Конни Мейсон - Милая заложница

— Нет.

— А как насчет иголки? Придется наложить швы. Виски у тебя есть?

— Это найдется. — Роб встал, отошел и принялся рыться в седельной сумке. — Для перевязки может сойти и обрывок твоей юбки.

Ее свадебному платью уже и без того крепко досталось. Но у них больше ничего не было, и у нее не оставалось выбора.

Мать Элспет эта бархатная юбка насыщенного винного цвета приводила в полный восторг. Она решила, что шелковая розовая отделка будет красиво оттенять розовый лиф платья и сделает наряд просто идеальным для свадьбы. Элспет ни за что не удалось бы разорвать толстый бархат, но шелк был гораздо податливее. Безмолвно попросив прощения у матери, девушка начала дергать подол платья. Наконец ей удалось разорвать аккуратные стежки Мораг Стюарт и отделить от юбки целую полосу шелка.

Подняв голову, Элспет обнаружила, что Роб не сводит глаз с ее обнаженных щиколоток. Его черты исказились от желания. Элспет подобрала ноги, спрятав их под бархатом. Ей было ясно, что помимо убийства у Мак-Ларена существуют и другие возможности причинить ей вред, и это опечалит ее семью куда больше, чем просто ее мертвое тело.

— Похоже, в ремонте будет нуждаться не только моя рука, — сдавленным голосом произнес Роб.

— Я подошью подол платья после того, как позабочусь о тебе. Видишь ли, платью не грозит потеря крови. Но если при этом мне снова придется открыть лодыжки, то я попрошу тебя отвернуться, как и надлежит истинному джентльмену.

— Как скажешь. — Роб сел на каменный пол рядом с ней и протянул ей иглу и флягу с виски. — Но ты заблуждаешься, считая меня джентльменом.

У Элспет на языке вертелся ядовитый ответ, но она сдержалась, напомнив себе, что было бы глупо дразнить безумца.

Вместо этого она обмакнула розовую ткань в воду и начала промывать его рану.

— Тебе повезло, — заметила она. — Стрела зацепила тебя, но прошла навылет.

— Драммонд — норовистый мерзавец. Стрелять из арбалета, рискуя попасть в собственную невесту! — нахмурившись, ответил Роб. — С таким же успехом эта стрела могла попасть и в тебя.

Элспет смотрела на него, сощурившись и не переставая обмывать его руку. Та же мысль приходила в голову и ей. Она уже решила, что Лахлан совсем отчаялся, если отдал приказ стрелять. Тем не менее Элспет не понравилось то, что Безумный Роб критикует промахи ее суженого. Девушка злорадно ухмыльнулась про себя, когда ее похититель вскрикнул — она плеснула на открытую рану виски.

Выхватив у нее флягу, он сделал большой глоток и что-то пробормотал о женской расточительности.

— Если тебя так волнует моя безопасность, ты мог бы подумать о ней прежде, чем уволакивать от алтаря, — вспылила Элспет. В конце концов, злодеем здесь был он, а не Лахлан. — Я прошу тебя не отзываться дурно о человеке, который должен стать моим мужем.

— Кстати, а почему ты согласилась выйти за него? — поинтересовался Роб, приподняв бровь. — Малыш Лахлан красиво за тобой ухаживал?

— Тебя это не касается, — отрезала Элспет. — А если честно, то он вообще за мной не ухаживал, ни красиво, ни как-либо иначе. И почему ты называешь его малышом? Он такого же роста, как и ты.

Роб фыркнул в ответ.

— Людей меряют разными мерками.

— Ну да, например, меркой доброты или смелости, — убежденно подхватила Элспет.

— Не только, — хмыкнул Роб. — Разумеется, мне не дано этого знать наверняка, но такие малодушные типы, как твой суженый, часто испытывают нехватку и кое в чем ином. Но будучи девицей, ты, скорее всего, невежественна в этом вопросе.

Невинность и невежество не всегда ходят рука об руку. Элспет часто слышала, как фрейлины королевы перешептываются, прикрываясь веерами, о том, кто из придворных кавалеров хорошо оснащен от природы, а кому приходится подкладывать в гульфик скатанные чулки. Только горцы не следовали моде и не носили под килтами ничего, кроме того, чем одарил их Господь. Элспет покосилась на ноги Роба.

Она почувствовала, как заливается краской. Что это с ней? Она ведь не из тех, кто пялится на мужские мошонки.

Во всяком случае, была не из тех.

— Прошу вас, сэр, обратить внимание на то, что я держу в руках иглу с намерением ее использовать.

— Уже обратил, — отозвался Роб.

В его голосе звенел сдерживаемый смех. Он потянулся к девушке правой рукой и погладил ее по плечу.

Хотя коснуться ее кожи ему не позволила ее сорочка и шелковый рукав платья, Элспет почувствовала жар, исходящий от его ладони. Ее руки тут же покрылись пупырышками гусиной кожи.

— Тебе холодно?

— Да, но я не ожидала, что тебя это обеспокоит.

Она проткнула его кожу иглой с большей силой, чем это было необходимо.

Роб даже не вздрогнул, хотя его пальцы стиснули ее руку, а губы крепко сжались.

— Тебе будет больно, — предупредила Элспет, протягивая сквозь отверстие в коже нитку.

— Что ты, девушка, мне просто щекотно, — отозвался Роб, пристально глядя ей в глаза и поглаживая ее руку большим пальцем.

— Что ты делаешь? — возмутилась она.

— Хм-м-м? — с невинным видом промычал Роб и моргнул. Элспет перевела многозначительный взгляд на его руку.

Палец замер.

— Я просто пытался отвлечься от боли, — пояснил он. — Ты очень мягкая.

— Ты привык к грубой шерсти, а сейчас гладишь шелк и ощущаешь его мягкость.

— Не-а, я могу представить себе, какая ты под всей этой одеждой, — возразил Роб. — Я уверен, что твоя кожа может соперничать с шелком.

— В самом деле?

Элспет снова ткнула его иглой. Роб застонал.

— Ага. Может, твой отец и позволяет тебе лечить его, но ты сама должна признать, что касания у тебя далеко не целительные.

— А какие касания ты считаешь целительными? — спросила она, спеша протянуть нитку и завязать очередной узелок.

С каждым новым стежком рана закрывалась.

— Легкие, как пух. Вот такие.

Он провел рукой от ее плеча к груди и дразнящим движением коснулся обнаженной кожи над тесным лифом. Элспет замерла, очарованная собственными ощущениями. Она и не догадывалась, что ее тело таким образом отреагирует на близость мужчины. Она знала, что ей должно быть страшно, но на самом деле боялась только того, что он остановится.

Пальцы Роба опустились ниже, скользнув между жестким корсажем и мягкой сорочкой. Он осторожно нащупал под тонкой тканью сосок.

О, какое он вызывал у нее томление! Своей близостью он мучил ее вспыхнувшую желанием кожу. Элспет боролась с желанием изогнуться под его касаниями. Когда Роб провел по соску ногтем, стрела запретного желания пронзила ее тело от груди до лона.

В ее голове зазвенели предостерегающие колокола.

— Прекрати. — Элспет прикрыла грудь рукой. — Это не целительные касания.

Его ухмыляющееся лицо было воплощением греха.