Дженна Питерсен - О чем мечтает герцог

– Я бы очень хотела сказать, что мой приезд сюда подстроила судьба, которая свела нас вместе, как ты и любил говорить, – начала Лилиан с дрожью в голосе. – Но всё было совсем не так. – Усилием воли девушка взяла себя в руки. – Когда я приехала сюда, у меня была определённая цель.

Саймон молчал, его лицо было непроницаемым.

– Цель, – наконец заговорил он бесцветным голосом.

Лилиан кивнула. Ей было очень сложно произносить слова, но она заставила себя продолжить:

– Понимаешь, перед приездом сюда я… я уже знала, что, несмотря на идеальную репутацию, твой отец был лжецом и распутником.

Саймон уставился на Лилиан с выражением удивления и боли от предательства в глазах. Он сделал пару глубоких вдохов.

– И как ты узнала об этом? – резким голосом спросил он. Его ноздри раздулись от гнева.

Девушка закрыла глаза:

– Помнишь, как я рассказывала тебе о своей матери? О том, что она была склонна к меланхолии, но вовсе не это подтолкнуло её к самоубийству, что это сделал другой человек?

– Да, – кивнул Саймон. – Ты не вдавалась в подробности, а я не хотел тревожить тебя своими расспросами. По крайней мере, до тех пор, пока ты не будешь доверять мне настолько, чтобы рассказать мне всё.

От Лилиан не укрылось то, как он особо выделил слово «доверять». Ей с трудом удалось подавить рыдания.

– Так вот, человек, который толкнул её на подобный шаг, был… был твой отец.

Саймон резко повернулся и направился к окну.

– Что он сделал? – наконец, спросил он после молчания, которое, казалось, длилось целую вечность.

– Шесть месяцев назад, на смертном одре, мой отец признался брату, что герцог Биллингем, твой отец, он… он пытался соблазнить нашу мать. Когда она отклонила его авансы, он… – Лилиан с трудом заставила себя произнести эти слова: – Он применил силу против неё, изнасиловал её. Чувствуя вину и позор, она покончила с собой.

Обернувшись к Лилиан, Саймон издал какой-то странный звук.

– Изнасиловал её?

Девушка кивнула.

– Умирая, мой отец попросил брата отомстить. В то время твой отец был ещё жив. Я ждала, когда мой брат, Джек, исполнит волю отца и отомстит, но он слишком похож на папу. Вместо того, чтобы прийти сюда и вызвать на дуэль человека, который стал причиной смерти нашей матери, Джек начал заливать горе в вине, предпочитая губить себя, чтобы не чувствовать боль.

– Именно это и сделал твой отец, когда узнал правду о твоей матери, – заметил Саймон. – Он настолько ослабел, спиваясь, что уже не могу прямо противостоять моему отцу.

Лилиан кивнула:

– Когда я поняла, что Джек не в состоянии исполнить волю отца, месть стала моей обязанностью. Я признаю, что мною двигали мысли о том, что произошло с моей матерью. – Девушка зажмурила глаза, стараясь удержать навернувшиеся слёзы. Она не заплачет. Не сейчас. – Когда Габби получила приглашение на ваш загородный приём, мы подстроили всё так, чтобы и я отправлюсь вместе с ней, как её гостья.

– На что ты надеялась, приехав сюда? – спросил Саймон, качая головой. – Чего ты хотела добиться? Старый герцог мертв, погребён под землей вот уже несколько месяцев.

Девушка вздрогнула.

– Когда твой отец умер, весь свет начал говорить о нём, как о святом, в то время как о моей матери говорили одни гадости. Это ещё больше привело меня в ярость. Поэтому я и приехала сюда в надежде найти доказательства того, кем на самом деле был твой отец. Я надеялась обнаружить здесь какие-то факты, которые смогла бы потом обнародовать. Хотела, чтобы люди презирали его, чтобы шептались о нём так же, как о моей матери. Я хотела уничтожить его имя.

Саймон так долго смотрел на неё, что Лилиан стала сомневаться, а слышал ли он её или нет. Одним большим шагом он оказался перед ней.

– Ты приехала сюда, чтобы докопаться до тайн моего отца?

– Да, Саймон, – прошептала Лилиан, ненавидя боль от предательства, которая отражалась в его глазах. Она знала, что так всё и произойдет, но наблюдать за этим было просто невыносимо, словно ей в сердце вонзали острый кмнжал.

– Ну что ж, моя дорогая, – покачал Саймон головой. – Кажется, ты нашла всё, что хотела. И даже больше.

Он отошёл от Лилиан, дрожа от объявшего его ужаса. Его сотрясал ужас от сознания того, как мерзко поступил его отец с матерью Лилиан, Ужас от сознания того, что Лилиан притворялась, будто у неё есть чувства к нему, и всё это время строила заговор против него и его семьи.

И теперь она знала все их тайны. И если бы захотела, она могла бы уничтожить его, уничтожить его брата, разрушить всё, чем он дорожил.

– Саймон… – позвала его девушка голосом, в котором он услышал слёзы ещё до того, как обернуться и посмотреть на неё. Лилиан не сделал попытки приблизиться к нему, а лишь подняла руку в явной мольбе. – Я хочу всё объяснить.

– Ты уже объяснила, – рявкнул Саймон. – Что ещё ты хочешь сказать? Теперь мне кажется, что между нами не было ничего настоящего, только лишь одно притворство с целью раскрыть то, ради чего ты сюда приехала.

– Вначале всё так и было, я не отрицаю, – призналась Лилиан, подходя ближе к нему. – Но почти сразу же я начала сомневаться в правильности своих поступков. Когда я встретила тебя, когда поняла, какой ты человек, я стала сомневаться, что смогу причинить тебе хоть малейший вред. То, что происходило между нами, было настолько настоящим и правильным, насколько я пыталась изо всех сил не допустить этого, чтобы потом меня не терзало чувство вины.

При этих словах Саймон фыркнул, но девушка приблизилась к нему, и, прежде чем он смог отшатнуться, схватила его за руку.

– Никакие ухищрения не сработали – в конечном итоге я не смогла противиться тем чувствам, которые ты вызывал во мне. И когда я увидела, насколько ты пострадал от поступков своего отца, я поняла, что твоя боль была столь же сильной, как и моя. Я знала, что никогда не смогу причинить тебе боль. Даже если бы это означало отпустить прошлое.

Саймон вырвал свою руку.

– И когда ты сделала это открытие? Сегодня? Этой ночью? Только что? Это сподвигло тебя на признание?

– Нет, – покачала головой Лилиан. – Нет, это случилось раньше.

– Когда? – спросил он, молясь про себя, чтобы она сказала, что оставила мысли о мести ещё до начала их отношений. Он не хотел, чтобы эти мгновения были осквернены её словами.

– Я поняла это в то утро, когда ты поведал мне о незаконнорожденном сыне твоего отца, – ответила, наконец, Лилиан. Её щеки покрылись ярким румянцем. – До того, как нам помешали, и ты сказал, что мы должны пожениться.

Саймон смежил веки, настолько сильно его охватило чувство предательства. Затем он взглянул ей прямо в глаза:

– Это значит, что в то время, когда ты занималась со мной любовью, когда я раскрывал тебе своё сердце, ты всё ещё намеревалась использовать то, что узнала от меня, против меня же? Против моего умершего отца? А как это повлияет на других, тебе было наплевать.