Кейт Уолкер - Сладкий сон

– Да я даже в одной комнате с тобой не могу спокойно находиться, не то что в крошечной машинке!

Пьетро поднял руку, слегка согнув пальцы. На первый взгляд это был защитный жест, но потом пальцы сжались в кулак, словно желая обрушиться на что-то, смять, сокрушить, уничтожить. Марина сжала губы, чувствуя, как слезы жгут глаза при мысли о том, что она натворила, хоть она и не знала, как именно это получилось.

– Просто скажи мне…

– Нечего говорить, – огрызнулся Пьетро, явно борясь с собой. – Ты была права. Для нас обоих лучше покончить с этим раз и навсегда, прямо сейчас. Водитель отвезет тебя в аэропорт. Там будет ждать самолет.

Нет, это невыносимо!

– Мне не нужен самолет!

– Ты полетишь на моем самолете, – сквозь зубы выдавил Пьетро, из последних сил сдерживаясь. – Это самый быстрый способ доставить тебя домой.

Он хочет избавиться от нее как можно быстрее и надежнее. Ему не нужно облекать свое желание в слова, чтобы она поняла это. Оно и так было написано у него на лице, пряталось в жесткой складке у губ, горело в глазах.

– Хорошо, я полечу.

Пьетро только молча кивнул. Он сунул телефон в карман и зашагал к двери.

Марина не могла так просто отпустить его, не рассказав, что на самом деле случилось здесь, какую ужасную ошибку она совершила!

– Пьетро, пожалуйста…

Марина не думала, что он ответит или хотя бы покажет, что услышал ее, но он остановился и слегка повернулся к ней в ожидании продолжения.

– Я была несправедлива к тебе. Я тоже виновата… И я умоляю тебя: прости меня.

– Слишком поздно, – жестко, безжалостно отрезал Пьетро. – Тебе не нужно просить прощения за что бы то ни было. Я давно должен был сказать это. Прости меня. И поверь, что это ничего, ничего не изменит.

– Нет! – умоляюще воскликнула Марина, цепляясь за воздух. – Пьетро!…

Но он уже не услышал ее: дверь за ним закрылась. Марина подбежала к ней, как раз когда на улице взревел двигатель. Она выскочила под яркие солнечные лучи и еще успела увидеть пронесшуюся мимо машину, через пару секунд исчезнувшую из вида.

Четыре недели – это очень много, подумала Марина, переворачивая лист календаря. Впрочем, обычные, абстрактные четыре недели – на самом деле не такой уж большой срок, но конкретные прошлые четыре недели, казалось, растянулись на века. Марине чудилось, что она уже давным-давно улетела с Сицилии, давным-давно последний раз видела Пьетро. Как будто много лет прошло с тех пор, как они занимались любовью, а потом он просто взял и вышвырнул ее из своей жизни.

Всего месяц назад в этот день Марина летела на Сицилию, навстречу ставшему роковым свиданию с человеком, которого она уже считала своим бывшим мужем. Она была преисполнена решимости, смело смотрела в будущее, готовая бороться до последнего, все нужные бумаги лежали у нее в сумке. Домой она вернулась ни с чем, даже потеряв кое-что.

Никаких бумаг Пьетро так и не прислал, хотя Марина была уверена, что они немедленно последуют за ней, если не догонят ее, когда она будет садиться в самолет. Она считала, что Пьетро захочет как можно скорее официально завершить их отношения. В конце концов, он ведь хотел освободиться от нее.

Марина подошла к окну. На улице светило солнце; яркий, веселый день был так не похож на тот, что она провела на Сицилии. Она тоже хотела стать свободной. Она хотела начать все сначала и чтобы ничто не тянуло ее ко дну, не держало в прошлом. Что ж, пожалуй, так и случилось: Пьетро больше не пытается связаться с ней, не надо думать о бракоразводном договоре, перед ней целая новая жизнь, которую можно начать созидать уже сейчас.

Радужную картину портил только тот день на Сицилии. Эти несколько часов поставили все с ног на голову, и как этот беспорядок разгребать, Марина не знала. Зато она прекрасно понимала, что теперь уже никогда полностью не избавится от Пьетро Динцео. Несокрушимая цепь навеки приковала ее к нему.

Потому что эти несколько часов породили новую жизнь. Марина была беременна.

– Ох, Пьетро…

Его имя едва слышно слетело с ее губ, и она вытерла одинокую слезинку, без спросу скатившуюся по щеке. Слезами делу не помочь. Марина должна быть сильной, думать теперь не только о себе, заранее планировать свою жизнь, решить, как вообще жить дальше, чтобы потом встретить будущее, не дрогнув. Если ей удастся найти в себе хоть каплю того мужества, что переполняло ее в самолете, летящем на Сицилию, все стало бы хорошо. Но с тех пор произошло так много событий…

Всего сутки проведя с Пьетро, Марина обнаружила, что ее откинуло назад, к рубежу, с которого она начала. Все, чего она добилась за первый год после побега, пытаясь забыть Пьетро, рассыпалось в прах и разлетелось по ветру. Марина заново влюбилась в Пьетро, хотя правильнее было бы сказать, что ее любовь к нему никогда не умирала. Она приложила много усилий и заставила себя поверить в то, что больше не любит Пьетро, но на самом деле это было не так. Она все еще страстно, нежно, глубоко любила своего мужа и боялась, что это на всю жизнь.

Звук подъезжающей машины отвлек Марину от размышлений. Она увидела, как у ее дома остановился длинный серебристый автомобиль. Не похоже на соседские машины… Вообще слишком дорогая вещь для всех, кого знала Марина… За исключением одного-единственного человека.

– Пьетро! – отчаянно вскрикнула Марина, отдергивая занавеску и сжимая тонкую ткань.

И тут же подумала, что теперь человек, сидящий в машине, отлично видит ее, напряженно выглядывающую в окно. Надо немедленно опустить занавеску и отойти от окна, строго сказала она себе, пока…

Но было уже слишком поздно. Марина услышала, как водитель заглушил двигатель. Дверца распахнулась, и до боли знакомая темноволосая фигура вышла из машины.

Пьетро…

Невозможно было не узнать его. Высокий, сложенный как античный бог, с блестящими на солнце волосами, которыми играл легкий ветерок… Даже в простых джинсах, мягком кожаном пиджаке и белой футболке под ним Пьетро удавалось выглядеть дорого и изысканно одетым. Золотистый загар, покрывающий кожу, резко выделял его на фоне бледных прохожих, с завистью смотревших на великолепную машину.

Но Пьетро не обращал на них никакого внимания. Едва выйдя из машины, он посмотрел на окно, у которого стояла Марина, и уже не отрывал от него голубых глаз. Он даже не посмотрел на автомобиль, ставя его на сигнализацию, и быстро, широко зашагал к дому.

Теперь было бесполезно прятаться и притворяться, что Марины нет дома. Ее уже заметили, и Пьетро не отступится от своего намерения поговорить с ней так просто, с чем бы ни пришел. Маринины предположения подтвердил резкий, требовательный стук в дверь. Пьетро постучал всего один раз, но и этого было достаточно, чтобы понять: он не уйдет, будет ждать, пока ему не откроют. Он определенно думал, что Марина со всех ног бросится на стук, просто потому, что это Пьетро стучит. А даже если она не откроет сразу, он сочтет это намеренной провокацией, решит, что она специально заставляет его ждать.