Розалинда Лейкер - Жена Уорвика

Дэниэл, задумчивый и тихий, сидел рядом с Джимом в экипаже, который уносил их прочь из Брайтона. В нескольких милях от них вдоль пыльной дороги темнел в сумерках унылого дня какой-то город. По его настоянию Гарри вместе с Кейт ехали в наемном экипаже. Дэниэл не хотел думать о Кейт, которую сильно оскорбил прошлой ночью, и, как он теперь признавался сам себе, совершенно незаслуженно. Тогда, придя в себя после удара о мостовую, он обнаружил, что его голова, рассеченная от удара о камни, покоится на коленях у Кейт. Она не обращала никакого внимания, что из раны течет кровь и впитывается прямо в ткань ее нового платья.

– Вы что, совсем ничего не соображаете? Как вы относитесь к оказываемой милости? Кто вам позволил надевать дорогую одежду задолго до события, для которого она предназначалась?

Он набросился на нее, обезумев от гнева после унижения, которое нанес ему Рэдклифф. Ни одно из платьев Кейт не покупалось из милости, да и стоили они все умеренно, но он отыгрался на ней за весь этот злополучный вечер. Джим и Гарри помогли ему подняться и поддерживали с обеих сторон, поскольку он еще слабо держался на ногах после пережитого потрясения. Кровь стекала из раны прямо на рубашку, окрашивала в багровый цвет дорогую ткань его нового фрака. Прохожие думали, что он пьян, а поскольку пьяные люди не являлись редкостью для этого времени суток, то все проходили мимо, не останавливаясь, только посмеивались и отпускали шуточки.

Не ответив на его оскорбления, Кейт быстро и молча встала и отошла в сторону, что лишь усилило его гнев. Джим не позволил больше нападать на женщину и с помощью Гарри повел его в отель. Дэниэл увидел Кейт снова только на следующее утро, уже сидящую в экипаже. Он хотел извиниться перед ней и поблагодарить за то, что она вычистила его фрак, но она смотрела прямо перед собой полностью игнорируя его, с тем же отстраненным видом, как и в день аукциона. «Ну хорошо, пусть ведет себя как хочет», – подумал он. Тем не менее ее отношение раздражало его. Почему он должен испытывать вину? Он мог вести себя с ней, как хотел, она ведь практически была его собственностью, как золотые часы, свисающие из кармана его замшевого жилета.

Его мысли переключились на Клодину. Он чувствовал запах ее духов, изысканный, слегка мускусный аромат безумно сексуальной женщины. Его ладони помнили упругую окружность талии под тонким атласным платьем и провоцирующую игру ее пальцев в его руке. Он беспокойно заерзал на сиденье.

– Когда доберемся до Льюиса, сверни на побережье к Истхэмптону, – велел он Джиму. – Он лежит на пути к торговому городу Маррелтону.

– В этом нет никакого смысла, – резко и упрямо возразил Джим. – Мы сильно отдалимся от нужного маршрута.

Тренер прекрасно знал причину подобной смены маршрута. Заинтересовавшись рыжеволосой ведьмой, которая свела с ума его друга, он пошел после поединка в библиотеку, где обнаружил ее имя и адрес в той же самой книге посетителей. Прошлой ночью Дэниэл нечаянно проговорился, что именно юная мисс Клейтон сидела в злосчастном экипаже, а ее зять так сильно ударил его в лицо. Тогда, уложив пострадавшего в постель, Джим и Гарри, сидя в баре за пинтой пива, более-менее восстановили всю историю, произошедшую в Морском Шатре. В любом другом случае Джим настоял бы, чтобы Дэниэл провел весь следующий день в постели и восстановил силы после такого сильного удара в голову. Учитывая случившееся, они с Гарри решили побыстрее увезти Дэниэла из Брайтона, чтобы он не натворил какой-нибудь беды. А теперь Дэниэл решил свернуть в сторону Истхэмптона, без сомнения, мечтая подъехать к дому этой дерзкой девчонки. Тренер с трудом сдержался, чтобы не выразить свои гневные мысли вслух.

– Нам не придется сворачивать с пути, – ответил Дэниэл. – Из Истхэмптона вдоль всего побережья тянется тропинка, которая выведет нас обратно на главную дорогу.

– Тропинка! – фыркнул Джим. – Болотистая колея, в которой увязнут наши колеса. И проторчим мы там бог знает сколько времени.

– Делай, как я сказал. Я желаю увидеть Истхэмптон, прежде чем покину эту часть страны, – нетерпеливо бросил Дэниэл, всем своим видом демонстрируя, что озвучил достаточно аргументов.

Махнув хлыстом, Джим крикнул Гарри, что они меняют направление. Когда они выехали из Льюиса и достигли Маррелтона, пошел мелкий дождь. У Истхэмптона он превратился в жуткий ливень, барабанивший по крышам их экипажей. Колеса разбрызгивали свежую грязь. Дэниэл не обращал никакого внимания на дождь, напряженно всматриваясь в ворота больших домов, величаво стоящих посередине просторных владений, мимо которых они проезжали. Когда они поравнялись со столбами, на верхушках которых красовалась пара громадных каменных львов и значилась надпись: «Рэдклифф-Холл», Дэниэл велел остановиться. Он спрыгнул с подножки и бросился через усиливающийся ливень к кованым воротам, перед которыми остановился, разглядывая извилистую дорожку и мрачный, с башенками особняк, возвышающийся в конце.

– Что он делает? – спросила Кейт, подавшись вперед, чтобы лучше видеть Дэниэла.

Они с Гарри укрылись под кожаным верхом экипажа, который надежно защищал их от дождя. Гарри тоже наблюдал за братом.

– Это дом мисс Клейтон, о которой я вам рассказывал. Именно по ее вине произошла вчерашняя беда. Как он внимательно рассматривает особняк. Лишь Господь Бог знает зачем! Даже если он раньше воображал, что у него появятся шансы на какие-либо отношения с ней после того как он унаследует поместье, то оскорбительное поведение Рэдклиффа прошлой ночью создало непреодолимые препятствия к этому. Гордость Дэниэла никогда не позволит ему переступить порог Рэдклифф-Холла, да и его самого там никогда не примут. Все подошло к логическому концу, и мы сейчас просто теряем тут время, а Дэниэл рискует подхватить лихорадку, стоя под дождем.

– Он возвращается обратно в экипаж, – прокомментировала Кейт.

– Слава богу! Остается надеяться, что мы сможем быстро выехать из Истхэмптона.

Стегнув лошадь кнутом, Гарри сел на свое место и направил экипаж следом за экипажем Дэниэла и Джима. Он радовался, что благодаря дождю мог насладиться уютной и интимной атмосферой, сидя рядом с Кейт под навесом, чего никогда не произошло бы в солнечную погоду при откинутом верхе. Сначала говорил лишь он один, но постепенно, благодаря очаровательной улыбке и открытой манере держать себя, в которой чувствовался дружеский, исполненный сочувствия интерес, он добился ее доверия и втянул в беседу. Он спросил, родилась ли она в Хитфилде.

– Нет, я родилась в Лондоне, а города не помню, потому что родители уехали оттуда, когда мне было два года. Тетка отца завещала ему дом в Хитфилде, а поскольку нам всегда не хватало денег, он решил сэкономить на ренте, и мы переехали в более дешевое по сравнению с Лондоном место. Мама так и не смогла почувствовать себя счастливой в новом доме.