два сапога пара!

— И что, намного? — Оболенский опасливо глянул под своды охотничьей комнаты, точно норовя представить себе новые ларионовские капиталы.

— Татьяна Дмитриевна в скором времени будет в состоянии купить все земли в округе на несколько сотен верст, — медленно произнес Евгений, теперь уже в совершеннейшем отчаянии.

— Да как же? Откуда?

— Поведайте ему, Евгений, — милостиво разрешила Ольга. — А потом уже и решать будете, на чем стреляться — пистолетах, ружьях или, может быть, сразу из пушки?

И Оленин рассказал другу все.

Тот выслушал, ни разу его не перебив. После чего задал несколько уточняющих вопросов касательно процедуры наследования и надолго погрузился в размышления.

Раза два он принимался что-то тихо бормотать себе под нос, но его друзья сумели различить всего несколько слов. Причем Ольга услыхала «жена», «вода» и «архиепископ» — слова в высшей степени странные и малоподходящие к ситуации. А Евгений — «дознание», «Геттинген», «чиновник для особых поручений» и еще почему-то — «щиколотки».

В дальнейшем Оболенский рассуждал уже молча, Ольга же с Евгением терпеливо ждали.

Наконец Владимир просиял, окинул друзей торжествующим взором и выпалил:

— Кажется, у меня есть план. Но прежде необходимо кое-что предпринять.

И он, пылая взором и сверкая глазами, как безумный, вскочил и выбежал из комнаты. По винтовой лестнице дробно простучали быстрые шаги, и следом хлопнула дверь.

Не сговариваясь, девушка и молодой человек бросились к окну. Внизу Оболенский бежал через двор так поспешно, точно за ним черти гнались. Не останавливаясь и даже не обернувшись на их окна, он исчез за углом.

— Кажется, он отправился на конюшню, — растерянно предположил Оленин.

— Там ему и самое место, эдакому жеребцу, — фыркнула Ольга. Но по лицу и прежде всего заинтересованному блеску глаз девушки было видно, что она отчаянно заинтригована непонятным поведением жениха.

— Ну, вот, — удовлетворенно вздохнул Владимир, воротившись и с наслаждением вытягивая длинные ноги поближе к камину. — Теперь у меня осталась всего одна догадка, и едва я получу на нее ответ, как все тут же встанет на свои места.

— Что касается своих мест, то я, признаться, сейчас предпочла бы очутиться за много верст отсюда, в родном Осинове, — призналась Ольга. — Почему бы нам не выбраться отсюда втихомолку да и не сбежать, только нас и видели? В мои сани поместятся все, в крайнем случае самый умный может сесть за вожжи?

И она выразительно покосилась на Владимира, который блаженствовал у огня с самым невозмутимым видом, точно и не слышал слов своей невесты.

— Сие никак не возможно, — покачал головой Евгений. — Мы обещались драться на дуэли, и у нас есть секунданты. Ради нас эти офицеры согласились ждать до завтрева, подвергая себя известному риску — ведь поединки запрещены государем наистрожайше!

— И, кроме того, даже если презреть все эти условности, есть еще одно существенное обстоятельство, — добавил Владимир.

— Какое же? — подозрительно покосилась на него Ольга.

— У нас теперь нет саней, — пожал тот плечами.

— Как это — нет? А где же они? — грозно начала девушка.

— Я только что услал Прова с маленьким порученьицем к систер, — невинным тоном сообщил ее жених. — Впрочем, он пообещал ввечеру беспременно воротиться.

— Воротиться? Из Тюленево? Ввечеру?! — задохнулась от злости Ланская. В эту минуту она была готова разорвать своего взбалмошного жениха на мелкие кусочки!

— Ты лишил нас единственного спасения? Ради того, чтобы сообщить о своем приезде выжившей из ума тетки?

— Ты несправедлива к ней, — возразил коварный Владимир. — Систер вполне трезво смотрит на жизнь. И, кроме того…