Кэтрин Гэскин - Я знаю о любви

Но, чувствуя себя в безопасности, я не могла избавиться от того, что снова и снова вспоминала тот жуткий момент, когда пистолет, казалось, взорвался у меня в руке. Каждую ночь в своих снах я видела это медленное падение и слышала, как тело Гриббона плюхалось на пол. Я просыпалась в ужасе и иногда отчетливо слышала свой голос, произносящий его имя. Иногда я кричала, вжавшись в подушку, и благодарила судьбу за то, что Роза спала крепко и не слышала ни моего беспорядочного ночного бормотания, ни рыданий.

Я не могла от этого освободиться. И начала думать, что никогда не смогу. Но день за днем эти мысли отдалялись. Я была счастлива здесь. В те дни мы все еще надеялись на большое месторождение, которое быстро сделает нас достаточно богатыми.

Между тем мы усердно трудились, хорошо ели, да и погода этой весной нас радовала. Кэйт иногда устраивала приемы у своего лагерного костра по возвращении из бара, а Дэн продавал виски и табак. Я не тратила особых усилий, чтобы урезонить их, несмотря на просьбу Ларри. Я уже поняла, насколько важно всем видеть приветливую улыбку Кэйт. Запретить это делать означало бы украсть у них что-то, поселить в душах этих людей скуку, тоску и одиночество, которые было так легко ощутить здесь, на приисках. Все эти развлечения были необходимы потому, что от них зависели сила духа и надежды всех нас.

Конечно, мы ждали Ларри. Мы считали дни. Каждый вечер Кэйт призывала нас становиться на колени: «Святая Мария, верни Ларри целым и невредимым». Потом в палатке Роза повторяла эти слова, но уже не как молитву, а просто как сильное желание.

— Как я хочу, чтобы Ларри поскорее вернулся!

Не думаю, что она знала, чего ждет от возвращения Ларри, просто ей хотелось снова соприкоснуться с миром, который был ближе и не так ненавистен, как этот. Если честно, то каждый из нас ожидал чего-то большего, чем просто его возвращения.

Ларри не было почти три недели, хотя казалось, что прошло гораздо больше времени. Но однажды он вернулся к вечеру. Мы с Коном сидели на одном из бревен, разложив перед собой учебники, Кэйт замешивала тесто для новой партии лепешек. Роза убежала, как она сказала, навестить Люси О'Доннелл. Наш лагерь был недалеко от того места, где Мэйн-роуд прилегала к Эрике, и мы услышали крик Ларри. Это был он, погоняющий лошадей и размахивающий кнутом вместо приветствия.

— Матерь Божья! — закричала Кэйт. — Ларри вернулся! — Она передником обтерла руки и побежала к телеге. На какую-то секунду Кэйт остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Дэн! Пэт! Сюда! Это Ларри!

Кон пронесся мимо меня, и я увидела, как он подбежал к фургону и, забыв о своем почти зрелом возрасте, со всей искренностью ребенка обнял брата. Я поймала Тома О'Брайена, который жил через две палатки от нас.

— Быстро, сбегай к О'Доннеллам за Розой. Скажи ей, что Ларри вернулся. Быстрее! — попросила я.

К этому времени из шахты стали подниматься мужчины и собираться вокруг Ларри. К нашему лагерю подходили соседи. Они тоже радовались возвращению Ларри.

Я очутилась в общей толпе в объятиях Ларри и даже почувствовала его легкий поцелуй в щеку. Думаю, я была не первой девушкой, которую он поцеловал в эти минуты. Кэйт смеялась, и у нее по щекам текли слезы. Дэн пожимал всем руки, как будто это он вернулся из путешествия.

Обрадованные приездом Ларри, мы не обратили внимания на вторую повозку, запряженную двумя крепкими лошадьми. Все уставились на лошадей, а я смотрела на человека, который управлял ими.

Ларри, обращаясь к толпе громко выкрикнул:

— Я хочу всем вам представить Адама Лэнгли! Он собирается со мной заняться бизнесом. Если вы думаете, что это моя повозка и мои лошади, то ошибаетесь. — На его лице появилась уверенная широкая улыбка. — Но скоро они будут моими.

Шум одобрения прокатился по толпе, и люди двинулись вперед, чтобы пожать руку гостю. На нем были морская кепка и куртка, и выглядел он старше Ларри. Гость тепло отвечал на рукопожатия; по его акценту мы поняли, что он американец.

Из толпы кто-то пошутил:

— Ты должен держать ухо востро, Ларри. Эти янки колются острее иглы. Ты уж будь повнимательнее, а то он быстро приберет все к рукам.

Адам Лэнгли улыбнулся и жестом отверг это предположение. Лошади были привязаны, он спрыгнул с фургона.

— Оставь лошадей, — крикнул Ларри, — мы остановимся лишь на несколько минут. Надо отвезти товар к Бену Сэмпсону.

Адам Лэнгли пошел с нами к костру. Он был выше всех остальных, широк в плечах и больше склонен слушать, чем говорить. В зубах Лэнгли сжимал курительную трубку. На какое-то время я оказалась рядом с ним в толпе, и он возвышался надо мной. Даже находясь в самом центре, он совершенно не походил на собравшихся здесь суматошных ирландцев. Казалось, он хотел что-то сказать Ларри.

Моряки часто бывали на приисках. Адам Лэнгли был очень красивым — подтянутым и стройным, с крепкими скулами и с таким выражением лица, которое говорит о надежности человека. Он снял фуражку морского офицера — у него были каштановые волосы, хотя макушка уже успела выгореть на солнце. Лэнгли сел на бревно, куда указала ему Кэйт, и терпеливо ждал, пока утихнет суета. У него был ровный бронзовый загар, солнечная голубизна глаз… Я бы сказала, ему подошло бы все, кроме Балларата. Но он воспринимал все и всех очень приветливо. И, казалось, он полюбил Ларри.

Я снова поставила чайник на огонь. Мы с Кэйт раздали жестяные кружки, а Дэн всем желающим разбавлял чай ромом. Вокруг царило праздничное настроение, и мы все смеялись.

Мужчины расспрашивали о поездке в Мельбурн. Кэйт разрезала фруктовый пирог.

— Хорошо, я расскажу вам, — начал Ларри. — Все шло очень плохо, пока я не познакомился с Адамом. Вы не просто так приезжаете в Мельбурн и платите за вещи, которые хотите приобрести. Если вещи дефицитные, то их могут приобрести в магазинах только постоянные торговцы. Все зависит от торговых судов. Последнее время было много отложенных рейсов, и корабли опаздывали. У меня уже не было выбора: или мне пришлось бы платить непомерные цены за товар, или возвращаться с пустыми руками. Но тут я встретил Адама, и он свел меня с Джоном Лэнгли…

— Лэнгли?.. — Это имя пробежало по толпе. Его произносили с уважением.

— Значит, вы Лэнгли? Один из тех Лэнгли? Американец?

Адам пожал плечами.

— У нас одна фамилия. Две ветви одной семьи. Моя приехала в Новую Англию более ста лет назад. Мой отец встретил Джона Лэнгли, когда тот уезжал на китовый промысел в двадцатых годах. Мы из Нантекета! — сказал он гордо, как будто ожидал, что каждый знает, что это значит.

— Он владелец большого универсального магазина Лэнгли в Мельбурне, так?

— Более чем! — раздался голос из дальней части толпы. — Бог знает, что еще у него есть. Он владеет большим количеством кораблей, чем все остальные вместе. Он был бы рад видеть всех, нам подобных — золотоискателей бегущими из этой страны. Он сказал так недавно на законодательном собрании.