Луиза Аллен - Замужем за незнакомцем

— Сначала она сказала: «Возможно». Потом мы поехали осмотреть дома, и нам больше понравился тот, что в Лонг-Веллинге. Потом кое-что произошло, и теперь я не знаю, что будет дальше.

— Что произошло? — Уилл вопросительно поднял бровь.

— Ничего особенного, — спокойно ответил он на вопросительный взгляд брата, — но тем не менее она выйдет за меня, хочет она того или нет. — И снова взглянул на портрет. Дан улыбался, и этого было достаточно, чтобы вызвать в памяти эффект присутствия: показалось, что брат слушает сейчас их разговор. И снова Кэл ощутил внутри зияющую пустоту. Надо постараться не думать об этом. — Я ей дал время подумать. У нее есть ночь, завтра утром узнаю ответ.

Он не сказал, что его так и подмывало сейчас же ехать к Лэнгли и все выяснить, но годы, проведенные в Индии, где он занимался торговыми контрактами, приучили его к терпению: он прекрасно знал, как важно сделать паузу и заставить партнера беспокоиться. Кончится тем, что он сам предложит то, от чего раньше отказывался. Так и с Софией: сейчас она рассержена и смущена, но к утру опомнится — сделка состоится.

«Мне нужен наследник, и я хочу нескольких детей», — сказал он ей, но, пока эти слова не слетели с языка, он не осознавал, насколько глубоко было его желание иметь свою семью, не только наследника. И она говорила о детях так, что можно было подумать: она тоже к этому готова. Он снова взглянул на портрет. Жена и дети. Новые заложники судьбы.

Молчание прервал Уилл:

— София заслужила счастья.

— Разумеется, — согласился Кэл. Он постарается, чтобы она была довольна им, если только не станет требовать любви.

София в нетерпении расхаживала по спальне. Потом присела на край кровати. «Я скажу «нет», — решила она. Это ужасно: он заставил ее почувствовать, что она просто перезрелая девица, которая мечтает о любви и жаждет ее. Но ему она безразлична. Он играет с ней, и она покорно позволила вести эту игру. Разумеется, его самого этот поцелуй никак не тронул. Мистер Чаттертон прекрасно знал, что делает. В постели он не разочарует женщину, у него накопился огромный опыт, и его искусство в любви очевидно.

Мужчина, если любит женщину, будет тронут ее неопытностью, признателен ей за невинность и попытается хранить ей верность. Но это будет брак не по любви, а по расчету, и при таких обстоятельствах жене придется смириться с тем, что у мужа будут любовницы.

Но это несправедливо. А разве сама жизнь справедлива? Она больше не молоденькая девушка, которая грезит о сказочном принце, но все же откажет ему: он слишком задел ее самолюбие, заставил испытать унижение. Хуже всего, она сама вдруг возжелала его любви так страстно, что это невозможно было скрыть. Хотя были моменты, когда ей нравилось просто быть с ним рядом — с ним легко и просто. Он может заставить ее полюбить себя, потом наступит разочарование, потому что сам Каллум не собирается подпускать ее близко, он не раскроет перед ней душу. Он напомнил ей о Даниэле, о тех далеких счастливых годах и ее неспокойной совести.

София распахнула окно и, положив локти на подоконник, вздрогнула, когда холодный ветер ворвался в комнату. Но он охладил ее разгоряченную голову, и сразу наступило отрезвление. Она может негодовать, проклинать и строить планы мести по поводу Каллума Чаттертона и его отношения к ней. Но невозможно скрыть от самой себя, что благодаря ему ей удалось лучше разобраться в себе. Оказывается, она натура страстная, эмоции дремали в ней, до сих пор не разбуженные и никому не интересные.

Она ему откажет. Но если даже найдет работу, ей никогда не выплатить долги и не сделать жизнь матери относительно комфортной. Придется продать дом, отдать долги и осесть где-нибудь в глуши всем вместе, там, где найдет приход Марк. Если же она выйдет за Чаттертона, весь мир распахнется перед ней, откроются возможности для Марка, а ее мать будет совершенно счастлива, не потеряв, а повысив свой статус, она обзаведется собственной семьей и детьми.

И найти другую, такую же блестящую партию в ее возрасте здесь, в глуши, без всяких связей и без выездов в свет невозможно.

София вернулась в комнату, взяла альбом и стала рисовать. Изобразила внутреннее убранство церкви, длинный проход по центру, и там, на дальнем конце, у алтаря, стоит мужчина и ждет ее, черты лица неопределенны.

— Миссис Каллум Чаттертон! — произнесла она. — Кажется, мне надо привыкать к этому имени.

К трем часам следующего дня София с трудом сдерживалась, чтобы не метаться по гостиной, как животное, запертое в клетке. Где же Каллум? Никаких признаков — ни его самого, ни записки, ничего. Может, он передумал после вчерашнего инцидента и ее пощечины? Она оскорбила его да еще взяла лошадей и оставила его в лесу, что было глупо. Разумеется, он решил, что долг долгом, но с него довольно. Когда часы отбили еще полчаса, она не выдержала:

— Пойду прогуляюсь, мама. — София засунула в корзинку незаконченное рукоделие, надела деревенскую соломенную шляпку и выбежала из гостиной. Затем вышла из ворот, сама не зная, куда направиться.

Тропинка вела через поле в лес. Не глядя по сторонам, поскольку мимо дома почти никто не ездил, она шагнула вперед и слишком поздно услышала дробный стук копыт мчавшейся лошади. Всадник натянул удила, отворачивая в сторону, но лошадь все-таки задела ее, и от этого толчка София отлетела в сторону и с размаху шлепнулась прямо в грязь на обочине. Ошеломленная, в шляпке, съехавшей на глаза, она сидела, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. На ней было лучшее платье, она надела его сегодня специально, ожидая окончательного предложения руки и сердца. Ей было больно, сердце бешено колотилось, и она чуть не плакала.

Ее подняли с земли знакомые сильные руки.

— Какого дьявола?! Ты смотришь, куда идешь? Я мог тебя убить! — Кэл был разъярен и напуган не меньше ее.

— Вы слишком быстро ездите, мистер Чаттертон, — ответила она с вызовом. — Не можете удержать свою лошадь, как и свое вожделение?

Глаза его прищурились, рот превратился в сердитую линию, вид у него был такой, что она вдруг испугалась.

— Куда ты шла?

— Просто гуляла, с твоего позволения. — Он все еще крепко держал ее выше локтя. — Ты не можешь меня отпустить?

Он игнорировал ее просьбу:

— Почему ты не дождалась меня?

— Ждать вас, мистер Чаттертон? Почему я должна была вас ждать? Надеюсь, вы не собирались совершить новое нападение на мою невинность в моем собственном доме? — Она не понимала, почему вдруг этот мужчина вызвал в ней вчера такой вихрь неведомых ранее желаний.

Да, так было и, похоже, происходит снова, она близка к тому состоянию, когда таяла вчера от его прикосновения.

— Ты должна была ждать меня, чтобы уладить дело окончательно и обговорить приготовления к нашей помолвке. — Он уже успокоился, голос звучал деловито и ровно. Кажется, она вообще не способна заставить его повысить голос, выказать какие-либо эмоции, даже когда он сердит.