Кара Эллиот - Неотразим и порочен

Ирония ее положения была очевидна. В Лондоне она чувствовала себя неловкой и никому не нужной, где бы ни находилась. Когда листья пальм начали плавно покачиваться в такт музыке, Алекса подумала, что вряд ли сумела бы двигаться так же согласованно.

— Мистер Гивенс предлагает принести нам освежающие напитки, дорогая. — Осторожное прикосновение теткиного веера отвлекло Алексу от грустных мыслей. — Хочешь стакан пунша?

Алекса вымученно улыбнулась.

— Да, спасибо.

На самом деле ей вовсе не хотелось тепловатого пунша, но ради тети он старалась быть вежливой.

— Не лучше ли тебе присоединиться к леди Фионе и ее друзьям, вместо того чтобы сидеть и слушать скучные разговоры старых клуш?

Леди Мертон махнула веером в сторону группы юных девиц, оживленно перешептывающихся у входа в комнату для игры в карты. В ее голосе слышалась искренняя забота.

В целом Алекса предпочитала общество тети и ее подруг. По крайней мере, они глупо не хихикали, обсуждая последние сплетни. Тем не менее, она кивнула, напомнив себе, что ее семья потратила столько времени и денег на то, чтобы удовлетворить ее прихоть, что она обязана хотя бы попытаться приспособиться к обстановке.

— Возможно, я ненадолго к ним присоединюсь, если вы не почувствуете себя брошенными.

— Нет, нет, ни в коем случае! Эвелин и я заняты очень интересной беседой, так что иди и повеселись. — Тетя настолько явно просветлела лицом, что Алекса почувствовала себя еще более виноватой. — Уверена, мистер Гивенс проводит тебя, когда вернется с нашими напитками.

Милая, дорогая тетя Аделаида! Она не упустила ни одного шанса привлечь к племяннице внимание приличных молодых людей. У Алексы не было желания постоянно повторять, что у синего чулка вроде нее вряд ли появятся толпы восхищенных поклонников, так что нечего и стараться.

Но возможно, имей она пухлые розовые щечки и губки бантиком, и ее ангельский ротик открывался бы лишь для того, чтобы произносить комплименты мужчинам, появившимся в поле зрения…

Алекса стиснула пальцами ремешок ридикюля и вздохнула. Она не должна превращаться в слишком уж циничную особу. Не то чтобы ей не хватало поклонников. Она не чувствовала и намека на симпатию ни к одному из молодых людей, с которыми ее знакомили. Все они, конечно, обладали безупречными манерами и одевались у лучших лондонских портных, но создавалось впечатление, что все они вырезаны из картона — было очень трудно отличить одного от другого.

Подняв глаза, Алекса убедилась, что ничего вокруг не изменилось.

— Леди Алекса… — Она увидела перед собой наполненный бокал и улыбающуюся физиономию мистера Гивенса. — Позвольте, я провожу вас к вашим друзьям.

Леди Фиона Эвершэм и ее подруги, четыре долговязые мисс, только что со школьной скамьи, приветствовали Алексу с должной вежливостью, но их истинный интерес вызвал мистер Гивенс, с которым они сразу начали флиртовать. Все сразу. Молодой человек некоторое время постоял рядом, явно наслаждаясь вниманием, но зазвучавшая музыка напомнила ему о взятых на себя обязательствах, и он поспешно откланялся.

— У него такие широкие плечи, — вздохнула мисс Кэтрин Уилбертон, провожая взглядом Гивенса, — и красивые голубые глаза.

— Да, но мама говорит, что он из совершенно обычной семьи. — Судя по тону, было очевидно, что леди Фиона пользуется в этой группе непререкаемым авторитетом. — Его отец обычный барон, а он к тому же второй сын. Так что смотри в другую сторону, Китти. Мы все можем рассчитывать на лучшую партию.

Несмотря на то что с ее языка готово было сорваться язвительное замечание, Алекса промолчала. Ей было любопытно послушать, какие еще житейские мудрости считаются очевидными для молодых девиц из общества. Однако прошло совсем немного времени, и она горько пожалела о том, что покинула свое удобное кресло рядом с тетушкой, потому что юные мисс принялись обмениваться слухами — один чудовищнее другого.

Наслушавшись глупостей, Алекса уже хотела извиниться и уйти, когда леди Фиона театрально взмахнула веером и заявила:

— Кстати, о неподходящих джентльменах: вы только посмотрите туда!

Алекса посмотрела на окруженный колоннами вход в бальный зал.

— У графа Киллингуорта самый злобный нрав во всем городе, — сообщила Фиона совершенно уверенным тоном. — Говорят, он сломал человеку руку только потому, что ему не понравился его взгляд.

— А я слышала, как папа говорил, что он застрелил мужа своей любовницы. — Леди Люсинда Ласситер не могла промолчать. — Но поскольку мужчина был итальянцем, Принни разрешил графу остаться в стране.

— Он известный игрок и, говорят, лишил нескольких невинных молодых людей семейных состояний, — задыхаясь от возмущения — или восторга? — проговорила мисс Уилбертон. — А еще говорят, что он занимается контрабандой спиртного!

Леди Мэрианн Дикерсон не могла не вмешаться. Активно обмахиваясь веером, она сообщила:

— Это еще не все. — Понизив голос, она с видом заговорщицы продолжила: — Все знают, что он безжалостен и ведет разгульную жизнь. Но мой брат слышал, что его выгнали из армии за поведение, недостойное офицера.

Девицы нервно захихикали.

— Мама заболеет, когда увидит, что он находится среди гостей. Лорд Киллингуорт принадлежит к людям, на которых она мне даже смотреть не разрешает, — заявила Фиона, не сводя, однако, взгляда с опального графа. — В менее изысканных кругах его называют Ирландским Волкодавом, и не напрасно: граф очень опасен.

«Можно подумать, эта дура боится, что граф прыгнет на нее и вонзит клыки в ее тощую шейку», — подумала Алекса. Она глубоко вздохнула, испытывая отвращение к обществу, верящему столь злобным слухам.

Бесшабашный сорвиголова, заядлый игрок, известный бабник — Киллингуорт, разумеется, не был святым, но не был он и сущим дьяволом. Хотя ее брат Себастьян не желал обсуждать своего бывшего товарища в ее присутствии, она все же сумела выяснить достоверную информацию о деятельности Волкодава и точно знала, что все перечисленные девицами грехи — ложь. Из всего перечисленного только слух о контрабанде был правдой.

— Какая напыщенная чепуха, — пробормотала она, не в силах сдержаться. — Вы же видите, у лорда Киллингуорта нет ни рогов, ни раздвоенных копыт. Я с ним беседовала, и его манеры показались мне очень приятными.

Последнее утверждение было правдой с большой натяжкой, но Алекса вовсе не собиралась в этом признаваться.

На нее уставились четыре пары потрясенных глаз.

— Вы говорили с Ирландским Волкодавом? — шепотом спросила леди Фиона.

Алекса кивнула, мысленно улыбаясь. На лицах четырех мисс застыла комичная смесь девичьего потрясения и вполне взрослого благоговения.