Кэтрин Куксон - Знак судьбы

Все оборачивалось не так, как она себе представляла. В мечтах ей виделись уютные вечера. Они с Томасом сидят перед камином в гостиной. Мужчина читает, она занята вышиванием. Они шутят, глядя на детей, играющих на ковре.

Но реальность оказалась иной. Каждый вечер повторял предыдущий: одинокая Анна, закутанная в покрывало, в холодной пустой комнате. Она использовала это время для размышлений, пытаясь найти выход из этой жуткой ситуации. Был один, но он ей совсем не нравился: суд может признать мистера Дика невиновным, а это значит, что он будет жить здесь постоянно, во всяком случае, до того времени, пока не найдет себе что-нибудь получше. Анна спрашивала себя: сможет ли она смириться с таким положением вещей, несмотря на ужасно грубое отношение к ней мистера Дика? И не находила ответа на этот вопрос, потому что знала – она останется в коттедже до тех пор, пока Моллен будет нуждаться в ней. А у нее имелось глубокое убеждение, что отныне хозяину нужнее всех будет именно она.

Жизнь в коттедже могла бы быть такой приятной, радостной и по-домашнему уютной. Здесь и детям лучше, чем в особняке. Последние недели они больше времени проводят на свежем воздухе, чем в доме, а это идет им только на пользу. А пища здесь, как недавно жаловалась Констанция, очень простая, что также полезно для здоровья. На хозяина подобная диета уже оказала положительное воздействие, потому что он как-то со смехом заявил, что у него начинают спадать брюки. И на прогулках он уже меньше кашлял. Несомненно сказывалось и то, что он пил гораздо меньше вина.

"Странно, – подумала Анна, – почему вино становится естественной потребностью в жизни некоторых людей?" За последние недели у хозяина было двое гостей, которые привезли ему ящик вина. Один из них молодой мистер Ферье, а другой – мистер Кардбридж. Кардбриджи были родом из Хексема, не богатые, скорее обедневшие представители аристократии, и мистер Кардбридж был едва знаком с хозяином. Анна поняла, что его визит доставил удовольствие Томасу исключительно потому, что гость привез ящик вина. По ее мнению, тем деньгам, которое стоило вино, можно было бы найти лучшее применение, но, разумеется, об этом не могло быть и речи. Даже небольшую сумму денег хозяин воспринял бы, как оскорбление, а вот эквивалент этой суммы в виде вина принял с распростертыми объятьями.

Вопрос о человеческих ценностях стал бы очень интересной темой в одну из вечерних бесед с Томасом. Но таким беседам суждено было состояться только в том случае, если бы мистер Дик получил по заслугам за свое преступление. И Анна молилась, чтобы так оно и было…

После ужина Томас отправился в спальню, захватив с собой горячий ром и сахар. Он любезно извинился перед Анной, сославшись на головную боль, но женщина поняла, что у него просто плохое настроение. Во время ужина его лицо покраснело. Хозяин совсем не разговаривал с ней. Не разговаривал с ней и мистер Дик, однако он никогда не обращался к ней за столом, да и вообще это происходило только в тех случаях, если давал какое-нибудь указание.

Анна облегченно вздохнула, когда мистер Дик тоже сразу после ужина удалился в спальню. Пока Мэри мыла посуду и убиралась на кухне, Анна навела порядок в гостиной и составила меню на завтрак. А потом загасила камин.

Она еще оставалась в гостиной, когда туда зашла Мэри.

– Я иду спать, мисс Бригмор.

– Очень хорошо, Мэри. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мисс Бригмор. – Мэри собралась было выйти из гостиной, но остановилась и спросила: – Мне кажется, или действительно похолодало?

– Думаю, что похолодало, Мэри.

– А вы знаете, я чувствую запах снега.

– Я не удивлюсь, если выпадет снег.

– Я тоже. Помню, мама рассказывала, что как-то на Пасху снега насыпало по самый подоконник, и в том году им не удалось скатить с холма ни одного пасхального колобка.

Анна улыбнулась.

– Возьми еще одно одеяло.

– Да, я так и сделаю, мисс. Прошлой ночью я замерзла. Может, принести одеяла вам и детям?

– Спасибо, принеси. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мисс.

Когда дверь за Мэри закрылась, Анна устремила взгляд на камин. Сверху, где она засыпала огонь угольной пылью, чернело пятно, но между прутьев решетки еще пробивались красные огоньки. Анна медленно опустилась на ковер, уселась, поджав под себя ноги, и стала смотреть на мерцающие огоньки. Мэри пообещала положить ей на постель второе одеяло, но Анна знала, что это ее не согреет. Если уж ты познала, что такое быть согретой мужчиной, то ничто не может заменить тебе его тепло.

Это был холодный дом. Он по-прежнему оставался жилищем старой девы. Странно, но всего несколько недель назад Анну и саму можно было бы назвать старой девой, однако все это было уже в прошлом. Если бы у нее был шанс, она могла бы вдохнуть тепло и счастье в этот дом. Могла бы стать бальзамом для ран Томаса Моллена, наполнить содержанием остатки его жизни. И если у нее не будет своих детей (а ей так этого хотелось), она бы удовлетворилась ролью матери девочек и воспитала бы их настоящими леди. И как знать, может, кто-то из друзей представил бы их ко двору (ведь произошло же это с мисс Бесси) и девочки смогли бы удачно выйти замуж. Однако в нынешних обстоятельствах такой исход казался волшебством, как в сказках Ганса Христиана Андерсена или братьев Гримм.

Анна облокотилась на пол, подперев голову ладонью. Не отрывая взгляда от красных огоньков, она почувствовала, что тело расслабляется. Женщина понимала: такая поза совсем не типична для мисс Бригмор, последний раз она вот так сидела на ковре, когда была молодой девушкой. А после у нее никогда не было в комнате камина, поскольку работа гувернантки предполагала почти аскетический образ жизни и прогулки на свежем воздухе.

Когда локоть начал затекать, Анна положила руку на пол и опустила на нее голову. Можно было позволить себе и такое, ведь в доме все спали. И если бы она полностью расслабилась, то и сама уснула бы прямо в гостиной, потому что здесь было так тепло и уютно, несмотря на жесткий пол. А может, лечь на диван? Подвинуть его поближе к камину и проспать здесь всю ночь. Никто и не узнает. По утрам она обычно вставала раньше Мэри.

…Анна не знала, сколько проспала, но сон ее был чуток – и звук открываемой двери разбудил ее. Женщина лежала не шевелясь и смотрела на крохотные огоньки между прутьями решетки камина. Значит, она дремала не несколько минут, а как минимум час, а то и больше.

Анна почувствовала шаги по ковру, да, именно почувствовала, а не услышала. В гостиную мог войти либо хозяин, либо мистер Дик. И Анна решила: если ее обнаружат, она притворится, будто спит. Потому что даже не представляла, как сможет объяснить свое присутствие здесь, тем более в такой позе, на полу.