Дженна Питерсен - О чем мечтает герцог

У Лилиан перехватило дыхание. Каждый раз, когда она встречала Саймона, он был одет безупречно. И выглядел при этом очень собранно. Но не сегодня. Потому что сейчас на нём не было шейного платка, а рубашка была распахнута у ворота, являя взору открытый треугольник его гладкой кожи. Очевидно, он не брился с самого утра, поскольку от щетины у него потемнели щёки и подбородок. И вообще, он выглядел так, будто только что вылез из постели.

Он выглядел восхитительно.

– Что ты здесь делаешь, Лилиан? – коротко спросил он, но, несмотря на резкость вопроса, в его голосе не слышалось злости.

Прежде чем ответить, она огляделась вокруг. Взгляд скользнул по маленькому столику возле его кресла. Там, в пепельнице, тлели остатки сигары и недалеко стояли пустая бутылка из-под виски и бокал, до половины заполненный тем же напитком.

Взгляд девушки снова переместился на Саймона. Его глаза были тусклыми, настолько грустными и заполнены таким сокрушительным разочарованием, что она чуть не сжалась от той боли, которую он и не пытался скрыть.

– Вы пьяны? – прошептала она, наконец.

Он повёл плечом и сделав большой шаг, направляясь в её сторону.

– Недостаточно.

Её голос дрогнул, когда она снова поинтересовалась.

– А сколько в вашем понимании надо выпить, чтобы было достаточно?

Хриплый смех сорвался с его губ.

– Ещё не знаю. Спроси меня снова через пару часов.

– Саймон…

Он протянул руку и поймал между пальцами локон её волос. Когда он вытянул его из её затейливой прически, слова застряли у Лилиан в горле.

– Ты так и не ответила на мой вопрос, – нежно напомнил Саймон.

Девушке с трудом удалось сглотнуть. Он придвинулся к ней ещё ближе, и всё, что она могла видеть и чувствовать, был только Саймон. Вся остальная комната померкла для неё.

– Какой вопрос? – спросила Лилиан.

Он мягко улыбнулся.

– Думаю, ты знаешь, какой вопрос. Что ты здесь делаешь?

– Вы… ты исчез, – пролепетала она, зная, что должна уйти, но почему-то не могла. И совершенно определенно не хотела этого делать.

– И тебя выбрали, чтоб найти меня? – весело спросил он. – Ты прихватила собак, чтобы идти по моему следу?

– Саймон…

Он на мгновение прикрыл глаза.

– Я так люблю, когда ты произносишь моё имя.

Он стал наклоняться к ней. У девушки перехватило дыхание от его близости. Однако она нашла в себе силы отступить назад, хотя сердце в груди продолжило трепетать подобно крыльям бабочки.

– Я совершенно точно знаю, что тебя что-то мучает. Пожалуйста, скажи мне, что случилось.

– Зачем? – грубо поинтересовался Саймон, повернулся и, взяв бокал со столика, осушил его содержимое.

– Возможно, я могла бы помочь, – прошептала Лилиан, ненавидя себя за то, что использовала его. И одновременно презирала себя за то, что действительно хотела его поддержать.

Он поставил пустой бокал обратно на столешницу.

– Как ты можешь мне помочь?

Она несколько раз открыла и закрыла рот. По правде говоря, у неё не было на этот счёт никакого представления. Лилиан думала только о том, чтобы найти Саймона, дальше этих действий она не загадывала. Лилиан никогда бы не подумала, что найдёт его именно в таком состоянии. Полностью потерявшего контроль над собой. В равной степени несчастного и безумно соблазнительного.

– Я не знаю, – признала она.

Саймон снова двинулся к ней и остановился только тогда, когда между ними почти не осталось расстояния. Тепло его тела проникло сквозь её платье, обжигая и воспламеняя, причиняя ей сладкие мучения. И заставляя желать его.

– Думаю, ты отлично знаешь, как это сделать, – пробормотал он. – И думаю, глядя на меня, ты прекрасно понимаешь, в чём я нуждаюсь. Так скажи мне, Лилиан, чем ты поможешь мне?

Девушку охватила дрожь, едва его дыхание коснулось её щеки. Он был прав. В самой глубине души она знала, как заставить его боль уйти хотя бы на время. Она знала, как избавить его от страданий. Заставить их обоих забыть на время обо всём на свете.

Именно в этой слабости обвинила её Габби. Именно этого она и хотела. Но только на своих собственных условиях. Это мгновение принадлежало только ей, и никому больше. А свой долг она может исполнить и позже.

У неё дрожали руки, когда Лилиан подняла их и запустила пальцы в прохладные тёмные волосы Саймона. Он не возражал против её прикосновения, только издал прерывистый вздох, как будто целую вечность ждал именно этого момента, и теперь был полностью готов поддаться ему. Лилиан трепетала, мягко притягивая к себе его голову и нежно прижала его губы к своим.

А потом она поцеловала его.

И едва губы Саймона соприкоснулись с её губами, Лилиан поняла, что эта встреча не закончится, пока они полностью не предадутся любви. Но, несмотря на её невинность, несмотря на отказ от его предложения накануне, несмотря на все те обязательства, которые привели её в этот дом, она не чувствовала страха. И она не чувствовала, что поступает неправильно.

Нет, единственное чувство, которое пронзило её в момент слияния их губ и танца двух языков, было острое возбуждение. Это был её выбор, и никакие сомнения не помешали ей сделать этот выбор.

И назад пути уже не будет.

Лилиан упивалась каждой минутой, старалась запомнить каждый нюанс тех ощущений, которые волнами накатывали на неё. У Саймона был вкус виски и сладкого сигарного дыма, а под всем этим налётом скрывалось мощное мужское желание. Она почувствовала тот же неповторимый запах на его коже, разгорячённый и мускусный, от которого дрожь прошла по всему её телу, а между ног странным образом повлажнело.

Между поцелуями девушка слышала его тяжёлое, страстное дыхание, которое слилось с её собственным. Это был единственный звук, раздававшийся в тихой комнате. И звук их разделенного дыхания казался ей чарующей симфонией, пробуждающей такие дивные чувства, которым она не смогла бы дать определение, даже если бы кто-то предложил за это всё золото мира, настолько это было сокровенно.

Руки Саймона обвились вокруг неё, чтобы притянуть к себе её стройное тело, и Лилиан почувствовала всю силу его небывалой мощи, так же, как и очевидное свидетельство его желания. Девушка затрепетала, осознав, что она сама сделала с ним всё это. Она заставила его тело наполниться твердостью и готовностью, и острейшей нуждой.

Со стоном Саймон стал подталкивать её назад по просторной комнате, не переставая пожирать её губами, пока она не упёрлась спиной в край бильярдного стола. Затем он наклонился к ней и протолкнул ногу между её бёдрами, борясь со складками девичьего платья. Лилиан обнаружила, что трётся об него в каком-то древнем как мир ритме с взаимным для обоих удовольствием. Она беззастенчиво наслаждалась трением, порождённым её пусть и немного распутными действиями. Всё это было для неё таким захватывающим и всепоглощающим, таким греховным и всё же таким правильным.