Жан-Мишель Тибо - Избранница богов

Маленькой девочке многое придется объяснить…

Мишель помог Амии сесть позади себя на лошадь. Девочка крепко ухватилась за него, прижалась щекой к его спине. Хирал ехала рядом, глядя на нее с состраданием. Блистательная видела в Амии себя в том же возрасте. В одиннадцать лет она была неуверенной в себе и всего боялась. Гуру принесли ее в жертву, сделав проституткой в храме Шивы. Хирал лишилась девственности в семь лет. Ужасное воспоминание, похороненное в самых глубоких тайниках памяти, теперь вернулось – мужчина, раздавливающий и удушающий ее своим весом; рана; кровь между бедер; запах благовоний, смешанный с запахом пота… Она сумела преодолеть отвращение, потому что любила Шиву. Танец спас ее, и мужчины стали преданными рабами ее талантов. Потом в ее жизни появился Мишель, она познала его любовь. В его объятиях она очистилась, стала полноценной женщиной. Его ровней. Появление этой девочки – благословение богов, Ганга послала им Амию. Отныне в их жизни открылись новые перспективы. Теперь у них с Мишелем была девочка, которую нужно воспитывать и защищать. Ей очень хотелось расспросить Амию, узнать все о ее жизни. Особенно волновал Хирал вопрос, как малышка оказалась в Варанаси.

– Где ты жила все это время, Амия?

Вопрос был задан в прошедшем времени: Хирал чувствовала, что у девочки больше нет дома, что она ненавидит то место, куда служанка непалка хотела ее отвести.

– Там! – ответила Амия, пальцем указывая на вычурные крыши дворца.

– В этом дворце? – удивилась Хирал.

– Да.

– В каком дворце? – обеспокоенно спросил Мишель, поворачиваясь в седле.

– Во дворце принца Ранги.

– Принца Ранги? Черт! – выругался он. – Следуйте за мной!

И он направил коня по дороге, уходившей в противоположную от дворца сторону.

– Что случилось?

Два сикха не понимали, что происходит. Им поручили отвести Мишеля, Хирал и Дхаму к принцу Варанаси, который, в свою очередь, должен был переправить их по безопасным дорогам в Лахор.

– Мы не поедем во дворец.

– Почему?

– Чтобы не подвергать опасности жизнь Амии.

Он, ничего не зная наверняка, предчувствовал, что Амию ждет ужасная участь, если они привезут ее к принцу.

– Давай поедем к моим, – предложил Дхама.

– К твоим? – переспросила Хирал.

– К тибетцам. Никто не придет за нами туда.

Развалинами ступы [51]было отмечено место, где когда-то проповедовал принц Гаутама, который после длительной медитации под баньяном достиг просветления и стал Буддой. Вдали от нескромных взглядов, в одном из бедных домов, меж которыми ходили туда и сюда одетые в темно-красные одеяния жрецы, Амия рассказала своим спасителям, как она оказалась в Варанаси, и о том, что Три-Глаз а продала ее Ранге. Она поделилась с ними своими страхами и отчаянием, которые испытывала, живя во дворце.

– Он хотел сделать из меня девадаси…

Это признание потрясло Хирал. Пальцы Блистательной сжались в кулак. Она знала, что скрывается за этим словом, означавшим «прислужница бога» – проституция, лишения, телесные мучения и венерические болезни. Маленькие девочки, полностью подчиненные диктату гуру, нередко умирали. Она прошла через весь этот кошмар, и даже теперь, вспоминая о детстве, содрогалась от стыда и ужаса. Но ей повезло, очень повезло. Сердце Хирал сжалось, когда она едва слышно спросила:

– А ты… ты… Ты еще девственница?

– Да, – ответила Амия.

Амия заплакала, вспомнив о девочках, которые остались во дворце, – Анжели, Семантика… Хирал обняла ее и погладила по волосам.

– Проклятый принц! – выдохнула она.

Она убила бы Рангу, окажись тот сейчас с ними рядом. Хирал посмотрела на Мишеля. Он был мертвенно бледен. Он тоже жаждал наказать Рангу.

– Нам нужно как можно скорее уехать из Варанаси, – сказал он. – Чем занят Дхама?

Взгляд его карих глаз пробежал по улице поселка. Дхама ушел к монахам, чтобы они помогли разработать новый маршрут. Предстояло подумать и о том, как без проблем покинуть город. Тибетская коммуна расположилась на некотором удалении от жилищ индусов, в квартале, который с незапамятных времен был буддийским. Индуисты ненавидели тибетцев и старались с ними не общаться. Однако конфликты случались часто, разборки были жестокими и кровавыми. И все же Мишель и его спутники были уверены в том, что здесь, вблизи высокочтимой ступы, буддисты не отдадут друзей Дхамы приспешникам принца Ранги.

Наконец после часового отсутствия появился Дхама.

– Отправимся до наступления ночи, разделившись на две группы, – сказал он и изложил свой план.

Дхаме пришлось приложить немало усилий, прежде чем план его был принят. Итак, Мишелю предстояло добираться до Лахора в компании двух сикхов. Дхама же с помощью своих друзей-тибетцев, не привлекая лишнего внимания, брался довезти до царства Джундан Хирал и Амию.

Священную танцовщицу и девочку было невозможно узнать: одетые по традиции жительниц горных деревень Ладакха, они шли пешком, в окружении членов шести семейств самого нищенского вида. Крестьяне вели на поводу мулов, груженных мешками с солью. Несмотря на жару, на Хирал и Амии были плотные шерстяные одеяния и меховые шапки, из-под которых спадали их засаленные спутанные волосы. Ладакхским женщинам пришлось потратить много времени, чтобы с помощью земли и смешанной с жиром сажи скрыть их природную красоту. Дхама тоже прибегнул к маскировке, одевшись главой клана. Он единственный в группе ехал на коне и казался настоящим дикарем. Одетый в звериную шкуру, он великолепно играл свою роль, когда на перекрестках дорог и у мостов приходилось сталкиваться с солдатами.

Дхама свободно говорил по-тибетски. До того как податься в буддисты, он жил в образовавшемся вследствие миграций поселке, населенном животноводами и странствующими рудокопами. К счастью, не они одни странствовали по дорогам северной Индии, протоптанным десятками поколений мужчин и женщин. С незапамятных времен спускались тибетцы с гималайских долин, чтобы продать скот, шерсть и драгоценные металлы. Назад они возвращались с товарами, необходимыми для выживания.

На участках дороги, удаленных от густонаселенных мест, когда рядом не было других путников, Хирал и Амия могли пообщаться. Амия упивалась рассказами Блистательной о ее жизни танцовщицы в храме Шивы в Танджавуре, о южных областях Индии, которые в значительной степени отличались от северных. Так, на юге не было традиции топить новорожденных девочек в реке, – наоборот, рождение девочки встречали с радостью. Можно было сказать, что южные женщины пользовались свободой, невиданной на берегах Ганга. В Танджавуре и Мадрасе люди нередко заключали браки по любви. И очень мало женщин следовали за своими супругами на костер.