Джоанна Линдсей - Пламя сердец

— Ты же не хочешь… Конечно, нет…

— Я хочу ее допросить, Даррелл. Не знаю, почему тебя это так волнует. А теперь займись своими делами. Женщины помоют ее и без тебя.

Проходя мимо него к двери, Даррелл гордо вскинула голову. Щеки ее пылали огнем, но у него и в мыслях не было мириться с ней.

Альден ждал Ройса в его комнате. Он все еще стоял у окна, где его оставил кузен.

— Ты все видел? — поинтересовался Ройс.

— Да. Только не мог слышать, о чем вы говорили, — ответил Альден и с любопытством добавил: — Ты увидел то, что должен был увидеть под кожаной рубашкой?

Ройс мрачно проворчал: — Славная грудь у этого мальчишки.

Альден засмеялся, но тут же умолк и покраснел, так как понял, что это для него означает.

— Не так уж приятно было знать, что тебя ранил мальчишка, но женщина!..

— Успокойся, Альден! Она только что вышвырнула двух слуг из ванной. Она совсем не похожа на женщин, которых мы знаем.

— Может быть. Она слишком высокого роста для женщины, достаточно высокого, чтобы водить нас за нос так долго.

— Но зачем они взяли женщину в плавание? — удивленно спросил Ройс. Альден пожал плечами.

— Зачем? Чтобы она удовлетворяла на корабле их желания. Мы уже покончили с викингами, когда она появилась. Думаю, ее оставили на корабле, но, когда она увидела, как повернулось дело, решила идти на помощь своим. В конце концов, если бы всех викингов перебили, она бы осталась одна. Не удивительно, что дралась она, как бешеная.

— Да. Пожалуй, она позволила бы сечь себя и дальше, лишь бы мы не думали, что она женщина. Она боялась, что ее изнасилуют саксы.

Альден зло посмеялся над этим.

— Мужчины есть мужчины. И почему шлюха должна бояться мужчин другого народа?

— Может, она верна своему и не хочет якшаться с врагами.

— Наверное, ты прав. Теперь, по крайней мере, ясно, почему эти викинги так тщательно скрывали, что она женщина. Очень скоро мы бы заперли их вместе на ночь. Но, Господи, что они находят в этой огромной, мужеподобной девке?..

Отношение Кристен к собственному приключению, которое закончилось так плачевно, изменилось в день ее появления в доме. До сих пор ее основной заботой было молчать и прятать косу. Теперь же встала проблема, которая до сих пор ее совсем не тревожила: какими глазами эти саксы будут смотреть на нее? Может, из-за высокого роста и положения пленницы они найдут ее отвратительной? Или она для них будет так же желанна, как для мужчин ее родины?

Предводитель саксов сказал, что она не представляет интереса для его мужчин. Видимо, он имел в виду, что мужчина не захочет спать с женщиной, которая выше него ростом, поскольку не будет чувствовать себя хозяином положения. Если это так, то ей нечего бояться здешних мужчин, кроме двоих. Один должен умереть, об этом она позаботится. А второй сам предводитель.

Лорд Ройс вызывал у Кристен смешанные чувства. Всю эту неделю она его почти не видела; когда он появлялся, избегала смотреть ему в глаза. Но свое первое впечатление она не могла забыть. Он выглядел, как молодой бог, когда на крупном жеребце въехал во двор, держась в седле прямо, гордо и уверенно. Он смело подошел к шестнадцати враждебно настроенным мужчинам, которые сами были высокого роста и крепкого телосложения, и открыто выразил им свое презрение.

Этот сакс ничего не боится. Сегодня он довольно легко забрал у викингов Кристен, лишил ее их защиты. Викинги не знали, что и подумать, когда он безоружный появился среди них.

Отер считал такую неосторожность проявлением глупости. Торольф полагал, что Ройс их провоцирует, ищет предлог, чтобы потом уничтожить. Кристен разделяла мнение Торольфа, она хорошо помнила взгляд Ройса, полный ненависти и злобы, в тот первый день, когда он отдал безжалостный приказ убить их.

Ройс внушал ей страх и в то же время восхищение — тут уж Кристен ничего не могла с собой поделать. Ей всегда доставляло удовольствие смотреть на ладную мужскую фигуру. Еще в последнюю ночь перед отплытием мать застала ее за тем, что она слишком долго и пристально рассматривает Дане, младшего сына Перрина, после его победы в ручном бою. Бренна тогда еще стала подтрунивать над ней, спрашивая с улыбкой, действительно ли здесь нет никого, кто бы мог стать ее мужем. Сильное, красивое мужское тело было отрадой глаз для Кристен, и мать научила ее не стыдиться таких чувств. А у этого сакса не только красивое тело, но и необыкновенной красоты лицо.

Честно говоря, смотреть на него для Кристен было истинным наслаждением, но ей не хотелось, чтобы и он с таким же восхищением разглядывал ее. При той ненависти, которую он питает к ней, даже ночь, проведенная вместе, не станет радостью. Пока он к ней равнодушен, она чувствует себя в безопасности, несмотря на то, что изолирована от других. Цели у нее прежние. Она будет работать и вести себя тихо, пока не представится возможность бежать. Но временами она ловила себя на мысли, что ей интересно — смогла бы она понравиться ему как женщина?

Желая выместить злость, женщины скоблили ее с таким ожесточением, что, без сомнения, могли бы дотереть до дыр. Она все это терпела только потому, что не хотела поднимать шум, следствием которого могло быть появление сакса.

Одежда, которую ей дали, вызывала у нее смех. Не было ничего, что пришлось бы ей впору, даже если распустить швы. Для своего роста она была достаточно стройной, но по сравнению со здешними женщинами слишком плотной. Рукава нижней рубашки оказались такими узкими, что она не смогла даже просунуть руки. Женщины стали спорить, стоит ли просто распустить швы или же вшить полоску материала. Кристен решила проблему быстро и просто, оторвав рукава совсем. Дома она всегда носила летом платья без рукавов, а здесь в платье с рукавами ей и подавно было бы жарко. Женщины ее поведение не одобрили, но желания спорить с ней, так же как и у нее с ними, ни у кого не было — не хотелось вновь навлекать на себя гнев хозяина.

Нижняя юбка, которая должна была закрывать ноги, едва доходила Кристен до колен, а серое платье — до щиколоток. Но оно, по крайней мере, было без рукавов и с разрезами по бокам, так что пояском, который ей дали, можно было по настроению менять фасон. Кристен решила свободно подпоясаться, хотя по бокам проглядывала нижняя рубашка. Поскольку скрыть фигуру все равно не представлялось возможным, она решила хоть как-то отвлечь внимание от своих округлостей.

Сапоги у нее забрали и дали пару домашних туфель с легкой подошвой; она бы с удовольствием их носила, если бы не надо было снова надевать цепи. Туфли были низкими, а ей не хотелось носить цепи на голых ногах. Кристен сказала это женщинам, и Эда, старшая из них, приняла мудрое решение: не стала надевать цепи, а взяла их с собой, когда вместе с еще одной женщиной повела Кристен наверх.