Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

Она никак не могла охладить пылающие щеки, потому что он прав. Если это дает им обоим наслаждение, его демонстрация силы совершенно не должна ее тревожить. Тем более что они уже были близки. Глупо теперь жеманничать! Неужели она будет цепляться за правила приличия, твердя, что сначала свадьба, а потом — постель?

— Возможно, некоторые мои убеждения неправильны, — призналась она.

Кристоф улыбнулся:

— Нет, просто неуместны, когда речь идет о нашей ситуации. Как только мы получили благословение твоего отца, все, что произойдет между нами, не требует оглядки и осторожности. Нужно говорить не «стоит ли», а «почему бы нет»?

Она верно его поняла?

Алана не могла заставить себя спросить, потому что кровь кипела уже при одной мысли! Да он и не ожидал ответа. Прижался всем телом, и она тихо охнула, но Кристоф просто потянулся за блюдом. Двумя пальцами поднял что-то сладкое и положил ей в рот. Сначала десерт?

Она едва не рассмеялась.

— Очень вкусно, что бы это ни было. Попробуй, — предложила она.

— Не хочешь меня покормить?

Алана задохнулась. Взгляд синих глаз завораживал. Она вдруг поняла, что хочет его покормить, и слегка повернулась посмотреть, что именно сейчас съела.

— Не важно, — прошептал он. — Мы съедим все. Или ничего.

Алана вздрогнула, когда до нее донеслось его теплое дыхание.

— Ничего? Ты не голоден? Я выбрала слишком ранний час для ужина?

— Я голоден, очень голоден.

Сам тембр его голоса вызывал приятное волнение.

— Что же, тогда... — пробормотала она, прежде чем взять на кончик пальца что-то кремовое. Слишком поздно Алана вспомнила ночь их первого ужина, когда облизала свой палец. Она отвернулась в надежде, что он не запомнил... но все увидела в его глазах и застыла. Он взял ее запястье и медленно поднес палец к губам.

Она смотрела во все глаза, она забыла, что нужно дышать, пока он слизывал крем с ее пальца. Что-то внутри затрепетало и развернулось, как бутон цветка. Она не отрываясь смотрела на его губы, и эти ощущения никак не хотели улечься...

— Я гадаю, хватит ли у меня сил накормить тебя...

Она отлично поняла смысл его слов. Он говорил о силе воли. Потому что почти забыл о еде. Но она потянулась к блюдам, отодвинула десерт, придвинула блюдо с мясом и взяла тарелку.

— Возможно, если мы поспешим?

Он рассмеялся, поднял кусочек мяса в пряном соусе и поднес к ее губам.

— Пытаешься доказать, что сильнее меня?

Она, в свою очередь, положила ему в рот кусочек мяса.

— Нет, я...

— В таком случае я уверен, что ты сильнее...

— Может быть. Вероятно.

Она сама не знала, что говорит, но слишком долго смотрела на его губы.

— Нет... собственно говоря...

Она подалась вперед и слизнула каплю соуса с его нижней губы. Могла бы, конечно, стереть пальцем, но так хотела вновь ощутить его вкус, что это даже не пришло ей в голову. Его сдавленное дыхание говорило яснее всяких слов, и она вдруг стала целовать его. Его, сладкого и пряного: невероятное сочетание, оставлявшее невероятный вкус на языке.

Поняв наконец, на что отважилась, Алана отпрянула, одолеваемая смущением. Он увидел это и приподнял ее подбородок, пока их взгляды не встретились снова.

— В тебе течет лубинийская кровь, моя Алана. Не бойся своей страсти.

— Думаешь, это страсть? — задумчиво спросила она, но тут же покачала головой. — А мне кажется, дело в тебе.

Он застонал, и в голосе прозвучала настоящая боль.

— Я стараюсь...

Она поняла, о чем он. Пытается не ошеломить, не подавить ее своей страстью, позволить решать самой, когда кончится ужин. Не похоже на варвара, верно?

— Не нужно стараться, — прошептала она.

Он молниеносно вскочил, подхватил ее и понес в спальню. Она приготовилась к тому, что ее швырнут на постель, но он положил ее очень осторожно и поцеловал, прежде чем встать и сбросить одежду. Алана приподнялась на локтях, чтобы наблюдать за ним. Он срывал с себя мундир.

— Помочь? — предложила она, чувствуя настоятельную потребность дотронуться до него.

— Нет, если не хочешь оказаться в постели с полуодетым мужчиной. Ты заставила меня слишком долго ждать.

— Всего лишь...

В глазах его вспыхнуло пламя.

— Слишком долго, — прошептал он, — когда я хочу тебя каждую минуту, каждый миг!

Ее, в свою очередь, обуяло нетерпение. Алана села и сбросила туфли, чулки и все, что могла просто снять. И попыталась расстегнуть платье на спине, сколько могла дотянуться, а потом повернулась к нему, чтобы он докончил начатое.

— Надеюсь, это платье тебе не нравится, — заявил он, одним рывком располосовав несчастный наряд.

— Почему ты так считаешь? — рассмеялась она.

Он встал на колени, скользя губами от шеи к плечу и одновременно стягивая вниз рукава. За платьем последовала сорочка. Он распустил ее волосы и вытащил все шпильки. Она откинулась головой на его грудь, чтобы взглянуть на него. Он поцеловал ее, но так целоваться было неудобно, поэтому он перевернул ее и подмял под себя. Господи, как приятно! Как она наслаждается ощущением тяжести его тела, жаром поцелуев, и эти невероятно восхитительные эмоции снова сотрясают ее...

Она так эгоистична, потому что, забывшись в его ласках, не сказала, что поможет ему обойти приказы короля. Но она не могла сказать это, после того как он признался, что безмерно хочет ее. По крайней мере у них будет это...

А он продолжал ее ласкать. И похоже, получал от этого немалое удовольствие. Она понятия не имела, что на ее теле столько чувствительных мест. Но может, все дело в его прикосновениях, его пальцах, гладивших ее грудь, его губах, сомкнувшихся на ее соске, отчего внизу живота стало нестерпимо жарко.

Его мышцы перекатывались под ее пальцами. Ей даже показалось, что он трепещет от едва сдерживаемой страсти. Она тоже хотела ласкать Кристофа, но никак не могла набраться смелости толкнуть его на спину. Вероятно, она скоро отделается от застенчивости, но очень не хотелось лишаться тяжести его тела, его жара и благоговения перед тем, что происходило в ней. Она не была властна над ощущениями и не хотела ими управлять. Просто позволяла им уносить ее, понимая на этот раз, к чему ведет столь быстрое нарастание страсти.

Потом он прижал ее к себе, очень сильно, запустил пальцы в волосы и стал целовать, а затем без усилий скользнул в нее, наполнив жидким огнем. Она словно обрела то, чего лишилась давно. Все это время ей чего-то не хватало, и теперь она стала цельной. Завершенной.

Но было и что-то еще. Она заметила, что на этот раз его прикосновения пробуждали в ней нечто глубоко скрытое, усиливавшее ощущения. Глаза ее широко раскрылись, дыхание перехватило, пальцы судорожно вцепились в его плечи... она ждала, ждала, и следующий его выпад нашел то идеальное местечко, и она стала падать... падать бесконечно в бездонный колодец наслаждения. И вскрикнула, сама не зная почему. Он снова вошел в нее, чтобы потеряться в сладостном экстазе. Эмоции были настолько острыми, что она едва не заплакала. Но вместо этого улыбнулась.