Дженнифер Эшли - Угрозы любви

— Вот! — Остин вытащил из пальца крошечный кусочек дерева и отбросил его в сторону. Потом поднес ее палец к губам.

— Спасибо.

Он поцеловал другой ее палец, и Эванджелина проглотила комок в горле.

— Но ведь в этом занозы нет…

Он поднял на нее взгляд, продолжая целовать следующий ее палец.

Чувство, похожее на панику, овладело девушкой.

— Почему вы это делаете?

Он поцеловал кончик ее мизинца.

— Так вы хотите попросить меня, чтобы я вас поцеловал?

— А вы не будете возражать, если я попрошу вас поцеловать меня?

— Нет.

— Я… подумала, не сочтете ли вы меня глупой, или развязной, или…

— Эванджелина, попроси, чтобы я поцеловал тебя.

Она тихонько вздохнула:

— Капитан Блэкуэлл, вы не…

— Называй меня Остин.

— Остин, вы не поцелуете меня?

Он наклонился и отвел волосы с ее лица.

— Конечно, поцелую. Если вы пообещаете стать моей женой.

Внезапно корабль накренился. Эванджелина потеряла равновесие и, покачнувшись, ударилась коленкой о койку.

— Ох!

Остин подхватил ее своими сильными руками.

— Осторожнее, Эванджелина!

— Извините, я не так привыкла к кораблю, как вы.

— Зачем вы извиняетесь? Не ваша вина, что океан волнуется.

— Возможно, мне нужно было сказать, что я не привыкла целоваться в маленькой каюте на борту корабля.

— Я тоже.

— Тогда, может быть, нам отложить это мероприятие?

— Не думаю, моя сирена.

Он привлек ее к себе и, приподняв, прислонил к дверному косяку.

— Остин…

— Шипи…

Губы их слились в поцелуе, и Эванджелина, преодолев смущение, обхватила руками плечи Остина и постаралась как можно крепче к нему прижаться. И не важно, что она такая распутная. Не важно, что мисс Пейн упала бы в обморок, если бы увидела ее сейчас.

Возбужденная мужская плоть все крепче прижималась к ней, разжигая пламя, уже и так бушевавшее меж ее ног. Она немного подвигалась и тихо застонала; страсть, охватившая ее, усиливалась с каждым мгновением. Пригладив ладонями его волосы, она вытащила их из хвостика и погрузила в них пальцы.

Остин издал какой-то звук, затем пробормотал:

— О, сирена… будь ты проклята. Благословенная сирена…

Он коснулся крючков ее корсажа, расстегнул их, и его губы снова прижались к ее губам. Она выгнула спину, желая ощутить его руки на своей груди, желая слиться с ним воедино.

Внезапно в каюте раздались шаги.

Эванджелина вздрогнула от неожиданности; она закричала бы, если бы Остин не закрывал ей рот поцелуем. Быстро убрав руки с его волос, она прервала поцелуй.

Остин уставился на нее, грозно нахмурив брови:

— Черт побери, Эванджелина…

— Я вызвал бы вас на дуэль, — послышался у него за спиной голос лорда Рудольфа. — Но я знаю, как качает на этой барже. Зато как только мы придем в порт…

Остин обернулся и, увидев лорда Рудольфа, медленно убрал руку с груди Эванджелины.

— Это корабль, а не баржа.

— Мне плевать, как вы это называете. Боже милостивый! Увидеть, как вы ее лапаете!.. Негодяй, ублюдок!..

Эванджелина поспешно шагнула к англичанину.

— Лорд Рудольф, то есть Руди… Поверьте, он не… Я хочу сказать, что это я сама попросила его поцеловать меня.

Остин повернулся к девушке.

— Руди?

Она вздохнула:

— Видите ли, Остин…

— Остин? — Лорд Рудольф вздрогнул.

— Да, я попросила его поцеловать меня, — продолжала Эванджелина. — Боюсь, я ужасно распутная.

— Вы не распутная, — в один голос заявили Остин и лорд Рудольф.

— И я не впервые попросила его меня поцеловать. В нашу первую встречу я пыталась соблазнить его, хотя я поступила так, опасаясь за свою и за его жизнь. Я никогда прежде не была распутной, но кажется, теперь я стала такой. Я хочу этим сказать, что… Если вы не захотите теперь жениться на мне, лорд Рудольф, я вас пойму.

Остин уставился на нее:

— Жениться… на вас?

— Да, капитан! — прорычал англичанин. — Девушка, которую вы ласкали, моя будущая жена!

— Нет, быть этого не может. Я недавно просил ее выйти за меня замуж.

— И я тоже просил. Полагаю, еще до вас.

Мужчины повернулись к Эванджелине, и ей захотелось провалиться сквозь палубу… и провести остаток плавания в грузовом отсеке, среди груза. Она посмотрела на Остина:

— Я должна была сказать вам об этом, но тут у меня оказалась заноза…

— Что у вас было? — спросил лорд Рудольф.

Она подняла указательный палец:

— Заноза. Щепка. У меня в пальце.

— А вы не пытались обмотать палец бинтом? Впрочем, мы отклонились от темы. Так вот, я появляюсь тут и вижу, как капитан навязывает вам свое внимание и…

— Он не навязывал!..

— Нет, навязывал, — вмешался Остин. — И я навязал бы ей гораздо больше внимания, если бы вы продолжали играть в карты.

— Не хвастайте своими грязными намерениями! Я хочу жениться на ней, чтобы навсегда избавить ее от общества мужчин, подобных вам.

— Нет, сэр, это я женюсь на ней. И я не позволю приближаться к ней лживым англичанам вроде вас.

Мужчины стояли лицом к лицу. Стояли, расправив плечи.

— Вы заходите слишком далеко, капитан.

— Нет, не слишком далеко, Уиттингтон. Скажите ей, кто вы такой на самом деле и что вы делали на Карибах. Или вам придется провести остаток плавания в тюрьме.

Лорд Рудольф шагнул к капитану.

— Чтобы вы могли спокойно обольщать ее? Я этого не позволю.

Остин тоже сделал шаг вперед.

— На своем судне только я определяю, что разрешено, а что — нет.

— Выходит, привилегия капитана — соблазнять женщин? Вы редкостный мерзавец и…

— Прекратите! Оба!

Мужчины замерли. Эванджелина же протиснулась между ними и развела их, положив каждому руку на грудь. Одна подружка как-то рассказывала ей о двух соперниках, которые сражались за ее руку. Подружка тогда смеялась и говорила, что было очень забавно. Но Эванджелина ничего забавного в этом не находила, — напротив, ей сделалось дурно.

— Я не сказала, что хочу выйти замуж за кого-нибудь из вас! Я просто попросила капитана Блэкуэлла поцеловать меня, вот и все. Я нахожу вас обоих ужасными. И я буду рада избавиться от вас обоих! — Эванджелина умолкла и всхлипнула.

Мужчины же смотрели на нее в изумлении.

Подавив рыдания, девушка выбежала в коридор. Она пробежала мимо кают-компании, потом взбежала по трапу на палубу — навстречу свежему воздуху.

Лейтенант Лорнхем, возвращавшийся с прогулки, едва не сбил ее с ног. Он посмотрел на девушку с удивлением, потом повернулся к ней спиной и быстро удалился.

Рука Уиттингтона опустилась на плечо Остина.

— Пусть идет. Ей нужно побыть одной.

Остина так и подмывало сжать кулак и врезать лорду Рудольфу в его единственный глаз. Ему хотелось помчаться вслед за Эванджелиной, схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока она не согласится стать его женой. Но он заставил себя успокоиться. Он все же научился кое-чему за время своего неудачного брака и теперь понимал, когда женщина хочет, чтобы за ней бежали, а когда она этого не хочет.