Кейт Уолкер - Сладкий сон

От размышлений его отвлекла суета у входа в отель. Одного взгляда Пьетро хватило, чтобы понять, что их выследили папарацци. Каким-то образом в массы просочилась информация о беглой жене князя Пьетро Динцео, вернувшейся домой, и собаки почуяли кровь. То, что Марина остановилась в таком непрезентабельном отеле, еще сильнее разожгло их стремление раздуть скандал из этой новости.

– Я сказала, мы приехали, – повторила Марина, когда Пьетро никак не отреагировал на ее слова, и указала на вход с выщербленными ступеньками. – Я остановилась здесь.

– Знаю.

Она наконец повернулась к нему, и краем глаза Пьетро заметил негодующий взгляд, который она бросила на него, когда он не свернул с дороги в парковочную зону.

– Тогда тебе стоит притормозить, вон там можно оставить машину… Пьетро!

Восклицание, полное гнева, вновь напомнило Пьетро, какой импульсивной, горячей может быть его жена. Когда-то это сыграло ему на руку, толкнув ее в его объятия и приведя в его постель. Но сейчас ни в коем случае нельзя позволять ей проявлять инициативу. Пьетро нажал на кнопку на приборной доске, и замок на дверях явственно щелкнул. Марина ахнула, поняв, что он сделал.

– Что происходит?!

– Доверься мне, – попросил Пьетро. – Ситуация осложнилась.

– Что? О чем ты? Выпусти меня! – потребовала она, дергая ручку двери, тщетно пытаясь открыть ее.

– Ни за что. – Пьетро замотал головой так активно, что волосы упали ему на лоб, и он откинул их назад резким движением. – Я хочу поговорить с тобой наедине, там, где нас не побеспокоят. Именно это я и пытаюсь организовать.

– Нам было бы вполне удобно в отеле!

– Конечно, – скептически заметил Пьетро, – особенно в компании дюжины озверевших папарацци, которые порвут тебя на лоскутки, если сочтут это интересным и достойным попадания в завтрашний номер.

– Папара… – задохнулась Марина и обернулась, пытаясь разглядеть непрошеных гостей. – Они там были?

Пьетро лишь коротко кивнул. Ему очень хотелось как можно быстрее убраться из этого района и выехать на побережье, но погода не позволяла разогнаться до нормальной скорости.

– Я их не заметила, – пробормотала Марина.

– Что ж, хорошо, что у меня зрение лучше, – бросил Пьетро. – Иначе ты попала бы прямо в жерло вулкана.

– Ой, да ладно! – запротестовала Марина. – Что тут может быть интересного для них? Разве что… – Она замолчала, заметив, как Пьетро посмотрел на нее.

– Разве что возвращение на остров княгини Динцео, которая сбежала от мужа и года не прожив с ним, – зло сказал он. – И возможность накопать сальных подробностей того, при каких обстоятельствах распался брак, казавшийся всем идеальным.

– О…

– Им ведь абсолютно нечем было поживиться за эти два года. И теперь они с радостью ухватятся за любую возможность раздуть скандал.

– Но ведь нет никакого…

Марина не договорила: от одной мысли о репортерах, копающихся в ее жизни, у нее сжалось горло.

– Как я уже говорил, – проворчал Пьетро, – прямо в жерло вулкана. Ты думаешь, что я способен просто остановить машину, открыть дверь и бросить тебя на съедение волкам?

Как ему это удается? – уже в который раз спросила себя Марина. Как ему удается выставлять ее в таком дурацком свете, как будто она маленькая, глупая, капризная девочка, а он – взрослый и мудрый? Ей в голову вдруг пришла еще одна мысль, и она вздрогнула.

– Они охотились за тобой, когда… когда я ушла?

Пьетро усмехнулся:

– А ты как думаешь?

То ли от холода в его голосе, то ли от собственных воспоминаний Марина поежилась. Она вспомнила, в каком восторге была пресса, когда они поженились, как старались подобраться поближе к ним и как Пьетро делал все возможное, чтобы они не тревожили покой Марины.

– Мне так жаль…

На глаза Марины навернулись слезы, горло сдавил спазм. Она знала, как ревностно Пьетро оберегал себя и свою личную жизнь от их назойливости, а когда она ушла от него, ему наверняка было вдвойне тяжело из-за повышенного внимания, которое побег Марины привлек к нему.

– Чего? Что из-за тебя они устроили осаду моего дома? Это все равно случилось бы.

– Я прошу прощения не только за это. Еще и за то, как ты оберегал меня от них после выкидыша. И за то, что они обрушились на тебя с новой силой, когда я ушла.

Марина отлично знала, почему с ней так мягко обошлись тогда. Пьетро выступил с заявлением в печати, переведя огонь на себя, став стеной между прессой и Мариной. Он идеально сыграл роль обеспокоенного здоровьем жены мужа, которым на самом деле не был. Впрочем, он всегда умел надевать и менять маски, которых требовали условия светской жизни. Годы вращения в высших кругах общества научили его этому.

Пьетро держал себя с непоколебимым достоинством, не позволяя себе особенных срывов. Таким же он был и за стенами своего замка. Иногда Марине хотелось ударить его, наорать на него, как-то заставить выйти из себя, хотя бы сказать, что он разочарован. Однажды она не сдержалась и высказала ему все.

– Разочарован? – с ледяным спокойствием переспросил он. – Да, черт возьми, я разочарован. Я думал, что мой род продолжится.

– И все? Ничто другое тебя не волнует?

– Нет. – Пьетро покачал своей красивой головой. – Я разочарован тем, что мы поспешили и все закончилось так. Надо было подождать. Я должен был подождать.

Марине следовало бы удержаться от этого вопроса, но она не смогла заставить себя прикусить язык.

– И почему же ты не подождал?

– Разве это не очевидно? Ты была беременна. Если бы мы подождали еще, это стало бы заметно. Наш брак – всего лишь предосторожность, ограничение ущерба.

В ту минуту что-то умерло в душе Марины. С той минуты она закрылась от Пьетро, и он тоже стал отдаляться от нее. Он не скрывал, что между ними ничего не осталось. И ей было на это наплевать.

– Если они узнают, что мы сейчас разводимся, – предупредил Марину Пьетро, – они будут гнать нас, пока не раздобудут хоть какую-нибудь информацию, и уж поверь, они постараются раздуть из нее огромный грязный скандал.

– Почему именно…

Марина не успела договорить, когда Пьетро остро посмотрел на нее, и она поняла, что он знает, о чем она хотела спросить.

– Почему именно сейчас? Разве непонятно?

Непонятно, подумала Марина. Она все еще не могла совладать с собой и уставилась в окно, за которым пригороды Палермо уступали место зеленой деревенской местности. Марина боялась, что, если Пьетро увидит ее лицо, он поймет, что сейчас она оплакивает все свои мечты и надежды, все, чего желала, о чем молилась. Потому что, несмотря ни на что, она все еще ждала, что Пьетро вернется, придет за ней и заберет к себе…

Нет! Нельзя поддаваться отчаянию! Пьетро никогда не пришел бы за ней. За эти два года он связался с ней всего однажды: позвонил сразу после ее побега и холодно приказал вернуться.