Ирэн Фрэн - Стиль модерн

— Сан-Себастьян? — спросила Файя.

Этот вопрос подбодрил д’Эспрэ.

— Да, Сан-Себастьян, — заговорил он с воодушевлением. — Это в Испании, недалеко от Биарица. Даже мой начальник приватно заверил меня, что тоже туда отправится. И начальник секретариата министра просвещения! Может быть, даже, — разумеется, инкогнито, — заместитель государственного секретаря. Ах! Сан-Себастьян… Гранды, инфанта, король Испании, дипломаты, балы, казино… Всё!

— Всё, — повторила Файя, и ее глаза заблестели.

Д’Эспрэ поправил перчатки:

— Недели две или три отдохнем, я пока приведу в порядок мои дела на службе, а потом готовьтесь к отъезду. Само собой разумеется, нам придется взять с собой этого бывшего погонщика волов, Вентру. Понимаете, я не могу проехаться за его счет, не вознаградив его, такая, как бы сказать, компенсация, что-то вроде…

Он запутался. Они уже подошли к его машине — красивому служебному автомобилю с военным шофером. Солдаты суетились вокруг чемоданов. Не обращая внимания на их взгляды, Лиана прикрыла рукой рот своего любовника:

— Молчите, Эдмон, мы вас поняли. Надо думать и об удовольствиях подчиненных, не правда ли? Развлекаться, не поделившись с ними…

— Именно так! — обрадовался д’Эспрэ и поцеловал ей руку.

Лиана и Файя, несмотря на усталость, с одинаковой улыбкой согласились с его планом. Широким жестом он открыл им дверцу автомобиля.

Надо ли говорить о том, что Лиана и Файя обладали отменным здоровьем. Скука — единственное, что могло ему угрожать. Оказавшись в незнакомом месте, они на следующее утро встали такими же свежими, как и накануне отъезда. Но через три дня их румянец померк. Бордо быстро нагнал на них тоску, и если бы впереди не манила Испания, они, возможно, впали бы в неизбежную апатию.

Когда до них дошли вести о том, что гаубицы обстреливали столицу и вражеские войска были уже на Марне, девушки начали благословлять тот день, когда покинули Париж. Жителей Бордо не слишком волновало их положение кокоток, и они с улыбкой смотрели им вслед, радуясь внезапному появлению красивых женщин. В город прибыли почти все актрисы из «Комеди Франсез» во главе с Сесиль Сорель, большинство танцовщиц из «Фоли-Бержер» и все дамы, связанные теми или иными узами с министрами и парламентариями. Последние явились сюда в сопровождении сразу нескольких женщин: же, новой, будущей , а иногда и законной. Все это напоминало гарем: впечатление усиливалось от того, что светская жизнь вертелась вокруг пяти улиц и трех отелей.

Но главное — здесь было безопасно, да и осень на берегах Гаронны была очень мягкой. Настоящим наслаждением было расположиться к шести вечера на террасе со стаканчиком портвейна! Дни были похожи один на другой, а сумрачная окраска гарнизонного города напоминала подругам Сомюр. Ничего от блистательного season , обещанного д’Эспрэ! Рано утром мужчины расходились по учреждениям или в «Альгамбру» [50] Отель в Бордо. , превращенную в парламент. Там они целыми днями обсуждали успехи врага и необходимые срочные меры. Даже сам Пуаре обивал пороги этих учреждений, чтобы вынудить военную администрацию согласиться на новую модель солдатской шинели. Его посылали от генерала к полковому портному, от помощника секретаря к министру, требовали бесконечного оформления бумаг, но это его не обескураживало: казалось, он решил никогда больше не одевать — и даже не раздевать — ни одного женского тела.

Жизнь остановилась. К одиннадцати часам — как в Сомюре, сетовала Файя, — они вылезали из кровати, потом отправлялись на небольшую прогулку. Красочно освещенные осенним солнцем аллеи были устланы оранжевыми листьями, стулья тут же были расставлены кругом, и эта картина мало менялась изо дня в день. За два дня они обошли всех модисток, познакомились со всеми зеваками на аллеях, со всеми цветочницами. Немного тяжелый обед в отеле «Шапон Фин», снова прогулка, и в три часа дня кульминация — официальное сообщение: «Ситуация не изменилась». Тем временем — и об этом шептались — шли бои на Марне. Слухи, подсчеты, намеки. Затем подходил черед кондитерской: чай и пирожки, которыми славился город. Полагалось выпить рюмочку портвейна, растягивая эту процедуру до семи — времени возвращения мужчин. Те приходили немного грустные, усталые и потухшие. Что же могло их вернуть к жизни? Решительно, в Бордо было не до развлечений!

Через десять дней женщин осенила идея. Почему бы им, как и мужчинам, не заняться торговлей? В разумных пределах, конечно, очень скромно. Они ринулись во все закоулки города на поиски торговцев все равно чем: фиксаторами для портянок, крышками для солдатских котелков, пикриновой кислотой, мышьяком, бочками с сельдью. В этом смысле Бордо со своими пакгаузами был необыкновенным городом. Удостоверившись в Наличии товара, достаточно было в пять часов устроиться на террасе «Шапон Фин» и предложить этот товар любовнице генерала, а та — любовнице сенатора, которая… Назавтра возбужденная дама возвращалась с надлежащим образом подписанными приказами о закупках, а за эту услугу предполагались хорошие комиссионные… Можно было еще, если имелись надлежащие связи, участвовать в обмене: три тысячи дорожных фляг старой модификации на три сотни новой, смазочное масло для ружей на мыло из Марселя. В любом случае были обеспечены хорошие барыши, а к зиме гарантирована покупка меха.

Лиана стала одной из первых последовательниц этого вида развлечений. К концу недели, когда Файя, еще более удрученная, чем в Париже, решила «никуда не двигаться до Сан-Себастьяна», она начала обшаривать все лавки пакгаузов. И тут же поняла, как ей избавиться от скуки. Из деликатности по отношению к д’Эспрэ она не интересовалась продовольствием, а начала с набора тысячи амулетов для сенегальских стрелков и в тот же вечер перепродала их по более высокой цене экс-любовнице одного полковника, подвизавшегося при министерстве. Послезавтра еще более необыкновенная находка: она приобрела сто тысяч подтяжек по девяносто пять сантимов за пару и надеялась выиграть втрое. Однако сумма, которую надо было выплатить авансом, была такова, что она не рискнула платить, не зная покупателя: было бы жалко увидеть, как тают, продаваясь, драгоценности, подаренные д’Эспрэ, или, что, по ее мнению, было еще хуже, ликвидировать ренту. Чтобы быть уверенной в сделке, она решила навести справки в министерстве и надеялась выиграть эту партию.

На следующий вечер ей назначил рандеву торговец, о котором шептались, что он был накоротке с нужными лицами из министерства. Лиана ожидала его за стаканчиком портвейна на террасе «Шапон Фин», сидя рядом с танцовщицей из френч-канкана, — та подсчитывала доходы после обмена зонтиков от солнца на скромные портфели. Вечерело, липы на площади постепенно погружались в темноту, и девушка уже задалась вопросом, куда же подевался этот фат, когда вдруг ощутила, что кто-то энергично тянет ее за рукав, не оставляя возможности для сопротивления. Изумленная, она встала, опрокинув стакан с портвейном.