Дженна Питерсен - О чем мечтает герцог

– Доброе утро, мисс Мэйхью, – сказал Саймон, остановившись около девушки. – Могу ли я присоединиться к вам?

Он наблюдал за тем, как девушка осмотрела комнату в поисках Габби, но она, казалось, и не торопилась с выбором блюд, а, увидев Саймона рядом с подругой, спокойно присела за другой столик. Лилиан нахмурилась, и он услышал, что перед тем, как кивнуть, она пробормотала себе под нос что-то похожее на «предательница».

– Разумеется, ваша светлость. Это же ваш дом.

Она жестом пригласила его сесть напротив неё, но он вместо этого сел рядом.

– Кажется, вы некомфортно себя чувствуете, – с лёгкой улыбкой заметил Саймон.

Лилиан густо покраснела, и его улыбка превратилась в усмешку. Он развлекался, подтрунивая над ней.

– Конечно, нет, – выдавила девушка сквозь стиснутые зубы, своим тоном противореча своим же словам.

Саймон кивнул и притворился, будто размышляет над чем-то.

– Прекрасно. Я думаю, что вам, возможно, хочется поговорить о том, что произошло прошлой ночью.

– Пожалуйста, говорите тише. – Взгляд девушки быстро прошёлся по комнате, она пыталась понять, слышал ли кто-нибудь его дерзкую реплику. Придя к выводу, что присутствующие могли лишь видеть их, но не слышать разговора, она прошептала: – Этого не должно было произойти.

Он пожал плечами. Лилиан могла говорить что угодно, но он явственно видел, что она не сводит взгляд с его губ. И неважно, признала она это или нет, но девушка желала того поцелуя и была бы не прочь получить ещё один.

– Возможно, это так, – начал он. – Полагаю, мы не должны были целоваться, принимая во внимание правила приличия.

– Совершенно верно, ваша светлость. Рада, что вы видите ситуацию именно в таком свете.

Тем не менее, говоря это и ковыряясь вилкой в тарелке, Лилиан не выглядела особенно счастливой.

Саймон слегка наклонился к ней.

– Но я совру, если скрою, что хочу повторения нашего поцелуя.

Вилка в руке Лилиан ударилась о край тарелки, когда она резко повернулась, чтобы посмотреть ему прямо в лицо. Её глаза были широко раскрыты и смотрели на Саймона с таким недоверием, что он неожиданно почувствовал ноющую боль в сердце. Неужели она настолько привыкла к порицанию общества в свой адрес, что даже не могла поверить в то, что мужчина посчитает её привлекательной?

Как же он хотел доказать ей обратное! Защитить её! Хотя это желание и было странным, ведь он почти не знал девушку. Но он всё равно стремился узнать Лилиан. Даже если их отношения ни к чему не приведут, он по-настоящему хотел этого.

– Может быть, мы встретимся позже, в библиотеке? – неожиданно даже для себя прошептал он.

Последовала долгая пауза, после чего Лилиан покачала головой, как будто пробуждаясь ото сна или освобождаясь от чар.

– Нет, – прошептала она в ответ, хотя в её отказе прозвучали сомнения. – Я-я не могу.

Несмотря на то, что она отвергла его предложение, Саймон улыбнулся. Было совершенно очевидно, что она сказала «нет» только потому, что считала это своим долгом. Он был уверен, что приложи он немного усилий, и она, в конечном счёте, скажет «да».

– Я прекрасно понимаю, что вы боитесь, – поднявшись, сказал Саймон и едва не расхохотался, когда её губы приоткрылись в молчаливом возмущении от того, что он посмел назвать её трусихой. – Если вы передумаете, я буду в библиотеке после чая. Доброго вам утра, мисс Мэйхью.

Затем Саймон повернулся на каблуках и медленно удалился. А девушка всё смотрела ему вслед.

Рассеянно помешивая чай, Лилиан с изумлением рассматривала Габби. Конечно, девушка понимала, что этим своим взглядом производит довольно странное впечатление, но, в конце концов, за последние несколько часов она подверглась испытанию вежливостью почти от всех гостей. Она также приняла участие, впрочем, довольно неудачно, в партии в вист и была вовлечена в продолжительную дискуссию с графиней Хефшир о достоинствах шёлка по сравнению с атласом, и о том, какой же всё-таки цвет станет последним писком моды в грядущем сезоне.

Наконец, она сумела выдержать долгую прогулку по парку в обществе дочерей маркиза Дрисдейла, близняшек леди Порции и леди Пенелопы. А эти молодые леди решительно были настроены от души посплетничать о Саймоне.

Но ничто из вышеперечисленного не могло отвлечь её от мыслей о приглашении герцога встретиться после чаепития в библиотеке. И ещё до того, как были съедены все кексы и выпита последняя чашка чая, волнуясь и сомневаясь, девушка всё же решила не идти.

– Лилиан, тебе следует перестать беспокоиться, – мягко заметила Габби. – Этим ты только привлекаешь к себе ещё больше внимания. Даже больше, чем Саймон, с этими его ухаживаниями.

Усилием воли Лилиан уняла дрожь в ногах и глубоко вздохнула.

– Видишь ли, когда я узнала, что ты приглашена в поместье Саймона, я поняла, что, возможно, это мой единственный шанс обыскать здесь всё и найти доказательства, имеющие отношения к его отцу. Я считала, что сумела предусмотреть всё, буквально каждую случайность, – прошептала она. – Но, Габби, я ошибалась. Я никогда не думала, что Саймон Крэторн будет вести себя так тривиально, так предсказуемо. Или что даже попытается соблазнить меня!

– Не понимаю, почему ты так не уверена в себе, – тихо ответила подруга. – Ты очень привлекательная молодая женщина, ещё и умная в придачу. Ты просто притягиваешь к себе мужчин.

– И большинство из них исчезают, как только до их ушей доходят слухи, окружающие мою мать, – в голосе Лилиан проскользнули горькие нотки. – Но Саймон пока ещё не напуган. А его продолжающиеся преследования не дают мне ни единого шанса выполнить то, к чему я так стремлюсь, для чего собственно и приехала сюда. И что мне теперь делать?

Габби скривила губы:

– Полагаю, это зависит от того, как далеко ты готова зайти в своем стремлении разоблачить перед обществом личину последнего герцога.

Высказывание подруги заставило Лилиан задуматься. Предсмертные слова отца всё ещё звучали в её ушах. Предназначенные для неё или нет, они были полны боли и сожаления о том, что он не сумел отомстить за нанесённый вред жене. Отец жаждал расплаты, и она не могла положиться в этом деле на Джека. Её брат уже упустил свой шанс открыто сойтись с Роджером Крэторном, дотянув всё до того момента, пока старый герцог не умер. А когда он, наконец, пришел в себя от затуманивающего сознание алкогольного оцепенения, ничего полезного и нужного сделать уже не мог.

Но зато Лилиан была здесь. И она могла раскрыть существующие тайны и сделать их общественным достоянием. Это надо сделать сейчас, пока они по-прежнему имеют значение, а покойный герцог не превратился в никому не интересный отголосок прошлого. Пока до него есть дело, надо действовать.